Деревня жила, но сейчас её нет. Остался о ней только в памяти след
Уже исчезнувшие с карт селения Нижнетавдинского района. Сейчас у нас есть возможность поговорить с их жителями, ещё хранящими воспоминания о своей малой Родине. Сегодня для встречи с прошлым мы снова отправляемся в чугунаевскую сторону.
Участок №8 (Восьмой)
Зоя Прокопьевна Букова родилась в Берёзовке в 1939 году. Война оставила огромный отпечаток на её семье, о котором она узнала лишь по рассказам матери.
– Отец преподавал в школе военное дело, – начала рассказ собеседница. – Когда началась Великая Отечественная, его забрали. За время войны получил два ранения, был контужен и, в конце концов, комиссован. Много крови ему перелили. 11 апреля 1945 ему нужно было прибыть на комиссию в Велижаны (там находилась больница), и отец отправился пешком. По дороге стало нехорошо, и он постучался в крайний дом, отдохнуть и воды попить. В первом хозяева собирались в лес, а во втором приютили.
А на Восьмом у матери жили родственники. И решила она с детьми переехать туда. Остались без кормильца – выбора особого не было. 1945 год. На Участке №8 была одна улица и чуть больше двадцати дворов. Располагался посёлок на левом берегу Иски, в пяти километрах к северо-западу от Чугунаево. Здесь, как и в любом селении того времени, жизнь кипела: люди ходили за скотом и на ферме, и дома. Без животинки было просто не выжить. Зоя Букова вышла замуж, у неё родилось две дочери. Так неспешно и существовал Восьмой, пока не началось укрупнение. Многие перебрались в Чугунаево (в том числе и Зоя Прокопьевна с семьёй). Кто свои дома перевозил, кто мог – покупал. А в 1971 году посёлок исключён из учётных данных. Сейчас осталось только поле, но и оно давно уже находится в распоряжении аграриев.
Малая Сигарка
Семья Марии Алексеевны Антонюк приехала из Белоруссии. У деда, помимо её отца, было ещё шесть детей. По закону каждому необходимо было выделить надел.
Земли у деда не хватало, так что он решил переехать в Сибирь. Таким образом, они оказались в Малой Сигарке, которая образовалась выходцами из Белоруссии и Украины в 1910-е годы в шести километрах к западу от Чугунаево.
– Когда война началась, отца с четырьмя братьями призвали на фронт, – вспоминает Мария Алексеевна. – Он меня на руках держал, когда прощались, а все плакали. Это навсегда врезалось в память. Вернулся только папа и один из дядей… Было пятьдесят дворов, деревня была довольно большая. Все работали в то время в колхозе. Коровы дойные, нетели откормочные, овцы, свиньи, куры – каждый человек деревни знал, что ему делать. Летом всех с литовками отправляли на покос. И конный двор был, и ферма, и кузница, и сушилка с током. В общем, обычное советское село. В 1961 году мы перебрались в Чугунаево, а к началу 1970-х разъехались все остальные.
Добрино
В 1918 году родители Владимира Егоровича Наливайко приехали в небольшой посёлок Добрино, что расположился в пяти километрах к северо-востоку от Чугунаево.
– В деревне была только начальная школа, – рассказал Владимир Егорович. – В пятый класс мы уже ходили пешком в Чугунаево. Волков было – стаями бегали. По утрам часто находили загрызенных овец. И мы, ребятишки, всю дорогу в школу и обратно слышали волчий вой. Охотников особо не было, и их не отстреливали. Ещё один случай припоминается. Мужичок подвыпивший с Чугунаево на лошади возвращался. И нарвался он на стаю волков. Пришлось ему забраться на зарод сена (не каждый по трезвости может). Пока лез, потерял валенок. А лошадь тем временем прибежала в деревню. Там засуетились и отправились на поиски. В конечном итоге нашли, но бедолага ногу отморозил, которую впоследствии ампутировали.
Семья Наливайко покинула Добрино в 1961, а спустя четыре года деревня была упразднена.
Малые Юрты
Переселенцы за строительством домов в деревне Малые ЮртыВ начале 1900-х годов в Сибирь начали перебираться казанские татары. Местные в силу каких-либо причин отказывались их принимать, и приходилось переселенцам образовывать новые селения. Так возникло несколько деревень на Нижнетавдинской земле, одна из них – Малые Юрты (в некоторых источниках – Малые Юрты Иска). Одними из первых жителей стали предки Фарида Варисовича Каримова. Выселок образовался в трёх километрах от Юрты-Иски выше по реке. Сначала люди жили в землянках, ямы от которых можно увидеть и в настоящее время. Затем обрастали домами, укрепляя хозяйства.
– Первыми жителями были Сантимировы, Хайруллины, Садыковы, Ниязовы, – вспоминает Фарид Каримов. – Занимались они, в основном, скотоводством и рыболовством. Земледелие было не в чести. Богатые земельные угодья использовались как пастбища. Только перед войной жители начали высаживать картофель и другие овощи. Было около двадцати пяти дворов.
Когда началась хрущёвская политика укрупнения, многие переехали в соседнюю деревню, где образовали целую улицу.
Вместо заключения
Подобных деревень ещё десятки по нашему району. Большинство из них упразднено в 1970-х годах. Некоторые – ещё раньше. Об одних ещё теплится память у людей, а о других уже ничего толком и не узнаешь. Как бы там ни было, проект продолжается. И если у кого-то из читателей возникнет желание поведать о своей малой Родине, не существующей ныне, милости просим. Мы должны сохранить прошлое нашего края. Это важно и для нас, и для будущих поколений.
Сергей КВАСОВ
Навигация по записям
Еще не мертвая тишина: как живут последние обитатели заброшенной деревни | Статьи
До заброшенной деревни Мончалово, расположенной подо Ржевом, от асфальтированной дороги идти по лесу с пару километров.
Представьте себе американские горки, перемещенные в горизонтальное положение: примерно так и выглядит замысловатое переплетение глубоких колдобин, выбитых на лесной грунтовке внедорожниками облюбовавших эти леса охотников. Легковому автомобилю, как и машинам экстренных служб и медиков, здесь не проехать. Не пройти — без посторонней помощи, — и тем, кто приезжает в Мончалово, чтобы поклониться памяти более чем полутора тысяч бойцов, захороненных в местной братской могиле. Впрочем, даже если добраться до бывшей деревни, найти захоронение там будет нелегко. Единственные, кто могут указать к нему путь, — 93-летняя Нина Ивановна и ее дочь, Валентина. Последние 20 лет они живут совсем без электричества, несколько лет — в полном одиночестве, и все-таки отказываются от переезда в город. Корреспондент «Известий» отправилась в эти места и записала их историю.
Глубокие, глинистые колеи, петляя, сплетаются в тугую косу: такое осилит не каждый внедорожник.
На покрытой легким слоем поземки глине отчетливо видны свежие следы проходивших здесь животных: большие, заостренные, лосиные; маленькие, аккуратные — косули, и длинная цепочка, оставленная чьими-то мягкими лапами — то ли собаки, то ли волка.
Такой дорога становится лишь спустя километр-полтора пути по лесу и поросшему молодыми деревцами полю. Все это — часть бывшей деревенской улицы, которая когда-то тянулась на пару километров
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Хотя бы немного проходимым путь до Мончалово становится лишь по первым заморозкам, прежде, чем его заметет снегом
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Весной, большую часть осени и летом, в дожди дорога становится непроходимой.
Зимой ее и вовсе нет. Нет для всех, кроме Валентины — спокойной, мягкой и очень вежливой женщины лет 55, которая уже много лет живет здесь со своей 93-летней матерью, Ниной Ивановной.
Валентина уже много лет регулярно проделывает этот путь — от деревни до поселка. До последнего времени она проходила его дважды в день — на лыжах, или в больших охотничьих сапогах, чтобы успеть утром на работу во Ржев. Электричка до него с поселковой станции уходит в семь и в восемь часов утра.
В этот раз нас провожает Александр — племянник Нины Ивановны, приехавший навестить старушку из соседнего Зубцова: военного вида мужчина лет 50, с густой щеткой усов, в спортивной куртке, калошах и выцветших армейских брюках, выныривает откуда-то из-за поворота неожиданно. Широко улыбается, забирает рюкзаки и галантно показывает «более удобную» сторону дороги.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Александр провел в этих местах все детство, а потом вместе с матерью переехал в соседнюю деревню. Теперь о многих жителях Мончалово он почти ничего не помнит, но еще может рассказать, как местные мальчишки коллекционировали найденные винтовки и гранаты — и, бывало, подрывались
Однажды, рассказывает наш сопровождающий, Валентина ему пожаловалась — мол, несколько дней на работу ее по лесу «провожал» медведь.
Но она не пропустила ни одного дня. И постепенно медведь отстал.
— Я бы, — признает после паузы скупой на слова Александр, — не ходил. Все-таки хоть и наш, можно сказать, медведь, местный, а всё равно страшно. А она ходила.
Лес редеет, расступается, впереди появляется широкое поле.
— Скоро, наверное, — спрашиваю с надеждой, — уже деревня?
— А вот же она, — обводит вокруг руками проводник, — деревня.
Бабушка в туфелькахКогда-то, еще в конце прошлого века, здесь стояло больше 30 домов. Теперь всей памяти о них — километр-полтора плохой дороги, вьющейся по полю, и кое-где отмеченной высокими, почерневшими от времени березами и дубами. Как и костлявые кусты яблонь, они — единственное, что еще указывает на давно исчезнувшие дворы.
Мы идем к братской могиле по желтой траве, сквозь сырой ноябрьский туман. Тишина. Через несколько минут пути по пробитым в бурьяне, постоянно перекрещивающимся и расходящимся тропинкам, ведущим мимо нескольких сохранившихся остовов брошенных домов, мы видим впереди едва различимый силуэт коленопреклоненного солдата.
Видим, потому что знаем, что он там. Ни с опушки леса, ни с середины поля его заметить невозможно.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
При этом саму могилу не назвать заброшенной — в районной администрации говорят, что к ней стараются приезжать хотя бы раз в год, на День Победы
Для всех, кто все-таки добирается до этих мест, проводниками становятся Нина Ивановна и Валентина. Только на это 9 Мая она лично провела туда пять групп. Некоторые приезжают издалека — недавно, скажем, были люди из Пензы. Кто-то едет из года в год — им уже проще. Потому что никаких указателей и ориентиров по пути к могиле нет.
Автор цитаты
— Один раз я шла на работу, рано, опоздать нельзя было, и навстречу мне — мужчина и бабушка, старенькая совсем, с портретом. Мужчина говорит — отец ее здесь похоронен, давно просила приехать. А бабушка с тросточкой и в туфлях. Я им говорю, — вы ведь не дойдете, не пройдет бабушка-то, — и у спокойной Валентины голос начинает дрожать.
Как дрожит всякий раз, когда она начинает говорить не про медленное умирание деревни, не про 20 лет, проведенных без света и дороги, а про братское захоронение.
— Вернуться мне нельзя было, но я им сказала, если все-таки доберетесь, вы постучитесь в дом, там мама моя, она, может, не услышит сразу, но вы стучитесь! Она покажет, — и голос поднимается, как будто и сейчас, здесь, она разрывается между попыткой убедить их развернуться и попыткой все-таки помочь найти дорогу.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Венки приносят сюда, к самому мемориалу, но большая часть захоронений находятся на огороженной территории вокруг него — слева видны плиты с именами всех солдат, захороненных здесь по официальным данным
Потом, говорит Валентина, вечером специально сходила на братскую могилу. Не было там портрета. Видно, не дошла бабушка в туфельках.
ВойнаВ братской могиле здесь только по официальным данным лежат останки 1607 бойцов, погибших в мончаловских лесах во время Ржевской битвы, — одного из самых тяжелых и кровопролитных сражений Великой Отечественной. Всего в период с 1942 по весну 1943 года погибли по меньшей мере около 400 тыс. человек (оценки разных историков разнятся), больше 100 тыс. из них остались в этих лесах, где, пытаясь освободить Ржев, в окружение попали сразу две советские армии — 39-я и 29-я.
Командир взвода 927-го артполка А. Сеченов, воспоминания приводятся по книге «Я убит подо Ржевом. Трагедия Мончаловского котла»:
«В районе Мончалово, Чертолино, известковый завод… Дивизия попала в окружение. (…) Если первые дни мы еще пытались пробиться, с нами было и наше командование, и штаб, у нас еще были боеприпасы, провиант и медикаменты, то всего этого хватило ненадолго. Дальше мы уже голодали, страдали от ранений и холода, уходили в лес, зарывались в землю, в снег, грызли ветки кустарников, корни, траву из-под снега, иногда перепадал кусочек застывшего мяса от павших лошадей».
В 1950-е разбросанные по лесам могилы решили «укрупнить» — останки из небольших захоронений перенесли в более крупные, надо всеми поставили хорошо узнаваемые типовые памятники. Сейчас на территории только одного Ржевского района расположены 43 братских захоронения (по данным администрации — 39 и два мемориала), в некоторых из них покоятся останки от 1,5 до 4 тыс.
человек. Останки других бойцов по-прежнему ежегодно поднимают из небытия работающие в лесу поисковики.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Вместе с солдатами тяготы жизни в «мончаловском котле» зимой 1942–1943 годов делили и люди, остававшиеся в деревнях, — в том числе и Нина Ивановна. Потом, по весне, когда был освобожден Ржев, а в лесу и на полях начал сходить снег, она вместе с другими жителями находила и хоронила останки тех солдат. Ей было 17 лет.
— В полях находили, в воронках, где талая вода стояла, и стаскивали всех к могиле, — рассказывает она.
Из ходатайства отдела укомплектования и службы войск штаба Калининского фронта от 23 марта 1943 года:
«В связи с поступлением большого количества писем о розыске военнослужащих их родственниками возникла необходимость в издании печатного списка военнослужащих, разыскиваемых родственниками. Прошу Вашего содействия в отпуске для этой цели бумаги 500 килограмм…»
Нина Ивановна родилась в 1925 году на расположенном в нескольких километрах от деревни хуторе, а в 1939 году, когда хутора стали ликвидировать, вместе с семьей (отец, мать, бабушка и восемь детей) перебралась сюда, в Мончалово, где тогда был большой — почти на 40 дворов, — колхоз. Построили дом, но его вскоре после начала войны кто-то поджег — скорее всего, чтобы не достался немцам, — и Нина Ивановна с родителями вернулась обратно на хутор.
Впрочем, он тоже долго не простоял — дом был уничтожен, когда попал на линию огня в случайном столкновении, в нем погибла не ходившая уже к тому времени бабушка, а семья перебралась в чужую избу, которую делила с двумя такими же семьями-погорельцами.
— Мама тогда была раненая в ногу, в той перестрелке, я ее спрашиваю, а как же ты? А она говорит — ну ничего, сидя, на лавочке спала. Одна изба, места на всех не хватало, — рассказывает Валентина.
Нина Ивановна сидит рядом, слушает внимательно и кивает. О войне она говорит спокойно, размеренно. Но в основном о солдатах — и советских, и немецких, — скорее с удивлением на их трудную жизнь. Про свои беды старается без нужды не говорить — на судьбу не жалуется, других, в том числе и немцев, ни в чем не упрекает.
Автор цитаты
В семье в голодное время оккупации оставалась корова, но в самую тяжелую зиму 1942–1943 годов лишились и ее. Немцы трижды приходили забирать, но мать выстраивала перед ней всех своих детей, и солдаты уходили. А потом пришли советские и без разговоров корову увели. Правда, командир отряда выдал матери справку — мол, после войны всё возместят. И после победы действительно по этой справке вроде бы дали компенсацию.
— Конечно, — с пониманием говорит Валентина, — им ведь нелегко было. Лошадей замерзших тут, рассказывают, люди в окружении резали и ели.
Местным приходилось работать на немцев — ни денег, ни еды за это не полагалось, но и выбора особо не было. Правда, бывало, за стирку немцы могли принести немного супа. А вот в одноименном поселке Мончалово, расположенном от деревни километрах в пяти — там, где сегодня железнодорожная станция и магазины, — располагался лагерь: туда периодически угоняли местных, уже насильно. Нину Ивановну кто-то надоумил — мол, если пойти на добровольные работы, в лагерь не заберут, и она зимой чистила железную дорогу, которая шла мимо этих мест на Вязьму.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Нина Ивановна сохранила прекрасную для своих лет память. Она в подробностях может рассказать и о жизни деревни до войны, и о боях, и о послевоенном времени. Говорит, больше всего домов — под сорок, — здесь было перед 1941-м. После Победы люди отстроились заново, но таким же большим колхоз так и не стал
В 1943-м, когда немцы уходили, по той же железной дороге часть людей они угнали в Германию на работы.
Забрали и Нину Ивановну с сестрой. Так из-под Ржева они попали в Восточную Пруссию в трудовой лагерь, где и оставались до прихода советских войск. После освобождения их, как работавших на немцев, снова отправили на принудительные работы, уже восстановительные — сначала в той же Пруссии, а потом в Витебске.
Уже из Витебска Нина Ивановна уговорила отпустить ее домой, чтобы помочь матери, которая жила в землянке вместе с шестью детьми (отца убили во время оккупации). Так, в 1947 году она вернулась в Мончалово — и больше отсюда уже не уезжала.
Правда, говорить о годах, проведенных в Восточной Пруссии, Нина Ивановна, кажется, не любит до сих пор. Мне, человеку незнакомому, сначала уклончиво говорит, что в конце войны ее в деревне не было — «меня увезли в эвакуацию». И лагерь упоминает только спустя час после начала разговора.
Украли светДом, в котором мы разговариваем с Ниной Ивановной, — простой, деревенский, с широкими сенями, сразу двумя надежными белыми печами (на одной из них прячется за занавеской упитанная белая кошка Муся — столь же непривычная к вниманию, как и ее хозяйки), комодом и большим зеркалом в рост в жилой комнате.
Дом для старушки в этой деревне уже третий — один сгорел до войны, еще один в конце 1940-х построила мать, специально взяв под него ссуду, которую помогла выплатить Нина Ивановна. Этот отстроил ее муж в 1960-е годы. Он тоже из Мончалова — родился тут и вырос, а в 1943-м его, молодого человека, немцы тоже угнали в Германию. Только он сбежал где-то в Белоруссии и вместе с советскими войсками потом шел до самого Берлина.
Умер только недавно, в начале 2000-х, вскоре после того, как в деревне отключили свет. Деревня тогда была еще жива — хотя от большого колхоза жилыми оставались домов 10, — и когда охотники за цветными металлами срезали пролет проводов, жители вместе с разгневанными дачниками обратились в сельсовет. Пока там тянули с поисками электрика, с обесточенной сети срезали все оставшиеся провода — и ремонт стал слишком дорогим.
Нина Ивановна, которой идет 94-й год, не сразу соглашается сфотографироваться. Говорит: «Зачем на бабушку смотреть».
Но перед приходом гостей всё же прихорашивается: еще подходя к дому, мы успеваем заметить, как она, сидя у окна, расчесывает волосы гребнем. Встречает старушка нас уже в тщательно повязанном платке. Так мы знакомимся с последней жительницей деревни Мончалово, стоящей подо Ржевом. Селение медленно умирало последние 20 лет, с тех пор как воры срезали идущие к ней провода. Сначала отсюда ушли люди, затем исчезла и дорога, но Нина Ивановна сказала, что не хочет уезжать. Остаться с ней решилась дочь старушки, Валентина. Теперь их дом — единственный жилой на несколько километров леса и полей
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Сейчас в этих местах появляются в основном только охотники: колеса проходимых машин добивают остатки дороги. В деревне они не останавливаются — проезжают дальше, в поля, где стоят сплетенные из ветвей вышки
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
В доме Нины Ивановны не найти ни одной фотографии хозяйки или ее дочери, вывешенных на всеобщее обозрение.
К самолюбованию здесь не склонны, лишнего внимания привлекать тоже не хотят. Единственная занятая стена посвящена памяти об ушедших. На фотографии с траурной лентой — старший сын Нины Ивановны, совсем недавно он скончался от онкологии, до этого много лет жил в Бологом. Рядом — портрет младшего сына, который умер (предположительно от лейкемии) еще в 1970-е, во время службы в армии, которую проходил в Новокузнецке. Ему было 19 лет. По словам Валентины, о том, что молодой человек тяжело заболел, им по телефону сообщила женщина, лежавшая с ним в отделении. Еще один ребенок умер во младенчестве, вскоре после войны — никто, кроме самой Нины Ивановны, его уже не помнит. Внизу — супруг Нины Ивановны, он родился в Мончалово и прожил здесь всю жизнь, а умер уже в начале 2000-х
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Несмотря на возраст, старушка по-прежнему довольно много ходит — по дому передвигается без посторонней помощи, а летом на улице помогает Валентине по хозяйству
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Почти всю жизнь она проработала в местном колхозе на общих работах.
Говорит, пробовала сначала пойти телятницей на животноводческую ферму, но как-то не сложилось, и дальше была там, где требовалась помощь, — то со скотом, то, например, на сенокосе
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Из всей живности у женщин сейчас остались только домашняя кошка Муся да эти куры. Их покой охраняет упитанный петух, который первым царственно выходит навстречу чужакам. Других сторожей здесь нет, хотя к дому, расположенному практически на опушке леса, и выходят иногда дикие животные. Несколько лет назад, например, на разбитый Валентиной огород повадилась ходить семья кабанов
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
От большей части дворов (их было больше 30) давно не осталось и следа. Стоит лишь дом, в котором родился муж Нины Ивановны; руины почерневшей избы с провалившейся крышей — ее когда-то выкупили дачники из Москвы, семья московского профессора, которому из-за болезни был противопоказан отдых в теплых странах, — и этот дом, опустевший лишь недавно.
Сюда каждое лето приезжала семья, живущая во Ржеве. Возможно, когда-нибудь хозяева вернутся — окна здесь бережно заклеены, а на крыльце еще осталась висеть оставленная кем-то куртка
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Единственное, возможно, что связывает сегодня деревню с внешним миром — расположенная далеко за ее околицей, в полях, братская могила. В ней покоятся останки 1,6 тыс. солдат, некоторых из них еще в 1942–1943 годах хоронила сама Нина Ивановна. Тех, кто замерзал тогда в ржевских лесах, она, узница немецких лагерей, пережившая голод и смерть родных, жалеет до сих пор
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
У братской могилы находится гражданское кладбище, на котором сельчане десятилетиями хоронили своих близких. Здесь же, на этом кладбище лежат родители Нины Ивановны, ее муж и сыновья. Теперь многие могилы поросли бурьяном, обступающим погост со всех сторон, но над некоторыми стоят вполне современные надгробия — иногда люди ухитряются довезти сюда тела усопших, чтобы похоронить их рядом с родными.
Говорят, до того как расформировали располагавшуюся поблизости часть, военные иногда предоставляли для этого свои «Уралы»
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Всех своих соседей Нина Ивановна до сих пор помнит поименно и может рассказать про каждого. Несколько лет назад ей дали городскую квартиру во Ржеве, но переезжать она отказалась наотрез. В районной администрации говорят, что так происходит почти со всеми стариками: выданные им квартиры остаются пустовать. Чиновники объясняют это страхом перемен, сами старики — привычкой к своей земле
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Люди сначала пытались добиться справедливости, писали и в Ржев, и в Тверь, и в Москву. А потом плюнули и деревню стали постепенно покидать: кто-то уезжал в город, кто-то — в соседние деревни, к родственникам. Но про Мончалово еще не забывали. В 2000-х, рассказал нам местный житель, встреченный в соседнем поселке, у станции Мончалово, откуда четыре раза в день ходят электрички до райцентра, дорогу в деревню подсыпали военнослужащие из располагавшейся здесь военной части.
Она стояла аккурат на месте бывшего немецкого лагеря.
Военные же, говорит Нина Ивановна, в советские годы приходили в местную избу-читальню, «крутить кино». Потом, по словам Валентины, помогали с ремонтом захоронения, а еще иногда возили на «Уралах» по бездорожью гробы на гражданское кладбище. Оно до сих пор действует, хотя часть могил и поросла бурьяном. Едут сюда те, кому важно хоронить близких рядом с могилами отцов и матерей.
Несколько лет назад воинскую часть расформировали, жители и дачники окончательно разъехались, и Нина Ивановна с Валентиной остались в одиночестве. Продукты, говорит Валентина, в холодное время хранили на крыльце, в подполе, или в поселке, у знакомых. В темное время жгли керосиновые лампы.
Никогда ничего не просятОдним из первых об истории Нины Ивановны рассказал местный активист и член совета депутатов сельского поселения «Медведево» Андрей Калашников. Cами женщины при этом до сих пор ни на что не жаловались. На это в том числе, говорит Андрей, ему указали и в администрации района: граждане за помощью не обращались, значит, у них всё хорошо.
— Бабушке 93 года, она несколько лет провела в немецких лагерях, отец погиб на войне, муж дошел до Берлина, а государство не смогло ей даже электрогенератор купить, — недоумевает сельский депутат.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Андрей уверен, что люди должны жить на своей земле, ведь только они могут сохранять ее живой. Несколько лет назад общественной деятельностью он занялся именно для того, чтобы спасти от умирания родную деревню
Мончалово при этом находится на территории другого сельского поселения, но Андрей уже несколько лет занимается проблемами жителей всего района. Сам он родился в деревне Осуга (входит в сельское поселение «Медведево»), живет во Ржеве, а с 2008 года ездит на работу в Москву. Но за 10 лет, признается он, столица так и не стала для него домом — и каждую неделю на выходные он возвращается в райцентр.
Общественной деятельностью Андрей Калашников занялся еще в 2012 году, как объясняет сам, когда понял, что его малая родина, Осуга, вот-вот исчезнет с лица земли: сначала помогал односельчанам, а потом переключился и на другие деревни.
Так появилась группа в социальных сетях, посвященная проблемам всего Ржевского района. Именно в ней около года назад из пользователей написал о поездке к братской могиле в Мончалово.
После этого Андрей поехал туда сам: активисты стараются каждое лето объезжать расположенные в труднодоступных местах захоронения, чтобы проверить, в каком состоянии они находятся.
Таких захоронений, имеющих вполне официальный статус, обозначенных на карте, но оказавшихся в давно умерших или умирающих деревнях и потому практически недоступных, по его подсчетам, на весь Ржевский район — около пяти-шести. В администрации района «Известиям» назвали похожую цифру — семь-восемь захоронений.
Приехав к мончаловскому лесу, он увидел, что дороги дальше нет.
— Я оставил машину и просто пошел по карте в направлении деревни. Дошел до единственного жилого дома и там нашел эту женщину — Валентину, дочку Нины Ивановны, — рассказывает он.
Братскую могилу он тоже тогда обнаружил с трудом: поплутав в бурьяне, вышел к ограде гражданского кладбища, расположенного далеко за оставшимся от деревни полем, и шел уже по ней. На обратном пути Валентина пригласила его к ним попить чаю. Так совершенно случайно он и узнал, что уже 20 лет женщины живут без электричества. В ноябре 2018-го Андрей Калашников на своей странице в Facebook предложил желающим помочь собрать деньги на электрогенератор. Сделать это удалось за две недели: подключились в том числе жители соседнего Зубцова, Твери и даже москвичи.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Большое захоронение окружают еще несколько могил с пирамидками, увенчанными красными звездами — сегодня все они поросли бурьяном
А потом депутат областного заксобрания Станислав Петрушенко просто позвонил и сказал приехать, забрать купленный генератор. Его в середине ноября Андрей отнес в деревню сам, на руках, — никакая машина, кроме военного «Урала» да охотничьего «Патриота», по такой дороге не проедет, — вместе с женой Анастасией. Отнес, собственноручно отремонтировал в доме у бабушки проводку и сразу слег с бронхитом.
Мы встретились с ним во Ржеве, по пути в деревню.
Он передал нам телефон Валентины и пообещал, что на полпути в лесу нас встретят: «А то знаете, у леса репутация не очень, раньше сюда в основном криминалитет на разборки ездил — потом тела там находили». При этом много гостинцев, а тем более продуктов, попросил с собой не брать. Женщины не хотят, чтобы думали, что они нуждаются, на непрошенную помощь могут и обидеться.
— Они ведь скромные, никогда ничего не просят. Мне они еще год назад сказали, что только керосин им нужен для керосиновых ламп, а то много его уходит, — вспоминает он.
Теперь, впрочем, требуется бензин для генератора — ведь если, например, нужен не просто свет, а холодильник, так просто его не отключить. Правда, к деревне после истории со сбором средств уже потянулись люди. Незадолго до нас приезжал один из местных жителей, привез старый, но рабочий телевизор. Теперь он, выключенный, стоял на почетном месте, на столе, в самом центре комнаты.
Так уж получилосьВидно, что хозяек внимание смущает.
Двор — ухоженный. Огород — тоже, пусть несколько лет назад на него и повадились наведываться кабаны. Дом — покрашенный. Но у самого порога меня ловят за рукав и внутри просят много не фотографировать: «А то что люди скажут, живем здесь, как сычи». Убедить их в том, что состоянию их хозяйства могут позавидовать и в более населенных деревнях, не получается.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Это сенохранилище — то немногое, что еще осталось от колхоза и большой животноводческой фермы
Несколько лет назад Нине Ивановне выделили квартиру во Ржеве, но переезжать с родного места, где она по-прежнему, случается, работает на огороде или ходит за собственными курами, старушка отказалась. А Валентина не смогла ее оставить. Вообще-то у Нины Ивановны было трое детей, но один из сыновей погиб еще 19-летним юношей, второй недавно умер, а до этого жил в Бологом. Есть еще множество племянников, но все они живут по разным городам и селам. Большую часть времени женщины проводят в одиночестве.
И все-таки настаивают на том, чтобы не покидать деревню.
В администрации района от вопросов о состоянии могилы и о жизни Нины Ивановны не уходят, но, судя по всему, и помощи особой предложить не могут или просто не планируют. Судьба деревни там уже решена.
Автор цитаты
— Бабушке в свое время была дана квартира, но она отказалась переезжать. Дочка посчитала, что сможет за ней ухаживать, — объясняет корреспонденту «Известий» по телефону заместитель главы района по социальным вопросам Наталья Фролова, — У нас у всех этих стариков есть по квартире: не хотят они в город переезжать, не хотят. Но ведь так уж получилось. Что же теперь, эту деревню возрождать?
Зато Валентина, вызвавшись заботиться о матери, теперь, кажется, всеми силами старается не создавать проблем другим. Врач, рассказывает Нина Ивановна, к ней приезжают, но только один раз в год, весной. Валентина машет мне рукой: «У нас в поселке фельдшер хорошая очень, я сама ей говорю — не ездите вы зря, бабушке что понадобится, я позвоню!».
Думают (да и говорят) они больше не о своих заботах, а — по-женски, — о чужих. Корят Андрея за то, что нес генератор и весь взмок, и вот, говорили же мы, простыл. Нас с фотографом — за то, что «как же вы девочки, из Москвы, да по нашей дороге шли?». Нина Ивановна, у которой один глаз не видит и уже слепнет второй, проявляет бдительность, заметив тонкий пуховик: «Что ж так легко одеты? Погода-то не теплая уже». Приходится показывать оставленное на вешалке теплое пальто.
Но больше всего переживают они за судьбу захоронения. К нему, рассказывает Валентина, последнее время люди приезжают все чаще: сказывается, видимо, эффект от опубликованных архивных документов. Перед родственниками и Валентина, и Нина Ивановна чувствуют за состояние могилы хозяйскую ответственность.
— Что бабушка, бабушка и без света проживет. Дорога, главное, дорогу бы сделали! Мне перед людьми приезжающими стыдно, — говорит Валентина и плачет.
Впрочем, дорога нужна не только мертвым, но и живым.
Без нее сюда не проедут даже пожарные, а Нину Ивановну в случае необходимости не увезти к врачу — или не привезти назад. Сейчас, например, врачи говорят, что нужна операция на глазах, на хрусталике. Ее готовы сделать во Ржеве, но после этого тряска противопоказана. А как старушку потом вернуть сюда без тряски? И женщины тянут время, ждут.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Мария Иванова
Не исключено, что когда-нибудь дорога и появится: как объясняет Наталья Фролова, планы по ее строительству включены в программу подготовки к празднованию 75-летия Победы, которое в стране будут отмечать в 2020 году. Но говорит все-таки осторожно: «В планах провести дороги ко всем захоронениям, но некоторые ведь и вовсе стоят посереди леса».
А пока мы торопимся, хотим добраться назад до ранних осенних сумерек. Идти в них через молчановский лес жутковато. Нам повезло — племяннику Александру как раз тоже надо уезжать, он готов нас проводить. Мы стоим во дворе. Слышно, как тихонько барабанит в подставленный алюминиевый таз стекающая с крыш вода — снег, выпавший ночью, начинает таять.
Александр оглядывается.
— Это, — говорит он нам, — еще не мертвая тишина. Вы мертвой тишины не слышали.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Самые завораживающие заброшенные места и недострои России
Посмотреть перед сном фильм ужасов — дело несложное. А вы попробуйте взять, да и отправиться туда, где его можно было бы снимать. Безлюдный маяк на краю света, здание со следами снарядов, необитаемая усадьба, забытая железная дорога посреди тундры — Скайсканер выбрал десять жутковатых заброшенных мест в России, где каждому станет не по себе.
Фото: Andre Belozeroff CC BY-SA 3.0, Wikimedia CommonsСамая глубокая дыра в земле, когда бы то ни было вырытая человеком, находится в Мурманской области. В СССР осваивали не только космическое пространство, но и подземное: в 1970 году в тундре под городом Заполярный начали бурение Кольской сверхглубокой скважины. Не для добычи нефти, а исключительно науки ради.
Бурили в несколько этапов, с авариями и долгими перерывами, изучали глубинное строение Земли и делали важные открытия.
Однажды скважина попала в желтую прессу: говорилось, будто советские буровики на глубине больше 14 км наткнулись на полость, опустили туда микрофоны и услышали крики мучеников, страдающих в аду. На самом деле, достичь удалось только 12 262 метров, но и это был рекорд. В 1992 попытки пробиться дальше прекратили, а потом из-за недостатка финансирования и вовсе забросили скважину, оставив ее медленно разрушаться. Сейчас на месте амбициозного проекта — груды металлолома.
Больше фотографий и информации о Кольской сверхглубокой скважине на urban3p.ru и superdeep.pechenga.ru.
Как добраться: самолетом или поездом до Мурманска, затем на автобусе или такси до Заполярного (2,5 часа).
2. Алмазный карьер «Мир», Якутия
Фото: Staselnik CC BY-SA 3.0, Wikimedia CommonsКолоссальная воронка в земле прямо на краю города — так выглядит отработанный алмазный карьер «Мир» в Якутии. Коренное месторождение алмазов (второе в СССР) открыли здесь в 1955 году.
В Москву улетела знаменитая радиограмма «Закурили трубку мира, табак отличный. Авдеенко, Елагина, Хабардин», и через два года началась добыча драгоценного камня, а рядом с карьером вырос город Мирный. «Мир» проработал 44 года и достиг невероятных 525 метров в глубину и 1 200 метров в диаметре. С 2001 в карьере ничего не добывают, сейчас работает только подземный рудник. Спуститься на дно не получится, но можно заглянуть в земные недра со смотровой площадки, которая сделана на основе ходовой части экскаватора.
Любопытный рассказ о карьере «Мир» в ЖЖ serega-kobah
Как добраться: самолетом до города Мирный
3. Усадьба Храповицкого, Владимирская область
Фото: Gavrilichev CC BY-SA 4.0, Wikimedia CommonsВ России остались сотни разоренных дворянских гнезд. Они пугают пробоинами окон и жутковатым контрастом между былой роскошью и нынешней разрухой. Усадьба, построенная в конце XIX века для Владимира Храповицкого, необычна своей архитектурой: в средней полосе России, во Владимирской области стоит средневековый европейский замок.
И внешний, и внутренний декор усадьбы был роскошным — это заметно даже сейчас, когда вместо полов из наборного паркета и мраморных каминов — пыльные развалины. Несколько лет назад появились проекты реконструкции усадьбы, ее передали Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику, но отреставрировали пока только лодочный павильон. Главное здание обнесли забором и внутрь не пускают, но оно все равно стоит того, чтобы на него посмотреть.
Как добраться: усадьба Храповицкого находится в поселке Муромцево в нескольких километрах от города Судогда. Удобнее всего добираться на машине, но можно и поездом до Владимира, дальше на маршрутке до Судогды и пешком или на такси до Муромцево.
Лучшие достопримечательности Золотого кольца России
4. Хальмер-Ю, Коми
Выцветшие вывески пустых магазинов. Осколки стекол в оконных рамах. Ветер разносит по улицам обрывки газет двадцатилетней давности. Хальмер-Ю в республике Коми — бывший поселок, упраздненный в 1996 году после закрытия угольной шахты.
Название «Хальмер-Ю» в переводе с ненецкого означает «река в долине смерти». Посреди безмолвных домов, кучкой стоящих в тундре на фоне далеких силуэтов Уральских гор, оно не кажется странным. Впрочем, военных суеверия не пугают: время от времени они используют поселок-призрак как испытательный полигон. Навещают поселок и бывшие жители, которые до сих пор любят Хальмер-Ю и восторженно рассказывают об особенной красоте местной природы.
Больше фотографий Хальмер-Ю на nashural.ru
Как добраться: Самолетом или поездом до Воркуты, дальше по грунтовой дороге на внедорожнике. Любители спортивного туризма, не боящиеся суровой погоды, устраивают пешие и велопоходы из Воркуты в Хальмер-Ю.
5. Мельница Гергардта, Волгоград
Крыша провалилась. Кроваво-красные кирпичные стены сплошь покрыты шрамами от осколков снарядов. Через пустые окна дует ветер. Внушительное здание паровой мельницы Гергардта в Волгограде было изуродовано во время Сталинградской битвы, но выстояло.
Его не стали восстанавливать специально, оставив в городе живое — и весьма впечатляющее — напоминание о войне.
Говорят, до 80-х можно было попасть на мельницу с экскурсией, но позже их отменили: ходить по зданию, состоящему из сплошных провалов и ненадежно висящих железобетонных глыб, слишком опасно. Благодаря недоступности для художников, работающих в стиле «здесь был Вася», мельница хорошо сохранилась — практически в том же виде, в котором была зимой 1943 года.
Подробный фоторассказ о мельнице в ЖЖ romus77
Путешествия по городам-героям Великой Отечественной войны
6. Маяк на мысе Анива, Сахалин
Старый маяк на островке посреди бушующего океана. Ночь. Смотритель борется со стихией и одиночеством и в конце концов сходит с ума от страшных тайн, которые ему довелось хранить. Маяки кажутся ужасно романтичными и в то же время пугают, будто это самое подходящее место для триллера. А уж если маяк заброшенный…
В 1939 году, когда южная часть Сахалина принадлежала Японии, на мысе Анива (или Нака-Сиретоко-мисаки, как его называли японцы) появился маяк.
Строить его было трудно и опасно, обслуживать — тоже. В начале 90-х его перевели на автоматический режим работы от солнечных батарей, немногочисленный персонал разъехался, и маяк начал постепенно разрушаться. Ходят слухи о возможной реконструкции, но пока он так и стоит — забытый мрачный идол посреди неспокойного моря.
Подробный рассказ о маяке Анива в книге «Маяки СССР».
Как добраться: до Южно-Сахалинска — на самолете. К маяку плавают на моторных лодках. Удастся ли высадиться на скалистый мыс Анива и увидеть легендарный маяк вблизи, вопрос случая: море в этих краях отличается бурным нравом.
14 поводов съездить на Дальний Восток России
7. Железная дорога Чум — Салехард — Игарка
Еще один мистический образ из фильмов, книг и страшных снов — поезд. Из проржавевшего вагона, стоящего на покореженных рельсах, так и ждешь истошного человеческого крика. А если рядом появляется барак за колючей проволокой, кино становится похожим на один из грандиозных сталинских проектов — одноколейную железную дорогу «Чум — Салехард — Игарка».
В 1947-53 годах ее называли стройка 501 (участок от Чума до реки Пур) и 503 (Пур — Игарка) и держали под большим секретом. Работали в основном заключенные, отбиваясь от гнуса летом и замерзая зимой.
В марте 1953 года Сталин умер, была объявлена масштабная амнистия. Строительство железной дороги спешно свернули, когда из запланированных 1 500 км было готово около 900. Отдельные части стали использовать (например, Чум — Лабытнанги длиной 195 км и восстановленный в 70-х участок от Надыма до Нового Уренгоя длиной около 300 км), но большинство просто бросили. Сейчас энтузиасты устраивают пешие и автоэкспедиции на заброшенные участки, чтобы увидеть покосившееся полотно посреди дикой природы, паровозы, остатки мостов и поселков и другие следы знаменитой стройки.
Подробное описание состояния разных участков железной дороги. Побывать на останках строек 501 и 503 — задача непростая: они находятся в труднодоступных местах с очень суровой погодой. Обзорная карта в Википедии, подробные карты в Викимапии.
9 дорог в России, от которых захватывает дух
8. Телевышка высотой 350 метров, Галич
В Костромской области стоит заброшенная 350-метровая телевышка. Подъем опасный, на верхней площадке нет ограждений, но все равно залезают. Кто-то — за хорошими кадрами с высоты, кто-то — для проверки своих нервов и спортивной формы, другие хотят встретить наверху рассвет или признаться в любви. Быстрее всех возвращаются на землю отчаянные бейсджамперы. Как ни странно, место это популярное: в группе ВКонтакте по несколько сообщений в день от тех, кто собирается на вышку или уже на ней побывал. Там же можно посмотреть видео прыжков — лично мы этим и ограничились. Мы не рекомендуем приезжать к этому «недострою» — как бы не вышло, что вы спуститесь даже скорее бейсджамперов.
У каждого древнего города есть сердце. Вокруг русских кремлей и европейских замков всегда бурлила жизнь и лихо закручивались события истории. В Кенигсберге (нынешнем Калининграде) все начиналось традиционно — с крепости, которую построил в 1255 году король Чехии Оттокар II Пржемысл, прибывший в эти земли на помощь крестоносцам. Со временем крепость превратилась во внушительный замок, служивший резиденцией руководителей Тевтонского ордена, а позже — герцогов прусских и местом коронации прусских королей.
Во время Второй мировой войны замок сильно пострадал. В 1967 году все еще впечатляющие руины взлетели на воздух, а примерно на их месте появился монстр — Дом советов, так и не достроенный до конца. Небезразличные к судьбе замка то и дело обсуждают возможность его восстановления, но далеко пока не продвинулись. Перед поездкой стоит посмотреть старые фотографии, тогда прогулка по достопримечательности, которой нет, приобретет хоть какой-то смысл.
13 вещей, которые надо сделать в самом Калининграде и рядом с ним
Шикарный пятизвездочный отель, который не принял ни одного постояльца. Покинутый, стоит он посреди большого города, и по стенам ползет плесень. Завязка для хоррора? Нет, знаменитый питерский недострой — отель «Северная корона». Строительство комплекса на 247 номеров началось в 1988 и было заморожено в 1995 году.
Менялись владельцы, назначались новые даты торжественного открытия, но «Северная корона» так и не заработала. Сейчас злополучный отель охраняют, но некоторые все же умудряются попасть внутрь.
Самые необычные достопримечательности Санкт-Петербурга
Не пропустите:
15 удивительных заброшенных аэропортов мира
Десять мест в России, которые нужно увидеть своими глазами
12 необычных видов туризма
Жизнь, которую мы потеряли, или Карта погибших татарстанских сел и деревень
Как учитель информатики из Актанышского района воссоздает историю для будущих поколений
Революция, урбанизация и ряд других социальных и политических факторов стали палачами для сотен населенных пунктов республики. Сегодня о многих деревнях и селах напоминают только заброшенные кладбища. Несколько лет назад энтузиаст из Актанышского района решил встать на защиту истории.
Так появился проект «Исчезнувшие села и деревни Республики Татарстан». Специально для «БИЗНЕС Online» автор проекта Ильназ Шарипов написал статью, в которой размышляет о том, зачем нужно спасать свою малую родину.
В ТАКИХ МЕСТАХ КАЖЕТСЯ, ЧТО ТЫ ПОТЕРЯЛ СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ ДОМ
Все началось два года назад. Тогда у нас в Актанышском районе проходил ежегодный молодежный форум. В то время я еще не знал, что буду серьезно заниматься созданием карты исчезнувших сел и деревень Татарстана. На этом форуме собирается инициативная молодежь. Наш район в последние годы заметно развивается, сюда приезжают молодые специалисты — больше всего обновлений в сфере образования. Особенно это заметно в нынешнем году.
И вот тогда, в 2013 году, нас собралось человек 20, мы сели в «ПАЗик» и поехали в одну деревню. Вернее, туда, где она когда-то располагалась. Чувства, которые нас посетили, — это, конечно, в первую очередь уныние и печаль. Потому что когда находишься в таких местах, возникает ощущение того, что это твоя родная земля, что это твой родной дом время стерло с лица земли.
В той, первой деревне, не осталось уже ни единого дома — чистое поле. Сейчас о том, что в тех краях жили люди, напоминает только старинное кладбище, пришедшее в запустение. Последние старожилы покинули те места еще в конце 70-х. А то, что творится на кладбище, — это вообще кошмар. Все завалено деревьями, ограждения полностью развалены, поросло кустами. Некоторые камни упали и лежат на земле. Там есть очень древние захоронения, на плитах которых надписи сделаны арабскими буквами.
После той поездки и появилась идея создать сайт и сохранить память о деревнях и селах, которые мы потеряли. Я изучал этот вопрос, у нас в республике нет информационного ресурса в сети интернет, где бы были приведены данные о вымерших населенных пунктах республики. В «Википедии» есть несколько разделов, посвященных городам Татарстана, но чего-то более полного нет.
Я работаю один, периодически мне помогают, но в основном все делаю в одиночку. Просто тогда, те 20 человек — это были участники форума, и эта поездка была, можно сказать, в рамках патриотического воспитания, а массового интереса к этой теме, к сожалению, нет.
Так как преподаю в школе, иногда мне помогают мои ученики. Правда, преподаю не историю, а информатику. А интерес к истории Татарстана — это просто увлечение, которое появилось еще во времена учебы в школе.
ТАКОГО КОЛИЧЕСТВА АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ, КАК В ТАТАРСТАНЕ, НЕТ НИ В ОДНОЙ ИЗ СОСЕДНИХ ОБЛАСТЕЙ
Каждое село, каждая деревня имеет свою судьбу. Когда и каким образом, почему появилась деревня, кто был первым поселенцем в этой деревне? Почему ее не стало? Попала в зону затопления гидроэлектростанции, попала под пресс государственной политики, попала в разряд бесперспективных или в деревне просто закрыли образовательное учреждение и магазин? Можем ли мы чем-то помочь, спасти свою «малую родину»? На эти вопросы и пытаюсь найти ответ.
Я создал сайт avyllarrt.com в декабре 2013 года — спустя несколько месяцев после той первой поездки.
На поездки по отдаленным районам республики, к сожалению, пока нет времени, но как только появится возможность, хочу снять документальный короткометражный фильм на эту тему. В прошлом году мой проект выиграл поощрительный грант. На полученные деньги приобрел фотокамеру, чтобы двигаться дальше к осуществлению своей задумки. До начала осени по плану у меня была поездка в одну деревню на реке Белой — деревня Дербышка. Она была достаточно крупной — там даже была пристань. Предметы крестьянского быта или антикварные вещи нам еще ни разу не попадались — это все нашли те, кто был там до нас. Перед нами открываются только природные просторы, и мы уже дальше можем только фантазировать о той жизни, которая когда-то здесь бурлила.
На территории нашей республики в настоящее время известно свыше 5 тыс. археологических памятников. Такого количества археологических объектов нет ни в одной из соседних областей и республик. В книге «Очерки по археологии Татарстана» под редакцией П. Н. Старостина этому дается следующее объяснение: «Это объясняется двумя причинами.
Во-первых, Татарстан — это зона слияния крупнейших рек Восточной Европы: Камы и Волги, это территория стыка двух природных зон — леса и степи. Широкие пойменные луга и степи всегда привлекали к себе скотоводов. Плодородные земли края тысячелетия назад позволяли заниматься земледелием. С глубочайшей древности в наш регион стремились собиратели, охотники, рыболовы. Во-вторых, большое количество археологических памятников на территории Татарстана — один из убедительных показателей богатой и сложной истории нашего края».
НА ПРОСЬБУ ПОМОЧЬ ОТКЛИКНУЛИСЬ ГЛАВЫ РАЙОНОВ И ПРОСТЫЕ ЖИТЕЛИ
Мы работаем и с сообщениями бывших жителей деревень, и с архивными документами. Часть информации находим в книгах по истории Татарстана. Часто нам отправляют информацию директора музеев. В мае прошлого года я разослал официальные письма главам районов, где рассказывал о том, что существует такой проект. Мне хотелось подключить к работе все районы. И главы поселений пошли на контакт — они по мере возможности стали отправлять уже готовую информацию.
Например, очень много информации имеется об исчезнувших селах и деревнях по Актанышскому району: там прекратили существование более 60 населенных пунктов. В Азнакаевском районе таких сел и деревень более 70… В Мензелинском районе тоже много вымерших деревень. И процессы исчезновения везде запустились примерно в одно и то же время — сначала в 30-х годах, а потом в 70-х прошлого века.
На сайте есть формуляр, заполнив который, люди рассказывают о тех местах, где они или их предки когда-то жили. Я верю, что люди не обманывают, зачем им это? После обработки и проверки подлинности информации выставляю сообщения об этой деревне на сайт. Я хочу обобщить имеющуюся информацию, а этот сайт оставить будущим поколениям. Хочется собрать всю разрозненную информацию в единую базу, чтобы было удобно смотреть и изучать историю, которую мы потеряли. Деревня должна процветать. Если деревня умрет, то и город не проживет, потому что корнями все уходит именно туда — в деревни.
На страничке группы в социальной сети «ВКонтакте» пользователь Фарит Галимов написал: «Может, причины исчезновения деревень больших и малых в природных катаклизмах и стихийных бедствиях, страшных засухах и наводнениях, но наши края ничем не хуже других мест, а где-то и лучше, и более благосклонней к разумному земледелию».
Но для меня основная причина этого бедствия видится в другом. Это причина, которую я склонен считать стихийным бедствием вселенского масштаба, разрушавшим устои, связь между человеком и землей. Эти непомерные аппетиты в преобразовании мира, государств, людей и стали тем самым бедствием, которое и без ураганов и наводнений уничтожило естественное сельское хозяйство, вытравило из душ людей села чувство единения с землей, чувство подлинного хозяина на им же обрабатываемой земле. Земле, которая кормила и обеспечивала не одно поколение людей. И это стихийное бедствие — революция, да-да, та самая Великая октябрьская социалистическая революция, именуемая на современный манер теперь переворотом. Но не слишком ли много у революций всяких «пере»: перестройка, перековка, перегибы, еще тысяча всяких «пере»… А ведь за каждой «пере» стоит ошибка или заблуждение, а за каждой ошибкой — тысячи и миллионы искалеченных судеб, а часто и загубленных жизней простых и незаметных людей, чья вина только в том, что они невольно стали тем самым «исходным материалом» для этих грандиозных целей: преобразование Мира и преображение Человека.
Я сам с удовольствием живу в селе. Даже больше скажу, я бы с радостью возродил какую-нибудь вымершую деревню, если бы были возможности оснастить местность всем необходимым — провести электричество и газ. Такая альтернатива городской жизни меня не пугает, главное, чтобы условия были.
Ильназ Шарипов
новые микрорайоны Казани строятся на затерянных могильниках зараженного скота? — Реальное время
Эпидемия сибирской язвы может в любой момент вспыхнуть в Поволжье, начавшись с Татарстана. Из 1050 расположенных на территории республики сибиреязвенных скотомогильников ветинспекторам известно место расположения только 808. При этом 29 из известных находятся в неудовлетворительном состоянии. Эксперты считают, что затерянные скотомогильники могут оказаться на землях, недавно включенных в границы расширяющейся Казани. Проверял ли кто-либо строительные площадки новых жилых комплексов на окраинах столицы республики на предмет наличия могильников — неизвестно.
Но подобные случаи уже фиксировались ранее.
Четверть язвенных скотомогильников в РТ пропала из-под надзора
Начальник Главного управления ветеринарии кабинета министров РТ Алмаз Хисамутдинов заявил, что на территории Татарстана 29 сибиреязвенных скотомогильников из 808 и 415 биотермических ям из 1011 находятся в неудовлетворительном ветеринарно-санитарном состоянии.
Причем ветеринары проверить смогли лишь те скотомогильники, расположение которых им известно. Оказалось, что у ведомства нет информации о местоположении четверти захоронений. «На сегодняшний день республика благополучна, но сибиреязвенных скотомогильников у нас очень много по сравнению с другими регионами. Положение 808 из них мы знаем, а есть еще 240, местонахождение которых не знает никто: они в реестре есть, но где находятся — неизвестно», — неожиданно заявил главный ветинспектор республики.
Поэтому в Татарстане было принято решение вакцинировать всех сельскохозяйственных животных против сибирской язвы дважды в год, тогда как в других регионах страны вакцинация производится один раз в год.
«Иначе без вакцинирования дважды в год мы не сможем обеспечить благополучие региона от этого смертельно опасного заболевания», — подчеркнул Хисамутдинов.
Алмаз Хисамутдинов заявил, что на территории Татарстана 29 сибиреязвенных скотомогильников из 808 и 415 биотермических ям из 1011 находятся в неудовлетворительном состоянии. Фото guv.tatarstan.ru
Новое жилье могут строить рядом со скотомогильниками?
«Эти скотомогильники были еще давно, в те времена, когда еще не велся учет, скорее всего. Они наверняка не были отмечены на карте еще в 20-е годы. Может, в советское, а может быть, и не в советское время. Произошло расширение территории города, и стройка ведется за пределами старой Казани. Необходимо будет предпринять меры и со стороны управления санэпиднадзора для того, чтобы провести исследование прежде чем начинать строительство. Это должно быть вписано в регламент строительных работ, — рассказал «Реальному времени» Камияр Байтемиров, председатель Ассоциации фермерских хозяйств.
Действительно ранее в границах Казани скотомогильников не было. Однако столица РТ за последние 20 лет серьезно расширила свои границы за счет Пестречинского, Лаишевского, Высокогорского, Зеленодольского районов. Сейчас жилые комплексы строятся там, где еще совсем недавно были поля. Достаточно вспомнить масштабную застройку по Горьковскому шоссе (Осиново, «Салават купере»), Мамадышскому и Оренбургскому трактам.
Проверял ли кто-либо строительные площадки этих ЖК до начала работ на наличие на их месте скотомогильников – неизвестно. Но подобные находки, к сожалению, случались ранее при застройке коттеджных комплексов. Так, еще в 2011 году проверяющие из прокуратуры и главного управления ветеринарии РТ выявили, что в поселке Борисоглебское, который за год до этого перешел от Высокогорского района в границы Казани, полным ходом идет строительство частных домов в санитарно-охранной зоне сибиреязвенного скотомогильника. По данным «Вечерней Казани», очаг смертельной инфекции оказался расположен всего в 250 метрах от жилого сектора, тогда как по нормативам должно быть не менее 1000. Жители коттеджного поселка «Загородный клуб» рассказывают, что и возле него находится подобная «мина».
Проверял ли кто-либо строительные площадки ЖК до начала работ на наличие на их месте скотомогильников – неизвестно. Фото rostoblvet.ru
Опасность повторения Ямальской трагедии
Как несколько раз на пресс-конференции повторил главный ветеринарный инспектор РТ, регион сейчас благополучен благодаря вакцинированию скота. Камияр Байтемиров тоже не смог вспомнить о вспышках сибирской язвы, которые были спровоцированы скотомогильниками у нас в республике в современной истории. Последний случай заболевания в Татарстане зафиксировали 2 года назад в Кукморском районе у одной коровы, завезенной из другого региона.
«Однако и фермеры, и ветеринарные инспекторы считают опасность серьезной. «В отношении сибирской язвы мы сидим как на пороховой бочке», — считает Алмаз Хисамутдинов.
По мнению Байтемирова, от повторения трагедии на Ямале, Татарстан не застрахован: «Споры сибирской язвы являются «долгожителями».
Они могут пролежать в земле 100 лет, а потом по новой «вспыхнуть». В тяжелые годы, когда не соблюдались требования ветеринарии, эти вспышки были».
Напомним, месяц назад в Ямальском районе ЯНАО был введен карантин из-за вспышки сибирской язвы. Диагноз сибирской язвы подтвердился у 24 жителей ямальской тундры, употреблявших в пищу необработанное мясо оленей, 1 августа скончался 12-летний подросток от кишечной формы болезни. Из очага инфекции были госпитализированы 97 человек.
Ликвидировать очаг пришлось силами войск радиационной, химической и биологической защиты минобороны РФ. В течение 3 недель почти 500 человек и порядка 60 единиц техники участвовали в работах. Военные обнаружили и сожгли останки 2 572 животных, погибших от опасной инфекции. Дезинфекцию хлорной известью зараженных участков провели на площади более 225 квадратных километров.
Дмитрий Семягин, Лина Саримова
Главное управление ветеринарии Кабинета министров РТХисамутдинов Алмаз Гаптраупович10 самых разыскиваемых кладов России
Год назад житель Нижегородской области вскапывал огород и нашел коллекцию старинных жетонов и монет 1751 года.
В августе прошлого года на набережной в Ижевске бульдозерист наткнулся на медный бочонок с несколькими сотнями царских монет. Месяц назад в центре Суздаля аварийная бригада водопроводчиков обнаружила в земле 310 монет второй половины XVIII века.
Сообщения о найденных в России кладах появляются в среднем раз в полгода. На самом деле находят их гораздо чаще, однако взаимоотношения кладоискателей с законом в нашей стране не способствуют гласности в этой области. По закону найденный клад должен быть разделен пополам между нашедшим и владельцем земли. В случае же если клад содержит вещи, относящиеся к памятникам истории или культуры — а так чаще всего и бывает, — половина стоимости идет государству, а делить пополам надо оставшиеся 50%, как правило, опять же с государством. При этом процедура оценки найденного не отработана, из-за чего нашедшему чаще достается лишь малый процент реальной стоимости клада. «Памятником истории и культуры» помимо клада с большой вероятностью может оказаться и само место раскопок (например, старинная усадьба) — а это уже грозит кладоискателям уголовной ответственностью.
Поэтому не приходится удивляться, что большинство российских кладоискателей — «черные копатели», а «белые» профессионалы всегда имеют в штабе своей экспедиции юриста.
Впрочем, кладов в нашей земле огромное количество, и, кажется, пока их должно хватить на всех. Помимо гигантской территории и бурной истории со множеством войн и смен власти вложению средств в землю способствовало то, что банковское дело в России стало развиваться гораздо позднее, чем в Европе, и большая часть людей всегда предпочитала хранить деньги «в кубышке».
Реклама на Forbes
Начинать поиски клада можно уже в Подмосковье (в самой Москве такие работы официально запрещены). Потенциально богатыми на клады считаются территории вокруг Дмитрова, Можайска, Коломны, Каширы, Волоколамска, Звенигорода, Рузы, побережий Оки и Москвы-реки. Немало кладоискателей пытаются промышлять в Волгоградской и Астраханской областях, а также на территориях, по которым приходили и уходили западные интервенты, особенно под Смоленском.
Некоторые предпочитают искать исходя из соображений общего характера. Но большинство кладоискателей неумолимо влечет историческая романтика. Профессионалы любят говорить о своей абсолютной бескорыстности и при этом сетовать на убыточность подобного хобби. Другие любят рассуждать о том, что те, кто ищут клады только ради денег, вряд ли преуспеют. И все же каждый кладоискатель независимо от своих мотивов, мечтает однажды найти один из тех известных кладов, которые ищут уже не первый десяток лет.
|
 It is is no surprise that the elites would like to poo-poo what amounts to a portable radio and video transmitting station for everyman. It is amusing to see them hypocritically deride the cell phone and pda as a distracting gadget. It is no surprise that they feel threatened by a technology which literally gets information directly into the hands of ordinary people wherever they are, unfiltered by media gatekeepers. We will see multiband social media and network technology give new meaning to the terms digital swarming, intelligent masses, and other democratizing phenomena as real people begin to document what is important to them, but not to the media, government, and corporate elites. It will be satisfying to see real people keeping watch over their own interests, instead of the herd mentality that comes directly from the man, and which serves only his interests. Hoorah for multibanding! If you would like to join our multibanding band, click the new banner, or click through to some nuts and bolts howto information. Multibanding HowTofollow GNU-Darwin Action Spectrum: distro feeds: molecules feeds: Action blog feeds: summaries and qr-codes: Michael L. Love/proclus/GNU-Darwin link blockTo see the Russian correctly, load this page. SLOW!
|
S. Rally Labor Day Weekend
Love Amazon Profile
..
S. Rally Labor Day Weekend
Love Amazon Profile
..
Главное о коронавирусе за 22 января
S. Rally Labor Day Weekend
Love Amazon Profile
..
S. Rally Labor Day Weekend
com
ATT
האם זה יכול לקרות? בהחלט»
Love: On value and, etc
net: GNU-Darwin, etc
Love: parsley and, etc
S. Government Intervenes in EFF vs. ATTРоща Атлантик
История Сибири традиционно состоит из ссылок, колоний и безымянных могил.
Тем не менее, есть еще одна история, чтобы рассказать.
По всей этой далекой стране разбросаны пианино — большие инструменты, созданные в годы расцвета девятнадцатого века, а также скромные пианино советского производства, которые нашли свое место в столь же скромных домах. Они рассказывают о том, как с тех пор, как фортепианная музыка проникла в русскую культуру под вестернизирующим влиянием Екатерины Великой, она текла по стране, как кровь.
То, как эти пианино попали в эту заснеженную пустыню, в первую очередь является свидетельством благородных поступков стойкости правителей, авантюристов и изгнанников. Сибирские фортепиано совершили невероятные подвиги, от инструмента, который Мария Волконская, жена ссыльного декабрьского революционера, использовала для распространения музыки на восток от Урала, до тех, что принесли отсрочку в советский ГУЛАГ. Примечательно, что эти инструменты все еще могут существовать в таком враждебном ландшафте. То, что они все еще способны создавать музыку в отдаленных деревнях, — не что иное, как чудо.
Затерянные фортепиано Сибири — это в значительной степени история музыки в этом очаровательном месте, следуя за Робертс в трехлетнем приключении, когда она отслеживает множество различных инструментов, чтобы найти тот, чья история определенно сибирская. Ее путешествие открывает пустынную землю, населенную дикими тиграми и глубоко сформированную ее темной историей, но в то же время очень красивую — и усыпанную фортепиано.
« Потерянные пианино Сибири , мелодичная первая книга Софи Робертс, раскрывает историю, неразрывно связанную с драмой самой России… Эти страницы поют как симфония.”— Wall Street Journal
«Серия интригующих разговоров о человеческом состоянии с очаровательной подругой, которая хочет поделиться подробностями того, что она пережила и открыла. К 100-й странице я устроился поудобнее, потягивая водку и радостно читая о фортепианных знаниях, приключениях в ненастную погоду, истории сплетен, в основном из гостеприимных местных жителей, и, в конце концов, как в лучших книгах о путешествиях, радуясь хорошему настроению.
компания автора».— Minneapolis Star Tribune
«По бескрайним просторам Сибири фортепиано несли культуру и утешение.Британская журналистка Робертс дебютирует в увлекательной книге, рассказав о своих путешествиях по Сибири в поисках пианино… Увлекательная история освещает мрачный пейзаж».
«В этом блестящем рассказе о путешествии журналист Робертс путешествует по Сибири в поисках исторически значимых фортепиано… Книга представляет собой эксцентричный блуждание, но Робертс сочетает в себе красочную историю, богатый репортаж и лирическую прозу… создает увлекательное повествование».— Издательство. Еженедельно
«Увлекательный отчет о Сибири за последние 250 лет, когда Робертс зигзагами движется от Уральских гор на западе до полуострова Камчатка на Дальнем Востоке России.”— Хранитель
«Необычайная встреча с невероятно увлекательным и поразительно малоизвестным регионом… Это замечательная книга ».
— Sunday Times (Великобритания)
«Что бросается в глаза в этой книге, так это искренняя, гуманная привязанность Робертс к людям, которых она встречает в Сибири, и их восхищение ими». — Times Literary Supplement (Великобритания)
«Чудесно… великолепный образец современного исторического путеводителя.”— Независимый (Великобритания)
«Сказочные фортепиано дебюта Робертса — это не только повод для развлечения, но и фиксированная конечная точка. Богатство книги заключается в ее касательных».— Financial Times
«Современная Фрейя Старк».— Tatler (Великобритания)
«Шедевр современной литературы о путешествиях со словами, которые поют с его страниц. Окончательное исследование дикого востока России». — Levison Wood
«Это удивительное путешествие, окончательный поиск самых странных предметов — пианино — в самом неожиданном месте — Сибири.Но Софи Робертс совершает нечто большее: элегантное и тонкое путешествие по литературе, истории, музыке, убийствам, тюремному заключению и революции, снегу, льду и отдаленности, чтобы открыть человеческое лицо Сибири.
Мне очень понравилась эта книга». — Пол Теру
«Необычайное ритмичное путешествие в музыку, изгнание и пейзажи». — Эдмунд де Вааль
«Блестящий дебют выдающегося и одаренного автора. Блестящий путеводитель по России прошлого и настоящего, посвященный необыкновенным поискам сердца, души и утерянных клавиатур минувших веков.”— Питер Франкопан
«Буйное, эксцентричное путешествие по просторам России, европейской истории и русской культуре… Lost Pianos — это донкихотский квест, плутовское приключение и странная забытая история, заключенные в этой увлекательной книге». — Саймон Себаг-Монтефиоре.
«Какие миры пересекает эта книга! От позолоченных концертных залов до логова амурских тигров; от отдаленных исправительных колоний до вулканических островов в Беринговом море: мне казалось, что я путешествовал по местам, о которых только мечтал, следуя за этими волшебными инструментами через пейзажи и истории, полные трагедии и надежды.
”— Дэниел Мейсон
«Необычайные поиски Софи Робертс потребовали мужества, терпения, эрудиции и сочувствующего воображения. Этот оригинальный вызов вдохновил на создание книги о путешествиях редкого качества». — Дервла Мерфи
«Одна из тех волшебных книг, которая захватывает воображение и увлекает в красоту и величие Сибири. Он полон замечательных историй о человеческой стойкости через невзгоды и преображающей силе музыки в самых отдаленных и забытых аванпостах этой огромной территории.Книга для наслаждения и запоминания». — Хелен Раппапорт, автор книги «Последние дни Романовых»
«Абсолютно опьяняющий. Такие яркие детали, богатая атмосфера, разбитое сердце и элегантность . Софи Робертс объединяет исследования и личный опыт, чтобы проследить пути политических заключенных, каторжников и призывников, решивших найти красоту в изгнании, и разыскать королевские фортепиано, теперь разбросанные по деревням, музеям и складам самой большой страны на земле.
Эти фортепиано, которыми кто-то лелеял, а кто-то пренебрегал, рассказывают о музыкальной колонизации континента, и их истории поют», — Джонатан С. Слэгт, автор книги Owls of the Eastern Ice
«Потерянные пианино Сибири» Софи Робертс
Когда я увидела, что выходит новая книга под названием «Потерянные пианино Сибири», как я могла не заинтриговаться? Я играю на фортепиано почти полвека. Я люблю путешествовать и узнавать о новых местах. И еще одна книга на тему фортепиано, «Тайное фортепиано: от исправительно-трудовых лагерей Мао до вариаций Гольдберга Баха», была моей любимой и оставалась со мной даже спустя годы после ее прочтения.Я запросил и был счастлив получить цифровую копию NetGalley. У Софи Робертс, писательницы-путешественницы, есть подруга-пианистка, которая ищет f
Когда я увидела, что выходит новая книга под названием «Потерянные пианино Сибири», как я могла не заинтриговаться? Я играю на фортепиано почти полвека. Я люблю путешествовать и узнавать о новых местах.
И еще одна книга на тему фортепиано, «Тайное фортепиано: от исправительно-трудовых лагерей Мао до вариаций Гольдберга Баха», была моей любимой и оставалась со мной даже спустя годы после ее прочтения.Я запросил и был счастлив получить цифровую копию NetGalley. У Софи Робертс, писательницы-путешественницы, есть подруга-пианистка, которая ищет подходящее пианино. Я знаю это чувство. Но для меня этот поиск привел бы меня в Интернете к месту поблизости, которое я мог себе позволить. Поиски наталкивают Софи на мысль отправиться в Сибирь, место, о котором она только мечтала, в поисках идеального инструмента.
«На земной поверхности мало мест, о которых большинство человечества имеет такие определенные представления при столь малом личном знании, как Сибирь»
Софи много делает в различных путешествиях по Сибири.Она интересуется сибирскими тиграми, Романовыми, тупиками и многим другим, и несколько раз ей отказывали в документах, когда она хотела копнуть глубже в определенную область.
Я восхищаюсь ее упорством и любопытством в желании узнать так много о местах, в которых она путешествует. Я тоже такой.
Части книги содержат интересную информацию о музыке и музыкантах:
* «Венгерский композитор Франц Лист о переложении оркестровых произведений на фортепиано: «В вопросах перевода есть некоторые точности, которые равносильны неверности.’»
* «Тот факт, что (сибирские фортепиано) уцелели, свидетельствует о потребности человеческого духа в утешении. «Воистину, было бы от чего сходить с ума, если бы не музыка», — сказал русский пианист и композитор Петр Чайковский.
* Было интересно прочитать, насколько жизненно важными были фортепиано в Европе и России 19-го века. «Согласно заезженному путеводителю «Как насладиться Парижем в 1942 году», большинство английских семей, приехавших в город на какое-то время, хотели бы взять напрокат или купить пианино.Только в Великобритании за пятилетний период с 1842 года было выдано шестнадцать патентов на новую фортепианную технологию».
Игра на клавишных считалась «важнейшим достижением в образовании современных женщин». С моей игрой на фортепиано, шитьем и готовкой я часто думал, что родился примерно на столетие позже. Я был бы настоящей находкой в викторианские времена 🙂
* «Искусство принадлежит народу», — сказал Ленин в 1920 году… советское правительство поощряло производство тысяч инструментов, которые распространялись через вновь образованную в СССР сеть музыкальных школ .В Сибири открылись фортепианные фабрики. Были введены схемы аренды фортепиано для частных лиц, и появился оживленный рынок пианино, способных поместиться в уютных советских квартирах». Но позже, «было ли время Ельцина хорошим или плохим для россиян, остается спорным вопросом. Для пианино это была катастрофа».
К сожалению для меня, эта книга больше о Сибири, чем о фортепиано. Летает туда-сюда, тема за темой, в основном охватывая всякие сибирские мелочи. Я видел, как Робертс писал о путешествиях в прошлом, потому что книга действительно читается как статья в Смитсоновском институте — некоторые части интересуют вас, а большие — нет, и поэтому их можно пролистнуть.
Мне тоже пришлось задуматься о поиске предположительно старого пианино в мерзлой тундре Сибири. Я помню, как спросил своего настройщика о сроке службы пианино, и он, пожав плечами, ответил: «Около 50 лет». Теперь дело не в самом деревянном корпусе, а в механизмах, создающих звук пианино. Я уверен, что вы все слышали, как играют на старом фортепиано — может быть, на том, которое побывало в экстремальных условиях влажности и температуры. Это не совсем красиво. Я не думаю, что фортепиано обычно стареет так, как, возможно, скрипки.
В конце книги Робертс так и не находит пианино. Я был немного озадачен этим, но могу с радостью сообщить, что она находит его в эпилоге. Она говорит, что он «продолжает петь одним из самых красивых голосов, которые я когда-либо слышала за два года поисков. Кантабиле, Одгерел называет его по имени его певческого голоса: нежного, мягкого, уязвимого и полного чувства, с богатым, теплым басом и серебряным дискантом, молоточки наносят острые, точные удары для достижения идеальной чистоты.
«Мммм… Я бы хотел это услышать, потому что мне просто трудно в это поверить. Далее Робертс говорит, что ее подруга (Одгерел) хранит Рахманинова, Листа, Шопена и Дебюсси для других своих фортепиано. Я верю ей в этом.
Как упоминалось ранее, я прочитал цифровую копию этой книги. К сожалению, первые 17% книги представляли собой карты с неправильным форматированием, которые выглядели как визуальный эквивалент получения факсимильного звонка на вашем телефоне. Я уверен, что это не было виной автора, но это сделало книгу еще более трудной для восприятия.Мммм… как в Сибири, может быть?
Рекомендуется, если вам действительно интересно узнать о Сибири. Любители фортепиано могут поискать в другом месте.
О, в нижней части веб-сайта есть великолепный буктрейлер — он мне понравился гораздо больше, чем сама книга, и жаль, что книга изо всех сил пыталась передать ощущение видео здесь.
Увидеть замерзшие города-призраки недалеко от Воркуты, Россия
(CNN) — Снято сверху, насколько хватает глаз, акры снега покрывают здания.
Вблизи видны сюрреалистичные детали; светильники, украшенные причудливыми сосульками, кушетки, окутанные сугробом, и льющиеся из открытых дверей застывшие во времени листы льда.
Это заброшенные города-призраки, окружающие угледобывающий центр Воркуту на арктическом севере России, укутанные снегом и льдом после недавних жестоких холодов.
Московский фотограф Мария Пассер отправилась в этот район, чтобы запечатлеть, как экстремальные погодные условия повлияли на заброшенные здания.Город Воркута был печально известным трудовым лагерем ГУЛАГа с 1930-х по 1960-е годы, где заключенных заставляли добывать уголь в этом районе.
Комната в заброшенном доме в поселке недалеко от шахтерского городка Воркута.
Мария Пассер/Агентство Анадолу/Getty Images
В последние годы Советского Союза люди переезжали со всего СССР в этот район для работы в горнодобывающей промышленности.
«Чтобы привлечь горняков к жизни в суровых климатических условиях, зарплаты здесь были очень хорошими», — говорит Пассер CNN Travel.
После распада Советского Союза и закрытия угольных шахт судьба городов снова изменилась. Столкнувшись с отсутствием возможностей трудоустройства, многие покинули изолированный регион.
Эта миграция привела к обилию заброшенных строений в деревнях вокруг Воркуты, которые Пассер фотографирует последние три недели.
«Это настоящая трагедия, что многим людям приходится покидать свои дома и уезжать жить в другое место», — говорит она.
«Но эти локации имеют заброшенную красоту.Я пытаюсь это увидеть и показать в своих фотографиях.»
Заброшенная красавица
Это фото покрытой сосулькой лампы сделано в поселке Цементозаводский.
Мария Пассер/Агентство Анадолу/ Getty Images
Пассер — фотограф, который в своих путешествиях выискивает заброшенные места.
«Мне нравится исследовать мир и фотографировать все, что мне кажется красивым, — говорит она. — городское исследование.»
Пассер знала о Воркуте и ее истории, но она была вдохновлена на поездку из Москвы в этот район, увидев недавние снимки, сделанные ее подругой-фотографом Ланой Сатор.
Примерно через неделю Пассер прибыл в Воркуту, и двое друзей вместе отправились на разведку.
Блуждание по этим забытым местам «действительно атмосферно и действительно впечатляет», — говорит Пассер.
Некоторые из заснятых ею на камеру зданий были полностью заброшены, другие полузаброшены.
Для Прохожей самые яркие кадры были сделаны в поселке Северный, внутри зеленоватого дома, засыпанного снегом.
Этот снимок сделан в поселке Северный.Прохожий говорит, что в этом здании до сих пор живут люди.
Мария Пассер/Агентство Анадолу/Getty Images
Пассер говорит, что в этом многоквартирном доме до сих пор живут люди, поэтому вода еще есть.
Но в некоторых из заброшенных квартир комплекса прорвало трубы, в комнаты хлынула вода, а из-за ледяной температуры жидкость тут же замерзла, превратившись в лед.
Некоторые входы были полностью заблокированы этими каскадами замороженного снега.
«Такого я еще нигде не видел», — говорит Пассер.
Экстремальные условия
Было -38 F (-38 C), пока Пассер бродил по этим деревням. Фотосъемка в таких холодных условиях имеет свои сложности. Пассер говорит, что ее батарея была более склонна к разрядке, поэтому ей приходилось держать камеру под пальто, чтобы она оставалась теплой.
«У вас холодеют руки. Вы не можете правильно шевелить пальцами. Вы должны надеть перчатки.»
Наряду с фотографиями, сделанными с близкого расстояния, такими как особенно примечательный снимок замерзшей люстры, Пассер также сделала снимки с помощью своего дрона, чтобы получить перспективу с высоты птичьего полета.
Замерзла лестница внутри заброшенного дома в поселке Северный.
Мария Пассер/Агентство Анадолу/Getty Images
Некоторые кадры с воздуха были сделаны в поселке Цементозаводский, который Пассер описывает как почти совершенно пустой.
«В этом селе есть только один многоквартирный дом, который не заброшен», — говорит она. «Нет магазинов, банков, буквально ничего».
Прохожий поговорил с местными жителями о том, на что это похоже.
«Кажется, они расстроены тем, что место, где они родились, где выросли, умирает», — говорит она.
«Люди, которые хотят переехать из области, не могут продать свои квартиры и должны покинуть их.»
Некоторые жители надеются, что российское правительство поможет им переехать, говорит Пассер, но, как правило, им предлагают жилье в Воркуте, а не где-либо еще в России.
Она разговаривала с людьми, живущими в частично заброшенном доме в Северном.
«Семья всего одна, и скоро их переселят в другую квартиру в другом доме», — говорит она. Жители сказали Пассеру, что сломанные трубы, по которым лед попадал внутрь, чинить в ближайшее время не собираются, потому что квартал скоро полностью опустеет.
Вид с воздуха на замороженное оборудование на строительной площадке в шахтерском городе Воркута.
Мария Пассер/Агентство Анадолу/Getty Images
За последние несколько дней фотографии Пассер облетели весь мир, их невероятная красота захватывает воображение зрителей и проливает свет на жизнь в этом арктическом уголке.
Прохожий хочет, чтобы зрители обращали внимание не только на красоту изображений, но и на их контекст.
«Когда я исследовал это обледеневшее здание, у меня было две мысли: «Боже мой! Это катастрофа» и «Боже мой, это захватывает дух!», — говорит Пассер.
«Я бы хотел, чтобы люди, увидевшие фотографии, почувствовали то же самое.»
Сибирь: Поиски затерянной деревни ГУЛАГа | Подробно | ДВ
35-килограммового рюкзака Гедиминасу Андрюкайтису хватит, чтобы отправиться в 500-километровую экспедицию за 5000 километров от своего дома в Вильнюсе.«Здесь легко помещается надувное каноэ. Весит оно всего [6,7] кг, специальная модель литовской компании. Мы рады, что местные жители поддерживают наше дело», — говорит руководитель экспедиции «По следам лаптевцев». который начинается в субботу.
Группа из четырех человек — Виктораса, Дария, Вигимантаса и Гедиминаса — в течение месяца будет ходить и грести в сибирских горах, большая часть которых никогда ранее не исследовалась.
«Я принял лекарство, но надеюсь, ничего страшного не произойдет», — добавляет Андрюкайтис.«Ближайшая деревня будет через три недели».
Путешествие начнется из Батагай Алита, отдаленного городка на севере Якутии, самого холодного и густонаселенного региона мира. Исследователи стремятся пересечь Верхоянский хребет только на ногах и на каноэ. Они планируют добраться до поселка Кюсюр на берегу реки Лены.
Место рождения отца
Кюсюр — последняя оставшаяся деревня от гулаговских поселений, некогда раскинувшихся по берегам реки и по побережью моря Лаптевых.Тысячи людей, прежде всего из оккупированных Прибалтики и Карелии [регион, ныне разделенный между Россией и Финляндией — ред.], были отправлены сюда на принудительные работы в 1941-1942 годах режимом Иосифа Сталина.
Подробнее: Глубокий страх Литвы перед Россией
Здесь родился отец Андрюкайтиса Витенис Андрюкайтис, нынешний комиссар ЕС по вопросам здравоохранения и бывший министр здравоохранения Литвы.
Об этом месте мало что известно, но исследователи надеются найти людей, которые помнят его холодную историю.«На одном интернет-форуме мы нашли человека, который отправился в Кюсюр на пароходе. Он познакомился с литовкой, дочерью выживших в ГУЛАГе», — говорит Андрюкайтис. «Мы хотим посмотреть, есть ли еще такие забытые люди, как она».
Цель экспедиции — добраться до места назначения пешком и на каноэ.
Путешественники, чья повседневная работа варьируется от управления ИТ-компанией до инженерного дела, сами организовали поездку. Ранее они путешествовали по Кавказу, Камчатке и Альпам, но месяц в Сибири станет для них самым трудным испытанием.
«Истории депортации настолько ужасны, что мы не можем их понять сейчас. Мы хотим своими глазами увидеть те места и хотя бы частично ощутить то, что чувствовали наши дедушки и бабушки. Я надеюсь, что, стоя на берегу Лены, наблюдая пейзаж, который мои бабушка и дедушка были вынуждены увидеть 75 лет назад, даст мне ответы», — говорит Андрюкайтис, который организует фестиваль фильмов о правах человека в Вильнюсе и участвует в экспедициях с 2005 года. Деда Андрюкайтиса, учителя химии, депортировали в Кюсюр, он не успел собрать рюкзак.В июне 1941 года к нему в класс зашел офицер НКВД и приставил к его спине пистолет. Затем его и его семью отправили на поезд вместе с другими учителями, политическими активистами, врачами. Им не сказали, куда они идут.
Подробнее: Государственные репрессии в России порождают социальные беды
Депортированные наконец оказались у моря Лаптевых. ГУЛАГ здесь был создан для снабжения советской армии рыбой во время Великой Отечественной войны.Сосланные сюда люди известны как «лаптевцы».
Нынешний поход был вдохновлен экспедицией бывших литовских ссыльных в дельту Лены в 1989 году. Одним из них был Виталис Стаугайтис, депортированный в 12 лет. 18 лет он провел в Сибири.
«В голове до сих пор висит картина обглоданных лисами мертвецов — без ушей и без носов», — вспоминает 88-летний Штаугайтис. В первую зиму депортаций 127 из 434 ссыльных в его ГУЛАГе умерли от болезней и голода.«Не было ни дня, когда бы я не думал о том, что произошло на Севере».
Виталису Штаугайтису до сих пор живы воспоминания о пребывании в ГУЛАГе в Сибири
Сохранение памяти
Группа отправляется в путь, потому что вскоре может быть слишком поздно. Зима 2015 года была самой теплой в истории России и затронула части Сибири и Арктики России. По мере таяния вечной мерзлоты многие острова в дельте реки Лены смываются водой.
«Это острова, на которые вывезли ссыльных из Литвы. Места преступлений сталинского режима стирает природа. Уходят из жизни последние оставшиеся в живых депортированные. Мы должны сохранить память о них», — говорит Андрюкайтис.
Почти 400 000 человек были депортированы из Прибалтики Литвы, Латвии и Эстонии до смерти Сталина в 1953 году. Многие из них погибли из-за отсутствия еды, одежды и лекарств.
Подробнее: Советские репрессии: перезагрузка
«Первая волна депортаций была направлена против литовской интеллектуальной элиты — учителей, ученых, писателей.Без их голоса было бы намного легче воздействовать на людей через пропаганду, — говорит Андрюкайтис.
— Мы никогда не должны забывать об этом, говоря о наследии депортаций. Это была трагедия не только для литовцев, но и для всех людей, которые жили в стране в то страшное время».
Сибирский город, который потерял все, когда закрылся завод
Один из самых печально известных загрязнителей России все еще существует — давно заброшенный, но нависающий над городом, который когда-то зависел от него в плане рабочих мест и самобытности.
Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат был закрыт восемь лет назад после длительной кампании защитников окружающей среды, которые заявили, что завод советской эпохи десятилетиями сбрасывал отходы в сибирское озеро Байкал, объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, в котором содержится около 20 процентов мирового запасы пресной воды.
То, что стало с Байкальском, расположенным более чем в 3000 милях к востоку от Москвы и к северу от монгольской границы, представляет собой российскую версию американского ржавого пояса и других регионов, переживающих трудные времена по мере того, как экономика меняется, и мир все больше заботится о промышленности.
загрязнение.
Но история Байкальска также уникальна для России: это один из примерно 300 «моногородов» страны, моногородов, построенных во времена Советского Союза, ныне находящихся на грани исчезновения и чувствующих себя забытыми своим правительством.
Обещания Кремля создать для Байкальска экономические альтернативы, в том числе превратить его в туристический центр или даже в экогород, ни к чему не привели. Из-за небольшого количества рабочих мест население Байкальска сократилось после закрытия завода с более чем 17 000 человек до примерно 12 000 человек.
Подробнее:
«Многие не выдержали этой трагедии, — говорит краевед, директор городского Дома культуры Альбина Ергина. «Была волна самоубийств, потому что люди чувствовали, что потеряли свою цель».
Многие мужчины вынуждены ездить по работе в другие регионы России. Поскольку рабочих мест в городе так мало, он считается местом, где могут поселиться пенсионеры. Хотя правительство закрыло фабрику, ее резервуары наполнились примерно 6.
5 миллионов тонн лигнинового шлама комбината — отходов производства целлюлозно-бумажных комбинатов — который, по словам экологов, особенно опасен в районе, подверженном землетрясениям.
Как и в случае с самим городом, правительство не определилось, что делать с токсичными лужами. Осенью прошлого года Москва поручила Госкорпорации по утилизации отходов решить вопрос к 2024 году с помощью экспертизы по обращению с отходами. закрыто
(Елена Аносова/ The Washington Post)
«Мы как-то привыкли ко всему этому, — сказала Эргина.«Никто даже не заинтересован в этом больше. Важно то, что происходит сегодня, чтобы тот, у кого есть работа, не потерял ее, а тот, у кого нет работы, нашел ее. И здесь никого нет».
Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, основанный в 1966 году, стал одним из первых объектов экологического протеста в Советском Союзе. Экологи заявили, что завод отбеливал бумагу хлором и сбрасывал сточные воды в озеро, частично обвиняя его в сокращении популяций местных байкальских тюленей и рыб.
По данным иркутских регистров, полученным иркутским экологом Мариной Рихановой, смертность от болезней органов дыхания в Байкальске в 2009 г. почти в три раза превышала средний показатель по стране и в два раза превышала средний показатель по Иркутской области Восточной Сибири.
В период расцвета на фабрике работало около 3500 человек. Борис Брысюк был одним из них. Когда он потерял работу инженера на заводе, он переключился на другие ремесла.Некоторое время он работал электриком, прежде чем решил, что станет «свободным художником».
Евгений Ракитянский строит пешеходные тропы вокруг Байкальска, что является частью его мечты о превращении города в центр экотуризма лес. Брысюк мечтает сделать свой бизнес мобильным, сделать стенд из багажника автомобиля и путешествовать по серповидному побережью Байкала, чтобы продавать свой товар.
«Адаптироваться в сфере услуг непросто, — говорит Брысюк. «У меня тоже поначалу не получалось.
Мало кто в Байкальске был так предприимчив. Многие мужчины вынуждены ездить по работе в другие регионы России. Поскольку рабочих мест в городе так мало, он считается местом, где могут поселиться пенсионеры. Некоторые местные жители могут зарабатывать деньги, выращивая сладкий сорт клубники. Каждое лето в городе проходит фестиваль, на который съезжаются покупатели издалека.
Но постоянное существование мельницы, особенно вид того, что она все больше разрушается с каждым годом, тягостно для многих жителей. Когда-то они надеялись, что другая фабрика в конечном итоге заменит старую и даст городу новое предназначение.
Альбина Эргина, краевед и директор культурного центра в Байкальске
(Елена Аносова/The Washington Post)
«Это чувство общности было связано с объектом, которым является ЦБК. Как только остановился этот грандиозный проект, закончилось и это ощущение большой идеи, и все», — рассказал 38-летний житель Евгений Ракитянский.
Ракитянский занимается волонтерской деятельностью и прокладывает пешеходные тропы вокруг Байкальска, что является частью его мечты о превращении города в центр экотуризма.
Но попытки пока безуспешны. Горнолыжный курорт есть, но он в основном привлекает людей из соседних регионов в короткие поездки. В последние годы на Байкал стекаются гости со всей России и Восточной Азии, но редко добираются до Байкальска.
Борис Брысюк, потерявший работу инженера на заводе, некоторое время работал электриком, прежде чем решил, что станет «свободным художником».
(Елена Аносова/The Washington Post)
Предложения по поводу того, что делать со старой мельницей, включали превращение ее в музей.
«Кто будет смотреть на все это?» сказала Эргина, историк. «Они собираются переселять сюда людей, чтобы в музее были посетители?»
Несмотря на то, что сам целлюлозно-бумажный комбинат пуст, имущество не совсем бесплодно.
Щербаков, инструктор по йоге, посчитал уместным, что экобизнес начался заново в месте, когда-то известном вредом для окружающей среды.
«Что будет с заводом — большой вопрос», — сказал Щербаков. «Человеку необходимо найти баланс между промышленностью и окружающей средой.То, что было здесь, не соответствовало никаким стандартам. Моя личная мечта — чтобы этот город стал эко-Меккой».
© The Washington Post
Ребенок, брошенный при температуре -20 градусов в Сибири, выжил
Новорожденный ребенок, брошенный в картонной коробке недалеко от сибирского города Новосибирска, чувствует себя хорошо, сообщили чиновники.
По сообщению ВСС, на прошлой неделе пятеро подростков нашли младенца возле поселка Сосновка под Новосибирском.
«Состояние ребенка удовлетворительное: хорошо кушает, спит хорошо. Мы определили возраст девочки на момент поступления, ей было около трех дней», — сообщила главный врач Герасковской детской больницы Наталья Века в сообщении Минздрава Новосибирской области.«Сейчас, соответственно, около шести дней. Судя по состоянию пуповины и способу ее обработки, скорее всего, это были домашние роды», — добавил Века.
Рад, что у малыша все хорошо! Надеюсь, они найдут злодея, который это сделал. https://t.co/5Gh4cYh2Ob
— Дженнифер Даудалл (@irishmammy86) 12 января 2022 г.
Какое душераздирающее событие, которое, к счастью, закончилось позитивно.
— Мэри Френч (@ukgirlinsf) 12 января 2022 г.
Легенда гласит, что когда нашли младенца, он сбросил с себя одежду и кричал «Общая Сибирь, это все, что у тебя есть?!»… но по-русски.
— Cogito Ergo Disputo (@Disputatore) 12 января 2022 г.
Чудом она нашлась, пусть у нее будет жизнь в радости и мире
— Хамид Лаккис (@lakkis9619) 12 января 2022 г.
Полиция возбудила уголовное дело по обвинению в покушении на убийство несовершеннолетней в отношении лица, бросившего малышку и разыскивающего ее родственников.Пара, которая привезла ребенка в больницу, выразила желание удочерить девочку.
Россия арестовывает «Иисуса из Сибири», лидера культа, утверждающего, что он реинкарнация Христа вооруженных сил и авиации. Следственный комитет, который занимается расследованием тяжких преступлений, заявил, что задержал Сергея Торопа, известного своим последователям как Виссарион Учитель или Иисус Сибири, и двух его помощников.
На кадрах, опубликованных следователями, видно, как 59-летний Виссарион с длинными седыми волосами и бородой и еще двое мужчин выводятся из фургона коммандос в масках и садятся в вертолет.
Российские силовики во время операции по задержанию лидера культа «Церковь последнего завета», в том числе известного мистика Сергея Торопа, также известного как Виссарион, (на фото справа) в Красноярске, Россия, на фотографии, опубликованной российским следственным управлением. комитет, 22 сентября 2020 г.Следственный комитет России/Раздаточный материал/REUTERSВ операции в отдаленном населенном пункте Красноярского края Сибири участвовали сотрудники службы безопасности ФСБ и других силовых структур.
Тороп, бывший офицер дорожной полиции, сказал, что испытал «пробуждение», когда потерял работу в 1989 году, когда атеистический коммунистический режим быстро разваливался.
В 1991 году он основал то, что сейчас называется Церковью Последнего Завета.
«Учитель Виссарион» или «Иисус Сибири», российский бывший гаишник Сергей Тороп встречается со своими последователями в отдаленной деревне Петропавловка в Сибири, 18 августа 2009 года. АЛЕКСАНДР НЕМЕНОВ/AFP/GettyНесколько тысяч членов культа Виссариона живут в отдаленных деревушках Сибири.
Один из подписчиков, Александр Староверов, разместил в Facebook несколько видеороликов, на которых показаны армейские вертолеты и автомобили, припаркованные в поле.
Следователи заявили, что самопровозглашенный мессия и его помощники вымогали деньги у учеников и эмоционально оскорбляли их.
Лидер культа Виссарион, провозгласивший себя новым Христом, проводит службу во время праздника «Праздник добрых плодов» в селе Обитель Рассвета (Обитель Восхода Солнца), примерно в 398 милях к юго-востоку от российского сибирского города Красноярск, августовским 18, 2010 архивное фото.В Следственном комитете заявили, что планируют предъявить лидерам культа обвинения в организации незаконной религиозной организации и причинении тяжких телесных повреждений «двум и более лицам».
На вопрос AFP, откуда он узнал, что он сын Божий, Виссарион сказал в 2009 году: «Я почувствовал, как что-то яростно поднимается изнутри меня, что до этого сдерживалось». которые основаны на русских православных обрядах и экологических ценностях
Пожилая женщина ставит свечу под изображением «Учителя Виссариона» или «Иисуса Сибири», российского бывшего гаишника Сергея Торопа в церкви в отдаленной деревне Петропавловка в Сибири, 17 августа 2009 года.АЛЕКСАНДР НЕМЕНОВ/AFP/Getty Среди новообращенныхмузыканты, врачи, учителя, полковники Красной Армии, экс-министр Белоруссии и паломники с Кубы, Болгарии, Бельгии, Австралии и Германии.
5 миллионов тонн лигнинового шлама комбината — отходов производства целлюлозно-бумажных комбинатов — который, по словам экологов, особенно опасен в районе, подверженном землетрясениям.
Запах, похожий на запах тухлых яиц, распространился по городу.
Но ты должен продолжать пытаться».
«У людей не было зацепок, за которые можно было бы держаться, люди понятия не имеют, как просто быть здесь, и они не видят будущего».
В 2015 году Игорь Щербаков открыл на участке небольшой завод по производству сушеных трав. Предприятие начинало с производства чая, а затем расширилось до других продуктов, на нем работало до 50 местных жителей, прежде чем ему пришлось сократить штат во время пандемии коронавируса.
В сообщении говорится, что девочка, которую оставили на морозе, была срочно доставлена в больницу одним из родителей подростков.Когда врачи осмотрели малышку, они обнаружили, что она здорова. Изначально врачи ожидали, что ребенок болен и обморожен, но когда они согрели тело ребенка, оно стало розовым.
Возможно, судьба сыграла роль в том, что подростки отправились на прогулку в такое холодное время года.Их открытие привело к радостному исходу. Надеюсь, ребенок станет сильнее и сильнее. Благослови всех, кто помог ей спастись.
Но им приходится ждать, не появится ли кто-нибудь из родственников ребенка.
Илья Наймушин/REUTERS