Таежные рассказы охотников: Таёжные рассказы, tiger читать онлайн

Читать онлайн «Таежные рассказы» — Николай Станиславович Устинович — Страница 1

Николай Устинович

ТАЕЖНЫЕ РАССКАЗЫ

Николай Станиславович Устинович

Писатель Николай Станиславович Устинович свою творческую жизнь посвятил изображению природы Сибири и советского человека, живущего в этом крае.

Н. С. Устинович родился в 1912 году в деревне Горелый Борок, Нижне-Ингашского района, Красноярского края, в многодетной семье и с детства узнал все виды крестьянского труда. С десяти лет мальчик начал работать вместе со взрослыми: косил, пахал, боронил, пилил и колол дрова.

Закончив сельскую школу, он продолжал учиться в девятилетке и после окончания ее уехал работать на одну из спец-строек Дальнего Востока. Там Николай Устинович начал писать заметки в многотиражную газету. Он был активным и грамотным рабкором, и его перевели на работу в редакцию.

С тех пор Устинович постоянно сотрудничал в краевых газетах: куда бы он ни переезжал, он посылал в газеты свои рассказы и корреспонденции. Когда редакция газеты «Восточно-сибирский комсомолец» предложила ему работу заведующего литературным отделом, Николай Станиславович переехал в Иркутск.

Первый рассказ Н. С. Устиновича был напечатан в московской «Охотничьей газете» в 1930 году, когда он еще учился в школе. Первая его книга вышла в 1943 году, и с этого времени книги Устиновича выходят в различных издательствах.

Сейчас Николай Станиславович живет в Красноярске. Современную жизнь родного края писатель знает прекрасно: он несколько лет работал корреспондентом газеты «Красноярский рабочий» и печатал на ее страницах очерки о колхозах, о машинно-тракторных станциях и о людях новой колхозной деревни. На этом взятом из действительности материале и написаны лучшие его рассказы.

Длительной работой в газетах, вероятно, определилась и склонность Устиновича к небольшому, на нескольких страницах, рассказу, очерку, к четкому изображению характера человека. Его произведения пробуждают любовь к красивой в Своей суровости сибирской природе, к сибиряку — хозяину безграничной тайги, смелому, богатому опытом, товарищу в трудном деле.

В своих рассказах писатель показывает сегодняшнюю жизнь далекого от центра нашей Родины края, который, по словам А. М. Горького, был прежде «краем кандалов и смертей». Теперь в самые далекие его таежные дебри вторгается новая жизнь. Но эта жизнь не наступает сама. Ее создает человек, который должен положить много силы, душевной и физической, много ума и твердости, чтобы превратить дикие пространства в культурные земли, в хозяйства, дающие материальную основу для развития всего края.

Н. С. Устинович показывает обыкновенных сибирских людей, которые беспокоятся обо всем, чувствуют ответственность за каждое порученное им дело, потому что они патриоты, без громких слов выполняющие свою работу, понимающие ее значение.

Без таких людей невозможно преобразование жизни: они строители ее, и одновременно они и украшают жизнь, потому что в процессе любимого труда сами приобретают новые черты.

На нетерпимом отношении людей к собственническим проявлениям строятся сюжеты некоторых рассказов Устиновича. Герои их сурово относятся к людям, которые личные интересы ставят выше общественных, уважают и любят тех, кто отодвигает собственное благополучие на задний план и кто обладает глубоким чувством собственного достоинства.

Рассказ «Черная смородина» переносит читателя на бурную сибирскую реку. У рыбака Дениса Коробова в самую ответственную минуту, когда лодка только что миновала порог, ломается весло. Коробов вместе с незнакомым человеком, едущим с ним в лодке, едва выбираются на берег.

В рассказе хорошо передано отношение Дениса Коробова к случайно встреченному человеку: хотя ему кажется, что Климов оказался в трудном положении из-за своих личных дел, он все же по-человечески заботится о нем и спасает его.

Но как меняется отношение Коробова к человеку, когда Денис узнает, что Климов ходил по тайге и даже жизнью рисковал не из-за золота, а ради большого дела — поисков особого вида черной смородины. Даже деньги за потраченные «три поденщины» и разбитую лодку Коробов не хочет взять.

Н. С. Устинович умеет показать, как героически ведет себя ничем особенно не примечательный человек в трудных обстоятельствах. Вот рассказ «Первопечатник». Его герой Ефим Осипович Егоров остается стеречь затонувший в реке печатный станок. Но увидев, что река вот-вот станет, он — немолодой человек— несколько раз ныряет в ледяную воду, пока ему не удается привязать к станку веревку. И читатель верит, что этот человек и газету будет выпускать так же самоотверженно, как спасал станок.

Из повестей, написанных Н. С. Устиновичем в послевоенные годы, более удачна «В краю далеком» (1947 год). Главная ее мысль заключается в том, что советские люди чувствуют ответственность за судьбу друг друга, вмешиваются в жизнь человека и помогают, если ему трудно, тяжело. А это и называется чувством коллектива. Ребенок, ставший сиротой, всегда найдет себе опору в окружающих его людях.

Таким настоящим советским человеком — отзывчивым, с большим сердцем — показан в повести зверовод Иван Данилович. Он любит свою работу, заботливо относится к людям, и они тянутся к нему. Зная, что воспитать ребенка — дело трудное, Иван Данилович все же берет в свою семью мальчика, попавшего в беду. Он воспитывает в нем стойкий характер и любовь к делу, которым сам занимается в совхозе.

Вот один из лучших рассказов в книге — «Медвежий бор» — про лесника, страстного охотника, радушного человека.

С большим мастерством Н. С. Устинович описывает необыкновенную весеннюю ночь в лесу, когда пахнет землей, прошлогодними травами, тающим снегом и где-то впереди токует косач с такой молодой силой, «что даже Егор Савельич расправил плечи, словно сбрасывая с них незримую тяжесть». Писатель раскрывает душевное богатство человека, показывает, чем он живет, что украшает его жизнь. Ночью, подкидывая в костер сухие ветки, Егор Савельич рассказывает своему спутнику историю за историей из своей длинной охотничьей жизни. И чувствуется, что эти украшенные поэтическим вымыслом рассказы не раз спасали старика от тяжелого засилья мелочного, безрадостного быта.

И в тех рассказах Н. С. Устиновича, где он с таким знанием повадок птиц и зверей описывает лебединую дружбу («Лебединая дружба») или жизнь песца («Белянка и ее соседи»), мы видим, как случившиеся в мире животных события находят отзвук в душе человека, наблюдающего за ними, и учат его более глубокому проникновению в жизнь природы.

Человек, так говорит в своих рассказах писатель, всегда учится, наблюдая за окружающим его. И это интересно: иногда большое, важное открывается по маленькой, едва заметной детали. И в лесу и на реке самое интересное, когда ты, человек, открываешь смысл происходящего. О таких открытиях, основанных на внимании человека ко всему живущему вокруг него, рассказывается в разделе под общим названием «Азбука следопыта».

Вот писатель с лесником Максимычем заблудились: рысь завела их в незнакомый лес — неизвестно, в какую сторону идти! Тронулись наугад, но… «Бесконечно тянулся мрачный лес, нигде не было видно ни малейшего просвета». Решили располагаться на ночевку. И ночевали бы охотники в лесу в мороз и пургу, если бы пролетевшая стайка косачей не указала дорогу леснику Максимычу, который знал, почему и куда они летят к ночи («Приметы»). «Настоящий охотник — он всякий пустяк примечает, понимает что к чему», — говорит Максимыч. И сколько же таких примет знает старый лесник!

Н. С. Устинович во время своих походов по тайге не раз встречался со многими такими охотниками, как Максимыч, и сумел соединить в одном написанном им характере их тонкую наблюдательность, их знание жизни лесных обитателей, их выносливость и охотничью смекалку, создав этим живой человеческий образ.

В творчестве Николая Станиславовича ценно и интересно то, что он сумел в небольших произведениях — очерках, рассказах — показать огромный сибирский край с кипящей в нем широкой и разносторонней жизнью. Рассказы, собранные в этой книге, показывают, что Н. С. Устинович в лучших своих вещах оправдал высокие требования, которые всегда должен ставить себе писатель: в своих произведениях он достигает верного изображения человеческих характеров и края, в котором родился, живет и работает, отдавая все свое время любимому писательскому труду.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46

Александр МУРАШЕВ — Экумена

НЕИЗВЕСТНАЯ ПРИРОДА

(Рассказы путешественника и краеведа)

 

1.  КОТЕЛОК С ПЕЛЬМЕНЯМИ

 

Один из хабаровских ученых-биологов Владимир Маркиянович Сапаев как-то сказал мне: «Тайга полна акустических и оптических обманов». Наш разговор состоялся после одного из опаснейших моих одиночных путешествий в центральный Сихотэ-Алинь, предпринятого с целью обнаружить там следы  «снежного человека».

Людская молва об обитающем в непроходимых дебрях тайги гоминиде не воспринимается всерьез учеными-биологами. Слишком уж он скрытен. Однако вопреки здравому смыслу и научным фактам, в глубине души таится надежда: «А вдруг?». Вероятность этого «а вдруг…» уменьшается с каждым годом и тем быстрее, чем больше экспедиций работает в отдаленных таежных районах, чем глубже человек проникает в тайгу. Все меньше остается неосвоенных территорий, да и там изредка появляются люди – геологи, туристы, охотники-промысловики. Информация от первых двух категорий «тайгобродов» может вызвать сомнения, но охотники — как правило, следопыты, знающие повадки диких животных. А это внушает доверие к наблюдениям охотников. Их рационализм и здравомыслие гарантируют адекватность оценки любой непредвиденной ситуации.

Тем не менее, случается такое, чему трудно найти объяснение, кроме как «тайга полна акустических и оптических обманов». Объяснение находится гораздо позже, а бывает и вовсе не находится. Такая ситуация способна вызвать чувства неопределенности и растерянности, и даже чувство внешней угрозы, исходящей от неизвестной природы.

Вот, например, один из рассказов охотника-профессионала Александра Николаевича Ульянова – друга юности моего отца. Охотничье зимовье он срубил в верхнем течении реки Бикин. Там и промышлял зверя, добывал пушнину. Одним из зимних дней он еще засветло сварил себе пельменей на ужин и вынес наружу в котелке остудить. Чтобы не терять время попусту, охотник стал на лыжи и направился к реке по хозяйственным делам.

С утра небо хмурилось, а к вечеру и вовсе потемнело. Быстро смеркалось, в воздухе закружились снежинки. Вскоре снегопад усилился, и охотник по накатанной лыжне возвратился к зимовью. Однако котелка на месте не оказалось. Что представлялось совсем странным, вокруг не было заметно никаких следов ни зверя, ни постороннего человека. Ульянов обследовал каждую пядь вокруг зимовья, но котелок как сквозь землю провалился.

Здравомыслящий человек, он не очень-то верил в чудеса. Практический опыт и логика причинно-следственных связей в природе подсказывали, что здесь не обошлось без вмешательства постороннего существа. А живые существа оставляют следы. Но следов на этот раз не было. Снег, начавшийся накануне, не смог бы так быстро занести следы человека или крупного животного, если уж предположить совсем невероятное, а мелкому зверьку не поднять котелка с пельменями. Что за чертовщина?

Ульянов был человеком огромной физической силы. Будучи уже в пожилом возрасте, мог взвалить на плечо лодочный мотор и нести его полкилометра до реки (в другой руке он нес канистру с бензином). Охотился в одиночку и без собаки, чтобы не подвергаться заведомой опасности со стороны амурских тигров, для которых собака – любимое лакомство. Тайга междуречья Бикина и Имана (ныне река Большая Уссурка), изобилующая крупным зверем – изюбром, кабаном и медведем – не оставляла его без добычи. В двадцатых годах  ему приходилось добывать тигров. В моем архиве хранится ксерокопия фотографии, на которой заснят молодой Ульянов с группой односельчан рядом с убитым им крупным хищником. С установлением запрета на отстрел этой редкой кошки, Ульянов по договору отловил несколько молодых тигров.

Поскольку Ульянов охотился без напарника, в одиночку, с ним нередко случались, как он выражался, забавные истории. Строго говоря, эти «забавные истории», может быть, казались забавными ему, сильному и решительному человеку, но у слушателей иногда в глазах мелькали искорки ужаса. Быт дальневосточного охотника таков, что ему приходится почти ежедневно сталкиваться с неожиданностью и даже со смертельной опасностью. Относительное благополучие достигается физическим напряжением и риском.

Случай с исчезнувшим котелком не зря насторожил Ульянова. В годы гражданской войны он служил в повстанческой армии Я.И.Тряпицина, впоследствии обвиненного хабаровскими большевиками и расстрелянного. Ульянову тоже грозила смерть (всего было арестовано около 450 человек), но ему удалось бежать из-под стражи в Приморскую тайгу. О трагедии 23-летнего командующего регулярной Красной Армией николаевского фронта Якова Ивановича Тряпицина, ставшего жертвой интриг в большевистском лагере, рассказано в исследовании почетного доктора истории ДВ НАН, известного хабаровского краеведа, военного топографа полковника Г.Г.Левкина «Волочаевка без легенд». Он пишет об упомянутом мной эпизоде так: «…следом двинулся отряд Н.К.Павлова, имея тайный приказ об уничтожении вышедших из Керби  арестантов и освобожденных. На стане Рога (близ Горелого) арестованные обезоружили охрану, которая присоединилась к арестантам, и все вместе ушли в тайгу».  В скором времени из поселка Керби (ныне пос. им. Полины Осипенко) на станцию Звеньевую в Приморье перебрались и Мурашевы, младший сын которых Миша дружил с Шурой Ульяновым. Ульянов на несколько лет затерялся в отрогах Сихотэ-Алиня, но призрак ОГПУ, по-видимому, не оставлял его. В его подсознании закрепилась мысль, что опасность, исходящая от безумной власти, может принимать совершенно неожиданные формы. Шутка в этом случае была исключена: кто-то, у кого были на то основания, скрывается в тайге и этот кто-то, разумеется, не является «снежным человеком».

Котелок с пельменями Ульянов обнаружил на чердаке зимовья. Вначале это озадачило охотника. Он насторожился, зарядил старенькую берданку. Теперь по дрова к поленнице он шел вооруженный, внимательно вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Однако ночь прошла спокойно, а тщательное обследование днем подходов к зимовью наводило на мысль о «хулиганстве» какого-то некрупного зверька. Но какого?  По крайней мере, это не происки ОГПУ, решил он, исключая самую неукротимую и непреодолимую, по его мнению, в жизни опасность для свободного человека. Впоследствии он установил, что его беспокойство вызвано проделками дальневосточной куницы и шутил над своей мнительностью, рассказывая об этом эпизоде.

Пристрастия некоторых диких животных и проворство, с каким они выполняют свои намерения, порой доставляют немало хлопот путешественникам. Однажды после ночевки в хорской тайге у меня исчез чехол от пилы-ножовки. Чем-то он приглянулся таежному зверьку. Поиски оказались тщетными, чехол исчез безвозвратно. О проделках мелких грызунов и говорить не приходится. Они мгновенно используют к своей выгоде малейшую вашу оплошность. Не успели вы разжечь костер, как рядом появляется любознательный бурундук. Это знак свыше добродушному путешественнику: береги продукты! Он может прогрызть полиэтиленовую бутылку с подсолнечным маслом, аккуратно развернет конфетные обертки, а конфеты унесет к себе в норку, если крышка банки не плотно прижата, «погостит» в вашем рюкзаке, похозяйничает у костра в поисках съестного.

В зимовьях охотники подвешивают продукты под потолком, но и здесь нет полной гарантии сохранности, ведь таежные зимовья служат прибежищем грызунам на период холодов. Обычно донимают мыши. Зверьков пытаются уничтожить рамочными давилками и плашками, но одна-две хитромудрые особи остаются. Они быстро усваивают распорядок дня охотника. Не успеешь разложить на столе припасы, как мышка уже наблюдает в щелку и по известному ей одной ходу между обшивкой перебегает поближе к столу, высовывает мордочку и норовит что-нибудь утащить.

Полевые мыши иногда совсем не боятся человека. Ночью шуршат в вашем рюкзаке у изголовья, находят там какие-то крошки. Посветишь фонариком, мышь даже хвостом не поведет. Дотянешься до нее прутиком, постучишь – отбежит и снова принимается за свое. Для охотников эти зверьки ненавистные вредители, для городских жителей – вызывающие брезгливость опасные разносчики инфекции. Тем не менее, это неотъемлемая часть окружающей природы, полезная и вредная, терпимая и опасная одновременно и неизбежная тоже.

Так воспринимает природу человек. А животное? Для них ваша ночевка как бы счастливая находка. Ранней весной, если случается заночевать рядом с мочежиной, обязательно к костру приковыляет жаба и устроится у вас под боком. Причем она активно выражает неудовольствие и упирается, когда вы пытаетесь спровадить это земноводное обратно в лужу. Поздней весной и в начале лета ночевать в дальневосточной тайге на подстилке у костра становится опасно по другой причине. В этот период начинают проявлять активность дальневосточные змеи, в том числе ядовитые – гадюки,  щитомордники. Обычно сооружается настил из жердей на десять-двадцать сантиметров от поверхности почвы, на настил кладется подстилка из травы или коврик. Заползшая под настил змея чувствует себя в безопасности и не проявляет агрессии. Важно не лезь утром под настил рукой.

 

Об одном из курьезов, случившимся с ним, Ульянов рассказал своему другу юности подполковнику Михаилу Георгиевичу Мурашеву, тоже удачливому охотнику-любителю. Через несколько десятков лет друзья юности встретились в городе Вяземском. Тогда Ульянов и рассказал о пережитых им лишениях.

Разговор зашел об охотничьем оружии. Мурашев продемонстрировал другу охотничий «Зауэр», а Ульянов посетовал, что его старая берданка, с которой он охотился много лет, однажды стала бросать пулю (уводить от цели) и это не раз оканчивалось неожиданностью, пока не сменил ее на новый карабин.

Как-то осматривая берег реки из-за берегового залома (нагромождения стволов деревьев во время паводка), он заметил бурого медведя, подходившего на расстояние выстрела. Ульянов прицелился и выстрелил. Медведь взревел и бросился к залому, но, не доходя нескольких метров до стрелявшего, остановился и продолжал реветь. Поведение зверя было необычным. Вторым выстрелом охотник положил его.

— Почти полностью снял шкуру, а место первого попадания никак не найду. Что за чертовщина? – рассказывал он. – Оказалось, пулю бросило, и она попала прямо в пятку медведю.

Такая же неудача произошла с ним однажды во время охоты на уссурийских кабанов. В дальневосточной тайге еще встречались секачи весом более двадцати пудов. Обычно на таких не охотились. Даже «хозяин тайги» амурский тигр избегал нападать на этих гигантов. Стада кабанов в уссурийской тайге в тридцатых годах еще были многочисленны. На этот раз стадо двигалось по склону сопки в распадок, где устроил засаду охотник. Когда дикие свиньи подошли совсем близко, Ульянов выбрал годовалую свинью. Пуля прошла в стороне от убойного места. После выстрела он попытался перезарядить берданку, но патрон перекосило, и в патронник он не подавался.  Свинья развернулась и бросилась на охотника. Весь этот эпизод длился мгновение. За доли секунды охотник успел вынуть нож.

—    Я схватил ее за загривок и, удерживая рукой, ударил ножом под лопатку.

Мы с младшим братом тоже слушали эти рассказы. Человек говорил о невероятных вещах так просто, как будто это был какой-то заурядный случай. Попробуйте-ка удержать за загривок раненого кабана! Кто бы мог предположить тогда, что этот опыт поможет мне однажды в глупейшей ситуации, в которой я очутился по легкомыслию.

В то время я работал в отделе физики ближнего космоса в должности старшего инженера. Фактически был заместителем заведующего лабораторией распространения радиоволн. Зарплаты ученых были несоизмеримо ниже зарплат кочегаров котельных. Чтобы как-то выживать, я решил купить на базаре поросенка  и откормить его. Мы с мамой по очереди носили ему еду три раза в день. К осени он превратился в приличного кабана весом около восьмидесяти килограмм.

Небольшой опыт «общения» с дикими кабанами у меня к тому времени уже был, но забивать домашних свиней «швайкой» (узкий, длинный нож) мне не приходилось. Казалось, проще стрелять.

Почему-то я решил, что череп домашней свиньи не такой прочный как у дикого кабана. Разумеется, мне в голову бы не пришло стрелять дикого кабана в лоб. А здесь, рядом, в упор…

В общем, не долго думая, я взгромоздился на загородку из жердей в тесном, низком хлеву и выстрелил своему кабану прямо в лоб из ствола шестнадцатого калибра. Разумеется, охотничий нож был при мне.

Дальнейшие события исчислялись долями секунды. Прогремел выстрел, одновременно что-то шмякнулось о стенку хлева. Кабан упал на полусогнутые передние ноги, но на его лбу вместо раны была заметна лишь вмятина.  Через мгновение кабан начал подниматься, и я понял, что сейчас он разметает и загородку, и сидящего на ней «охотника». Я буквально слетел с загородки и, заломив переднюю ногу кабана, ударил его ножом под лопатку. Оказалось, нож был недостаточно длинный, чтобы поразить сердце, и мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем кабан затих. Я стал искать пулю, и нашел ее у стенки хлева сплющенной как клякса. Разумеется, если бы не услышанный в детстве рассказ Ульянова, я бы растерялся и не знал, как действовать в подобном случае.

Охотничьи рассказы Ульянова запали в душу. Тогда же я смастерил из дерева ножны для своего таежного ножа. Ульянов очень серьезно осмотрел ножны, в целом одобрил, хотя и нашел их несколько толстоватыми.

 

(Примечание: Ульянов Александр Николаевич 1898 г.р., умер в 1974 г в возрасте 76 лет в с. Красный Яр на р. Бикин. Его внук Сочнев Геннадий Михайлович, Ульянов был крестным отцом известного биолога Шибнева Юрия Борисовича из Верхнего Перевала).

 

2.  ГОРОЖАНЕ В ТАЙГЕ

 

Однажды в первый же день сплава по реке Улун, впадающей в Кур, мы прокололи на перекате обе резиновые лодки и причалили к берегу. Мы – это четверо хабаровчан, из которых мне была отведена роль этакого «гаранта безопасности» с ружьем. Недалеко от места аварии оказалось старое, заброшенное зимовье. Печки в зимовье не было, но сохранились стены, крыша и дверь, и наша группа решила заночевать в нем, исключая меня, так как я обычно располагался на ночь у костра.

Опускались сумерки. Тихо журчала вода на плесе. Издали доносился слабый шум переката. На востоке над вершинами деревьев темнели южные отроги хребта Джаки-Унахта-Якбыяна. В 1917-1918 годах эту территорию исследовал дальневосточный путешественник В.К.Арсеньев. Этот поход впоследствии сыграл роковую роль в его жизни. В настоящее время река Кур с притоками является излюбленной трассой для туристических экскурсий. От железнодорожной станции Санболи в Кур-Урмийскую тайгу проведена хорошая грунтовая дорога, по которой на попутных лесовозах можно попасть в верховья Ярапа, Нирана, Улуна и других притоков. Вывоз леса в этом районе ведется по склонам Куканского хребта, куда проложены зимники и тракторные пути. Мое знакомство с Кур-Урмийским районом не ограничивается сплавами. В 2002 году я предпринял попытку пройти к Куканскому хребту в конце лета, окончившуюся неудачно, — пришлось возвращаться через поселок Победа по причине участившихся циклонов.

Из крупных хищников по реке Кур часто встречается бурый медведь, обитают в этом районе волки. Нередко можно увидеть на берегу медведя, сохатого или изюбра. Кур — заповедная река. В толще ее вод и на перекатах обитают ленки, хариус и таймени, достигающие здесь веса более шестидесяти килограмм. Это одно из мест обитания чешуйчатого крохаля. Словом, окружающая местность была нам интересна во всех отношениях.   

Когда мы расположились у костра, солнце едва касалось горизонта, но прибрежная тайга уже притихла в ожидании глубокой осенней ночи.

-Слышите, похоже на рычание медведя? – насторожился один из нас. Прислушались. Подозрения были вполне оправданы, так как незадолго до остановки передовая лодка вспугнула бурого медведя.

-Скорее всего, это рокот моторов. В нескольких километрах проходит лесовозная трасса к таежному поселку Победа, – предположил я, но настороженность туристов не исчезла. Тогда я тихо прошел по тропе вдоль берега с ружьем, присматриваясь к следам и прислушиваясь. Свежепримятой травы не было заметно, по тропе давно никто не ходил. Возвратившись к костру, сообщил товарищам о своих наблюдениях. Вопреки всему друзья уверяли, что опять слышали рычание. И это, по их словам, рычал ни кто иной, как сам медведь. Впоследствии, после нескольких дней сплава, наши рыболовы вновь видели небольшого медведя – пестуна, спускающегося с дерева неподалеку от табора, но это было в нескольких десятках километров ниже устья Улуна.

-Тайга полна акустических и оптических обманов, — заверил я товарищей. Однако предположение, что рядом с табором бродит медведь (разумеется, теоретически вполне возможное в окружающей безлюдной местности) уже завладело воображением группы.

Среди горожан немало таких, кто знает о тайге лишь по книгам да по пикникам в пригородном лесу. Однако жители небольших поселков, как правило, — грибники, ягодники, охотники и рыболовы. Трудно удержаться, когда богатая природа начинается сразу за последними участками домовладений. Может быть, поэтому многие дальневосточные ученые избрали областью своей деятельности краеведенье и охотоведенье, биологию и лесоводство, ботанику и сельское хозяйство. Даже те из коренных дальневосточников, которые впоследствии становятся руководителями крупных предприятий и государственных органов, с детства проходят школу общения с природой.

Мои спутники тоже были не новички в тайге и на сплавах по горным рекам, на рыбалках и утиной охоте. И с опасностями они сталкивались не раз, и учились на своих ошибках. Так что в данный момент их опасения, может быть, были вполне оправданы. Тем не менее, случаю не придали особого значения: если и будет ночью ходить медведь вокруг зимовья, то где же еще ему ходить, как ни в тайге?

-Однажды со мной история приключилась, — начал свой рассказ один из нашей группы — Владимир, когда была выпита первая чарка «за благополучный переход перекатов». – Страха набрался! Ситуация была похожая, только вокруг не тальники, а еловый лес. Вышел ночью из зимовья по естественной надобности, смотрю, – совсем рядом медведь стоит под елью. У меня от страха волосы на голове поднялись. Приседаю, а медведь на дыбы медленно так поднимается, вот-вот на меня упадет. Не помню, как добрался до зимовья, дернул за кольцо и оторвал леску, за которую оно было привязано. Чувствую, медведь уже в спину дышит. Кое-как открыл двери, бужу своих товарищей, а голоса нет. Когда светать стало, выглянули наружу. Вот смеху было! Оказалось, за медведя в темноте я принял пушистую елочку.

 

Каждый вспомнил свои первые таежные страхи и курьезные случаи со знакомыми. Мне тоже было что вспомнить. Мне было уже 26 лет, когда я впервые попал в отроги хребта Станового в верховья реки Брянта. Двое спутников еще засветло ушли на лодке вверх, чтобы поутру сплавиться к зимовью, а по пути добыть зверя. Я же высадился в устье небольшой речки Угагли, где были замечены свежие следы сохатого. Вместе с тем, в этом распадке произошли какие-то необъяснимые события с установленным нами ранее самострелом. Вот я и устроил засаду, одновременно задавшись намерением «живьем» выяснить, кто же здесь хозяйничает. Когда начало смеркаться, мне показалось, что мое укрытие весьма ненадежно, ведь на сохатого может охотиться и медведь…

С такими мыслями я перебрался с каменного развала на ближайшую невысокую раскидистую сосну. Ночь выдалась темная, временами рядом потрескивали сучья, но различить что-либо было невозможно, а стрелять наугад я не торопился. Ночью случились заморозки, нередкие в начале июня. Мои спутники коротали время у костра несколькими километрами выше по течению, а я продрог до костей, сидя на дереве. Спускаться вниз было, с одной стороны, неразумно, с другой – потрескивание сучьев, кажущееся ощущение близости осторожного зверя… Страх – не страх, а какое-то чувство неизбежной опасности овладело мной, и я решил в таком состоянии дождаться рассвета. Не знаю, чем бы кончилась эта засада. С берега послушался удар весла о борт алюминиевой лодки – самосплавом подошли спутники. С лодки покричали и предложили мне спускаться. Чтобы снять оцепенение, я выстрелил вверх и, убедившись, что вокруг никого нет, спустился к лодке. Спутникам сказал, что выстрел произошел случайно.

 

Впоследствии мне много раз приходилось охотиться на солонцах с лабаза. Чаще это был простой настил из жердей, укрепленный в развилке дерева, но иногда охотничий лабаз представляет в определенном смысле капитальное сооружение.

Под раскидистой елью вкапываются четыре жерди, на них кладется настил, оснащенный высоким бортиком. На лабаз охотник поднимается по лестнице, теплую одежду обычно складывает в полиэтиленовый мешок и оставляет на лабазе.

Вот на таком «комфортабельном» лабазе, устроенном в труднопроходимой чаще уссурийской тайги, мне пришлось однажды коротать осеннюю ночь. Несмотря на видимые предвестники перемены погоды, я понадеялся на авось: часто дождь собирается только к утру, когда рассветет. На этот раз случилось все с точностью наоборот. Луна скрылась в облаках; тайга замерла в непроглядной тьме; начал моросить дождь. Вскоре обнаружил, что фонарик не светит. Дождь усилился. Спускаться вниз и искать тропу на ощупь в кромешной тьме — безрассудно: таежный подлесок представляет заросли «чертова дерева» – аралии маньчжурской, элеутерококка колючего, различных трав и кустарников, переплетенных лианами лимонника, винограда и актинидии. В таком аду и в светлое время суток легко получить травму, а ночью…

Ночью похолодало. Пришлось надеть теплую куртку и напя-лить сверху полиэтиленовый мешок. Однако и это не помогло. Вездесущие мыши уже успели наделать дыр в мешке. Разумеется, ни о какой охоте мечтать уже не приходилось. Мечта была одна: поскорее бы рассвело.

Имелась и еще одна причина не рыскать в потемках вокруг солонца. Эта причина – тигры. Свежие их следы я видел на подходе к солонцу. Не исключено, один из них может полюбопытствовать, а первая реакция крупного хищника на солонце – пищевая. Любят эти звери пройтись по следу охотника, оставаясь вне пределов видимости. Маскируются они умело, с десяти шагов не заметишь притаившегося хищника.

Дождь перестал к утру. Когда силуэты деревьев и кустарников стали различимы, я спустился по лестнице и вскоре обнаружил еле заметную тропку, по которой вышел к зимнику. Свежих следов тигра не было. Впоследствии я всегда носил в рюкзаке большой кусок полиэтиленовой пленки, и эта предосторожность не раз спасала во время внезапного ненастья.

 

Летом я обычно оформлял отпуск по основному месту работы и отправлялся в тайгу с какой-нибудь экспедицией. Отряды геологоразведки, как правило, комплектовались рабочими – копателями канав. Это была весьма пестрая компания из людей случайных, оказавшихся в экстремальной жизненной ситуации. Кто-то из них уже имел опыт геологических работ, а некоторые оказались в тайге впервые. Вечером таежный народ собирался к ужину у костра или очага под навесом. В ненастные дни рабочие оставались в палатке, играли в карты, рассказывали анекдоты или вспоминали курьезные случаи из прошлых сезонов.

В Вяземском отряде геологосъемочной партии «Далькварцсамоцветы» я услышал историю, свидетелем которой был один из рабочих. По его рассказу, в такой же ненастный день копатели канав сидели в палатке и рассказывали различные случаи нападения на людей хищников. Один молодой рабочий вышел из палатки по естественной надобности и увидел поблизости медведя. Обезумев от страха, он с криком: «А-а-ааа… медведь!» — ринулся назад, но в исступлении не нашел входа, ножом распорол палатку, пронесся с криком мимо товарищей к противоположной стенке, распорол ее и выскочил наружу, издавая некоторое подобие мычания. Поднялся общий переполох, но сразу же выяснилось, что виновник переполоха — еще медвежонок, пестун, который испугался не меньше. Того рабочего, говорят, долго искали всей группой.

Может быть, что-то в этом рассказе приукрашено, но сам факт ни у кого из слушателей не вызвал сомнений. Городской житель, оказавшийся в тайге, порой из чувства немотивированного страха совершает немыслимые поступки. Случаются и трагедии.

 

Один из таких случаев мне пришлось расследовать несколько лет назад: медведь в отрогах хребта Джугджур напал на двух рабочих геологоразведки артели старателей «Амур».

С молодым рабочим встретился в плате краевой больницы, куда его доставили залечивать раны. Услышанное от потерпевшего мной было передано в статье «Медведь-людоед. (Что нужно знать людям, которые отправляются в глухую тайгу)», опубликованной в газете «Хабаровские вести» 8 августа 2002г.

 «Из расспросов выяснилось, что люди стали криками отпугивать зверя, как только поняли, что он сквозь кедровостланиковые заросли движется в их сторону, издавая характерные звуки – короткие приглушенные рявканья – свидетельствующие о возбуждении. В данном случае медведь чуял людей, слышал их крики, и преднамеренно шел к ним. Это не характерно для медведя с нормальной психикой. Известно, что медведь – животное мстительное, как и дикий кабан, поэтому нередко выслеживать человека принимается хищник, пострадавший от него: раненный человеком, попадавший в капкан или петлю. На мой взгляд, усугубило ситуацию поведение людей. Увидев медведя, геологи бросились к дереву. Это еще больше возбудило зверя, ведь он – хищник, и любое убегающее животное возбуждает в нем пищевой инстинкт. Бегущий впереди геолог успел залезть высоко, а нижнего — медведь лапой за бедро стащил с дерева, мгновенно прокусил шею  (но не сильно) и перевернул лицом к себе, когтями повредив плечо. Человек успел крепко ухватиться за шерсть зверя и, не переставая, кричал; его товарищ тоже кричал. Коснувшись когтями рта кричащего человека и поранив ему лицо (тоже не сильно), медведь оставил его и удалился.

Можно предположить, что ассоциации, связанные с опасностью, исходящей от человека, закрепленные в опыте медведя, пересилили пищевой инстинкт. А может быть, изначально геологи ассоциировали у него не с пищей, а с какими-то обидчиками? Хотя поведение «добычи» озадачило зверя, он чувствовал вкус и запах крови и, самое важное, получил представление (или наглядный урок) о беззащитности «добычи». Как изменится поведение этого медведя в будущем? Не есть ли это начало пути к перерождению в людоеда? По описанию геолога, побывавшего в зубах у медведя в 1991 году, медведь шел к нему, как собака идет к своей чашке. Это был медведь-людоед. Он и ухом не повел, когда геолог выстрелил вверх, намереваясь этим отпугнуть людоеда».

 

Несколько рассказов из огромного числа услышанных в разных районах Дальнего Востока связаны с легкомысленным отношением к своему ремеслу вполне опытных охотников-профессионалов. Этот случай произошел в селе Богородском Нанайского района. Двое братьев – охотников-медвежатников в позднее время ужинали дома (разумеется, с выпивкой), когда прибежали испуганные соседи. Оказалось, медведь задрал их корову и пожирает добычу на окраине села. Оба брата отличались огромной физической силой, уверенно брали любого медведя, поэтому, не раздумывая, согласились: «Сейчас мы его,… в один момент». Сборы, как говорится, были не долги: один из братьев схватил одностволку  и один патрон, другой – кухонный нож, чтобы снять шкуру. Вопреки ожиданиям, пришлый медведь оказался очень старым и огромным, каких им раньше добывать не приходилось. Первым и единственным выстрелом свалить его не удалось. Раненый зверь подмял под себя стрелявшего, но на медведя насел другой брат с ножом. Нож оказался коротковат. Медведь, бросив стрелявшего, занялся новым обидчиком. Началась свалка, в результате чего братья потеряли нож. Переругиваясь, кое-как нашли его. Можно себе представить, что это было за побоище двух «не в меру трезвых», но обладающих медвежьей силой мужиков и старого медведя. Все-таки им удалось зарезать или задавить зверя, но какой ценой? Оба брата стали инвалидами, медведь сильно подрал их когтями.

 

Подобный случай произошел в Вяземском районе Хабаровского края в начале 80-х годов прошлого века. «Возмутителем спокойствия» на этот раз оказался не медведь, а тигр. В окрестной тайге их обитает немало. Тигры могут близко подходить к человечьему жилью, рыскать вокруг свиноферм, расположенных обычно на окраине таежных поселков или вблизи них, подкарауливать собак. В хабаровскую краевую больницу из одной такой свинофермы привезли сторожа – жертву нападения тигра. У жертвы оказалось сильно поранено лицо. Впоследствии я случайно встретился с одним из свидетелей происшествия. Вот что рассказал очевидец.

На свиноферме пало несколько поросят. Их трупы вынесли наружу и бросили на завалинку. Находившийся поблизости тигр завладел добычей и стал пожирать ее. На крик свинарок, завидевших непрошеного гостя в опасной близости от входа в свинарник, поднялся сторож. Он оказался в боевом настроении после «принятого на грудь».

-Что, тигру испугались? Сейчас я ее палкой прогоню, — заявил сторож. Он схватил метлу и бросился отгонять тигра. Разумеется, зверь тоже не проявил деликатности к существу, имеющему намерение лишить его завтрака. Он сбил сторожа с ног и хватил зубами. Лицо жертвы оказалось между клыками хищника. Неизвестно, какую именно спиртосодержащую жидкость употребил сторож накануне, но тигр после первой попытки избегал приближать свой нос к лицу жертвы, в дальнейшем работая когтями. Кое-как удалось отогнать хищника. Это был молодой тигр, поэтому только сторожа удалось спасти. Матерый зверь расправился бы с ним в считанные секунды.

Случай этот далеко не единственный. Около десяти лет назад, в конце девяностых, на реке Бикин тигр убил охотника, ранившего его. Немногим позднее этот тигр выследил на реке Тахало – правом притоке Бикина, убил и съел другого охотника – молодого человека, накануне демобилизованного после срочной службы в армии.

 

Виновником очередного происшествия, о котором СМИ известили жителей Хабаровского края в самом начале 2008 года, оказался взрослый шестилетний тигр. Он напал на охотника невдалеке от поселка Солонцовый. Постоянное население таежного района сконцентрировано в трех поселках: Солонцовый, Долми и Катэн. Две полноводные реки – притоки Хора – Катэн и Чукен огибают юго-западные и восточные отроги горной системы с господствующей вершиной- двухтысячником горой Ко – второй по высоте вершины Сихотэ-Алиня. Этот слабозаселенный участок хорской тайги издревле является территорией обитания тигров. В годы снижения поголовья дикого кабана тигры достаточно близко подходят к человеческому жилью и нередко заходят в поселки.

Пострадавший охотник, покусанный тигром, утверждал, что тигр первый напал на него. Однако инспекторы обнаружили лежку тигра со следами крови и по следам восстановили всю картину происшествия. Оказалось, что этот охотник выстрелил в тигра и ранил его, после чего тигр отомстил своему обидчику. Почти каждый год приносит жителям Хабаровского края вести о нападении крупных хищников на людей. Настоящие людоеды появляются чрезвычайно редко. Обычно виновниками оказываются сами люди, провоцирующие хищников. Впоследствии таких животных приходится отстреливать.

 

Описанный выше случай с нападением медведя на геологов не единичный. В начале зимы 2001 года в Ульчском районе Хабаровского края в хозяйстве Уенга  медведь-шатун забрался в охотничий домик–зимовье, убил охотника и наполовину съел его. Накануне этот же медведь разграбил два охотничьих домика, разломал их, съел продукты, заготовленные охотниками. Когда людоед был отстрелян, оказалось, что зубы у него стерты от старости, но жира он нагулял достаточно для зимовки. Почему он не залег в берлогу, осталось загадкой. В ноябре два медведя, перед тем, как злечь в берлогу, по ходу разломали охотничьи зимовья. Может быть, так они мстили охотникам?

Похожий случай произошел в начале 70-х в эвенкийской тайге на севере Амурской области, когда шатун через разобранный им потолок проник внутрь зимовья и полностью съел находящегося там охотника. 

К сожалению, сведения эти лишены важных подробностей, не документированы должным образом, по ним невозможно судить о причине нападения зверя на человека. Дальнейшая судьба медведей-погромщиков тоже неизвестна. Несомненно, таких хищников следует отстреливать. Но принимать решение в каждом подобном случае должны грамотные специалисты, профессионалы. Приведу читателям хрестоматийный пример (В.С.Пажетнов). Медведь покинул территорию, где он несколько лет терро-ризировал население, и переместился к границе Центрально-лесного заповедника после того, как по его следам стал ходить охотник (тропить зверя) с целью добычи. Больше он к населенным пунктам не выходил, и надобность отстрела этого хищника отпала.

Несомненно, прогноз поведения крупных хищников, учитывающий зависимость от меняющихся природных условий и активизации деятельности людей, был бы кстати.  Но, каким бы он ни оказался, этот прогноз, люди не перестанут исследовать и обживать тайгу. Поэтому на отдаленных горно-таежных территориях, редко посещаемых человеком, от работника экспедиций и путешественников требуется хорошая подготовка и навыки самозащиты в непредвиденных ситуациях.

 

 

3.  ЗАГАДКА РЕКИ БРЯНТА

 

Тайга полна обманов. Это знает любой человек, чья профессия связана с длительным пребыванием в горно-таежной местности. Порой причудливы очертания скал, напоминающие творение рук человеческих, а вывороченные шквальным ветром деревья можно принять за фантастических животных. Световые блики от невидимых источников света, непонятной природы ночные звуки… Сумеречная тайга сама по себе внушает трепет неискушенному туристу, и в потрясенном воображении кажутся вполне реальными персонажи, о которых не устает твердить народная молва. Это и летающие гоминиды, и неуловимые «снежные люди», и гномы – жители подземного мира и многое, многое другое.

Однако среди всего этого многообразия ошибок, которые можно списать на таежные обманы, случается нечто не поддающееся объяснению, в то время как адекватность восприятия не вызывает сомнения. Расскажу о двух странных случаях, которые вот уже более тридцати лет не уходят из памяти.

В 1972 году я, инженер отдела математического обеспечения Гидрометцентра, упросил начальство перевести меня в рабочие, чтобы на сезон отправиться с гидрологами в отроги хребта Станового. Работы велись по притокам реки Зеи для выяснения режима заполнения Зейского водохранилища. Байкало-Амурской железнодорожной магистрали тогда еще не было, отроги Станового в Зейском бассейне представляли совершенно дикую местность, по которой под присмотром эвенков кочевали редкие и малочисленные стада оленей. Из крупных диких животных часто встречались сохатые, изюбры и медведи.

Отряд состоял из трех человек: двадцатитрехлетний начальник со своим двоюродным братом-старшеклассником и я – рабочий. Гидрологический пост располагался на левом берегу реки Брянта примерно в ста километрах от села Дамбуки выше по течению.

Первый случай, вызвавший недоумение, я описал в своей книжке «Тропою «снежного человека», изданной в 2002 году. Наблюдая противоположный берег из окна зимовья, я заметил, как по тропе на склоне сопки поднимается существо, покрытое рыжеватой шерстью, похожее на медведя. В то же время, в движениях этого зверя было что-то человеческое. Он легко на задних лапах поднимался по крутому склону, наполовину возвышаясь над подлеском, а перед тем, как скрыться в кустах, на мгновение приостановился и произвел  движение корпусом, как бы намереваясь обернуться, но не обернулся. Морды зверя я не видел, до него было около ста метров. Днем раньше я проходил по той тропе, поэтому-то и недоумевал, как можно так быстро подниматься, да еще и на задних лапах. В общем, увиденное мною казалось совершенно невозможным, почему и запомнилось. К сожалению, в то время я ничего не знал о «снежном человеке». Кое-какой охотничий и таежный опыт у меня уже имелся и, разумеется, этот опыт был вполне материальный и рациональный: «Братья пошли на лодке проверять сеть в устье речки Угагли. Они и вспугнули медведя», — подумал я. Основное поголовье медведей мигрировало из отрогов Станового к югу еще в мае. Каким-то доступным только им чутьем звери еще в начале весны почувствовали перемену климата, способную вызвать неурожай: в первых числах июня, когда расцвели ягодники на марях, ударили заморозки, что означало для медведей голодную осень. Медвежьи следы на прибрежном песке встречались все реже. 

Был и еще один случай. Раньше о нем я не рассказывал и в книге не упоминал, полагая, что это будут уже чересчур. Тем не менее, факт есть факт и от него никуда не денешься.

Постоянно купаясь в ледяной воде, все мы мучились зубной болью. У меня зубная боль внезапно начиналась, усиливаясь до слез, а затем внезапно исчезала. В июле, когда паводок уже пошел на спад, братья, наконец, решились плыть к устью Брянты в Дамбуки к стоматологу. В назначенный день возвращения я решил пойти навстречу. Зарядил патроны и отправился вниз по левому берегу. Со мной была зверовая лайка местной породы. Кобель уже проявил себя; он мог в одиночку измотать и задавить годовалого лося. Трезор, так звали пса, проявлял «слабость» к копытным, однако самолюбие не позволяло ему реагировать на след крупного хищника.

 Неожиданно из прибрежного тальника на меня выскочил бурундук. Зверек был явно испуган кем-то, невидимым в зарослях. Трезор плелся позади. Я взвел курок своей одностволки и прошел немного вперед. На влажном суглинке были видны свежие следы крупного медведя. Пес, как и следовало ожидать, отвернул морду и засеменил вперед, за что заработал пинка. Но и после трепки следы его не заинтересовали.

Присев на корточки, я стал разглядывать следы. Что-то в них было странное, а что именно, вначале не сообразил, так как основное внимание было приковано к зарослям. По моему предположению, зверь должен был быть где-то рядом: без причины бурундуки на людей не выскакивают, да и следы свежайшие. Вместе с тем, я все больше убеждался, что это были не следы медведя, а следы человека, только необычные. Длина следа около тридцати — тридцати пяти сантиметров, ширина непропорционально мала. Пятка узкая и длинная, хорошо отпечатались пальцы, но следов от когтей не было. И еще, не было следов от передних лап: зверь шел на задних лапах. Да зверь ли это?! Было чему удивляться.

Долина реки в этом месте расширялась, берег был невысокий. За узкой полосой тальника простиралась всхолмленная низина, заросшая багульником. Пес не выказывал никакого беспокойства. Я долго всматривался в окружающий ландшафт, но ничего подозрительного не обнаруживал. Впоследствии я не раз убеждался в удивительной способности диких животных маскироваться. Подойдешь на пятнадцать – десять шагов и видишь только корягу, буреломный ствол или пень, пока зверь не учует и не поднимется. Тогда только поймешь, что это не пень и не коряга, а затаившийся у тропы медведь.

По моим предположениям зверь, оставивший такие странные следы, не мог далеко уйти. Он затаился где-то рядом, но так затаился, что я не мог его обнаружить. Опыта тогда было все же маловато. Было совершенно непонятно, что это за местность, где некоторые «медведи» передвигаются на задних лапах точь-в-точь как люди.  Проще всего предположить, что я чего-то недоглядел и этим списать необычные случаи на таежные обманы.

Недавно мне попалась заметка журналиста Александра Черкасова, которую я раньше не читал. В заметке он ссылается на свидетельства охотника, видевшего необычные человеческие следы на берегу Индигирки. Это очень похоже на то, с чем столкнулся я на берегах Брянты. С Александром Черкасовым я встречался осенью 1993 года после моего одиночного перехода через хребет Сихотэ-Алинь из Хабаровского края в Приморье. Он готовил материал об этом путешествии. Насколько я помню, мы беседовали о практических вещах: о мерах безопасности на маршруте, о питании в пути, о трудностях ориентировки и тому подобном. Темы «снежного человека» мы не касались. Для меня эта тема возникла совершенно случайно лишь только в 1995 году. К сожалению, встретиться с Александром Черкасовым уже не придется, в августе 2008 года он ушел из жизни.

 

Когда вспоминаешь подробности пройденных маршрутов, обнаруживаются различные промахи: то недоглядел что-то важное, то не внес в дневник какую-то незначительную подробность, впоследствии оказавшуюся востребованной в связи с открывшимися новыми обстоятельствами, то недостаточно четко отметил маршрут на схеме и т.п. Упомянутая выше речка Угагли запомнилась мне еще одним странным случаем.

Однажды недалеко от устья насторожили самострел на звериной тропе. Запасы продуктов истощались, а времени для охоты скрадом не было. В этом распадке нас преследовала неудача: то ветром бросит ветку на сигнальную нить и произойдет выстрел, то прицел установлен ниже или выше пробежавшего животного. В следующий раз я сам накрепко привязал ствол ружья к сосне, вся процедура установки самострела была особо тщательно проверена. Однако, когда мы втроем приплыли проверять самострел, застали такую картину: веревка, фиксирующая ствол ружья была ослаблена и болталась, как будто кто-то, взявшись рукой за ствол, пытался его расшевелить и сорвать. Приклад валялся рядом. Разобрать ружье могло при выстреле, но выстрела не было, произошла осечка. Самострел мог сработать лишь в одном случае: сигнальную нить кто-то отвел в сторону.

Первоначальная версия выглядела довольно несуразной. Мы предположили, что это сохатый, учуяв ружье, повредил самострел рогами. Однако других версий на тот момент не было. Мы терялись в догадках, пытаясь объяснить такую чертовщину. Похоже, здесь орудовало разумное существо. Вместе с тем, никаких свежих следов вокруг сосны обнаружено не было. Случай казался тем более странным, что никто из людей не мог попасть в эту местность, минуя наш гидрологический наблюдательный пост. Единственная попытка, предпринятая мной впоследствии для выяснения обстоятельств, о чем я упомянул выше, оказалась непрофессиональной и нмкакой ясности не внесла.

 

 

4.  ДЕРЕВО-ХАМЕЛЕОН

      (таежные обманы)

 

С юных лет мной было усвоено правило: бродить в тайге без огнестрельного оружия не рекомендуется даже в тех случаях, когда маршруты пролегают в окрестностях поселений (цветочки-грибочки пособирать, природой полюбоваться). Нередко случается то, что на городских дорогах называется «не ты, так тебя», т.е. вполне возможно наткнуться на отдыхающего или даже на раненого крупного зверя. Уссурийская тайга – это не городской парк, в который ходят с зонтиком на прогулки. Вместе с тем, так не хочется иногда таскать на плече ружье, когда, например, ты идешь по грибы.

Разумеется, без оружия идешь осторожнее, особенно когда нет еще достаточного таежного опыта. Пробираться одновременно бесшумно и быстро по уссурийской тайге невозможно. Ветровальные стволы плотно «занавешены» лианами винограда, лимонника, актинидии. В подлеске – колючий элеутерококк и «чертово дерево» аралия. То и дело приходится работать охотничьим ножом, чтобы выбраться из таких зарослей.

Вот по такой таежной целине одним из летних дней я пробирался к вершине сопки Синюхи, имея при себе из оружия охотничий нож. Зачем-то мне понадобилось перейти с юго-западных склонов на северо-восточные к Викторову ключу. Перейти можно было по известным мне зимникам и тракторным путям – это километров пятнадцать от районного центра – города Вяземского. Сопка Синюха только из города кажется единой сопкой. Вблизи же выясняется, что это не сопка, а сопочная гряда, состоящая из нескольких крутых сопок с глубокими седловинами между ними. На этот раз мне взбрело в голову пройти к ключу напрямую через одну из седловин в сопочной гряде. Мне казалось, так будет короче и быстрее, но в зарослях я так намучился, что на противоположный склон вылез почти без сил.

Северо-восточный склон в этом месте был достаточно пологий. Перевалив, я сразу же очутился на волоке, по которому совсем недавно вывозили лес. Это была удача.

Пройдя по волоку несколько шагов, я увидел свежие следы взрослого амурского тигра. По-видимому, зверь отдыхал в зарослях на вершине сопки и ушел по волоку при моем приближении, когда я ломился сквозь подлесок. На влажном грунте четко выделялись отпечатки его лап.

Мне не очень хотелось идти вслед за тигром. Ему может не понравиться. Но обходить по целине уже не было сил. Выход был один – спускаться по волоку. В этот момент я пожалел, что не взял с собой ружье. С ружьем было бы надежнее.

Из предосторожности я поправил на поясе охотничий нож и огляделся, представляя сценарий отступления в случае нападения тигра. Высокие деревья, на которые можно было бы взобраться, росли шагах в десяти от волока и не имели нижних ветвей. Если вдруг увижу тигра, — подумал я, — может быть, появятся силы влезть и по голому стволу?

Вскоре след затерялся в траве на обочине зимника. Может быть тигр ушел в распадок или затаился где-то впереди? На всякий случай, решил продвигаться не спеша.

Волок вывел на временную тракторную дорогу, проложенную вдоль северо-восточных склонов. Волоки или «усы» соединялись с этой дорогой, оправдывая этим свое название. В одном месте дорога делала зигзаг наподобие английской буквы эс. Осторожно выглянув из-за поворота, я увидел лежащего на обочине тигра.

Хищник лежал головой в мою сторону и дышал, приоткрыв пасть. На фоне раскачиваемых слабым ветерком веток подлеска выделялась крупная голова с полуприжатыми ушами и характерные полосы на боках. До тигра было шагов двадцать – двадцать пять. Он не мог не заметить меня. Мне показалось, что зверь слегка качнул головой, но не поднялся, и это было довольно странно. Я вынул нож из ножен и, не теряя из виду зверя, примерился, куда мне отступать. Другой дороги не было, а этот тип и не думал подниматься.

Я сделал несколько шагов вперед и присмотрелся. Сомнений не было: у обочины лежит настоящий тигр. Но, что же с ним происходит? Солнечные блики и тени скользят по его бокам, он дышит, открыв пасть… Чтобы лучше разглядеть туловище тигра, я перешел на другую сторону дороги. Что-то здесь не так. Шагнул к тигру – никакой реакции, еще шагнул – тот же результат. Что за чертовщина?

Я медленно шагал вперед в полном недоумении, останавливаясь и всячески разглядывая эту диковину, снимал и протирал запотевшие очки. Уже было понятно, что это не живой тигр, но даже когда подошел к нему почти вплотную, отчетливо видел раскрытую пасть, оранжевый язык и полосатую морду «живого тигра».

Как оказалось, туловище «тигра» скрывалось за поворотом. Это был ребристый ствол ясеня, не спиленного, а сломанного у комля и брошенного на обочине лесорубами. Подгнившая оранжевая сердцевина была похожа на раскрытую пасть, ребристая кора напоминала полосы на тигриной шкуре.

Через год я вновь шел по этой дороге, но комель дерева, которое так и не вывезли, уже не напоминал мне голову тигра, сколько ни приглядывался. Окружающий рельеф изменился под действием дождей и грунтовых вод, уже не были так ясно выражены повороты дороги…

Прошло несколько десятков лет, в течение которых я изредка бывал в этих местах и всякий раз обращал внимание на этот ствол у обочины. В настоящее время дорога заросла и превратилась в таежную тропу, а ствол дерева, которое когда-то в молодости я принял за голову тигра, сгнил и замылся илом, осталась только моя память об этом курьезе природы.

Тигры, как и в прежние времена, обитают в уссурийской тайге. Они охотно пользуются зимниками и охотничьими тропами, оставляя на них следы. В тайге часто встречаются буреломные стволы, но ни разу больше мне не попадались такие деревья-«хамелеоны».

 

 

5.  НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ВЫСТРЕЛ

 

«Я понял, что стрелял в человека, и кинулся

к роковому месту.

       То, что я увидел, поразило меня как обухом

по голове. На земле лежал Дерсу…»

(В.К.Арсеньев. По Уссурийскому краю)

 

В настоящее время почти все леспромхозы обзавелись мощными лесовозами, а к делянам строятся временные грунтовые дороги – зимники и волоки. В Вяземском районе Хабаровского края еще в 80-х вывозили лес из тайги по узкоколейной железной дороге. Рабочих на деляны доставляли в маленьких вагончиках. Любой желающий мог ехать с ними бесплатно. А ехать было куда: дорога от города Вяземского проложена в живописных кедровниках в бассейн реки Подхоренок – правого притока Уссури. Здесь начинаются сопки отрогов Сихотэ-Алиня, уссурийская тайга во всей своей красоте и богатстве. Осенью не занятое на лесоповале население отправляется на перевал шишковать, а летом берут ягоды жимолости – ценнейший продукт дальневосточной тайги. В этой местности расположены охотничьи угодья Вяземского госпромхоза. Кроме многочисленных копытных, пушных зверьков, в окрестной тайге обитают крупные хищники медведь и амурский тигр. Случается, что охотник направляется за добычей в сопровождении собаки, а возвращается без нее. Это тигр полакомился. Встречи с человеком зверь обычно избегает, особенно когда в тайге появляется шумная компания. Но старожилы могут привести несколько случаев, казалось бы, ничем не мотивированного нападения хищников на человека, поэтому ходить по тайге в одиночку без оружия считается здесь непростительным легкомыслием.

 На этот раз я оказался в компании охотников-промысловиков госпромхоза. К нам присоединились еще парочка хабаровских бомжей и несколько жителей близлежащих поселков. Первоначально я намеревался ехать в одиночку, поэтому прихватил ружье. В то время у меня была одностволка шестнадцатого калибра. Одно ружье на компанию увеличивало шансы безопасности, добавляло уверенности. Хотя, надо признаться, ружье в руках частенько располагает к шалости, особенно в среде молодых людей, а мне в то время было уже за тридцать.

Рано утром пестрая компания из бомжей, охотников и невесть еще какого народа всех возрастов рассыпалась по ягоднику. Жимолость росла вместе с  посадками сосны. За посадками ухаживали. Недавно между рядами прошлись бороной, поэтому ходить было удобно и интересно. На мягком грунте хорошо были заметны следы обитателей тайги, склон сопки насквозь просматривался.

Обедать компания собралась на таборе, устроенном рядом с путейским домиком, в котором ночевали. Желающие пообщаться выкладывают привезенную снедь на общий стол. Чай варится в ведре, подвешенном над костром, а вокруг «стола» образовался кружок. Каких только историй не наслушаешься! Бывалый народ – охотники, словно персонажи картины Перова  «Охотники на привале», только у нашего костра их больше. Импозантный украинец Игнат Веремчук, как обычно завладел общим вниманием, рассказывая, казалось бы, невероятные истории. Однако слушатели нисколько не сомневаются, что Игнат и есть самый находчивый из охотников.

-Ну что, хозяйка, как успехи? – обратился огромный промысловик по кличке Сохатый к только что подошедшей пожилой женщине.

-Медведь помешал,- ответила она.- Косолапый ходит по краю ягодника. Я подумала вначале, кто-то из наших сопит. Крикнула, а он встает на дыбы.

Компания притихла, внимательно вслушиваясь. После обеда вновь идти на ягодник, а возможная встреча с медведем никого не радовала.

-Да не на ту напал,- задорно продолжала бабка.

-Надо было его по морде ведром,- съерничал кто-то из бомжей,- чтобы знал свое время.

-Ягоду ссыпала, и в котелок постучала. Стучала и громко покрикивала.

Бабка грубым мужским голосом заорала, демонстрируя нам, как она отпугивала медведя:

-О-го-го-о-о-о! Пошел прочь! О-го-го-о-о-о!

Это было настолько неожиданно, что табор вначале затих, а потом все наперебой стали высказывать свое уважительное одобрение бабке.

-Вы все-таки поосторожней, зверь есть зверь. Главное, не убегать от него,- сказал я, обращаясь ко всем.

-Еще бы я от медведя бегала,- приободряясь, хихикнула старушка.

-Большой медведь?- поинтересовался я.

-Приличный. Как поднялся на дыбы, так подлесок ему по пояс.

 

После обеда решил осмотреть ягодник, чтобы выяснить, ушел медведь или продолжает бродить рядом. Вскоре наткнулся на свежий след. Если верить бабке, на ягоднике одновременно ходили два медведя. Встреченный мной след оказался раза в два  меньше того, что следовало бы ожидать из ее рассказа. Медведь шел против ветра, и я тихонько направился следом, останавливаясь и осматривая кусты. Когда медведь свернул в заросли, я приостановился и сразу же услышал осторожные шорохи в кустах жимолости. Судя по звукам, зверь находился в нескольких шагах и увлеченно пожирал ягоду, потеряв бдительность. Моя позиция была удобна еще и тем, что солнце светило на зверя.  Для верного выстрела оставалось выждать, когда медведь переместится из зарослей. Вот он попятился, и сквозь ветки стало видно часть спины и зад. Если сделать осторожный шаг из укрытия вправо, где кусты ниже, откроется загривок и голова медведя. Одновременно надо не мешкая стрелять, потому что медведь может мгновенно обнаружить меня даже по движению тени на кустах. Так я и поступил.

Когда по истечении многих лет вспоминаю, что произошло в то мгновение, лоб покрывается испариной. Я шагнул в сторону и одновременно поднял ружье со взведенным заранее курком. Но палец застыл на спусковом крючке. Там, где я ожидал увидеть голову медведя, ничего не было. И вообще это было не то, что я ожидал увидеть. На четвереньках ползал Сохатый и тянулся ртом к гроздьям ягод на нижних ветках у самой земли. Рядом в кустах стоял полный короб, накрытый «зонтом» для сбора жимолости. Если Сохатый догадается, что я скрадывал его вместо медведя, смеха и позора будет на весь госпромхоз, да еще влетит по другой статье…

Причмокивая, Сохатый повернул из кустов голову и присел на выворотень. Мгновенно я убрал ружье за спину, как бы опираясь на него, и спросил, отчего это он ползает по ягоднику.

-Ягоду уже некуда брать, решил полакомиться сам, а поясница совсем занемела. Да и удобнее так. Однажды попробовал, понравилось: и ноги отдыхают, и спина.

Мой отец умел охотиться, как и многие мужчины на Дальнем Востоке и не раз учил меня только тогда нажимать на курок, когда хорошо видна цель, и можно выбрать убойное место. Он очень неодобрительно отзывался о тех охотниках, которые стреляют по мелькнувшему в кустах силуэту. Этот урок врезался в память и не раз предостерегал меня от рокового выстрела. Помог он и на этот раз. Только с тех пор, отправляясь на ягодники даже в одиночку, я никогда не беру с собой ружье. 

 

«В лихолетье человек должен заморозить все лучшее в себе»

Михаил Тарковский — писатель, поэт, охотник-промысловик. Енисей разделил его жизнь на две части, вернее, на две отдельные жизни. Что было до Енисея: Москва, знаменитая творческая семья — поэт Арсений Тарковский (дедушка) и кинорежиссер Андрей Тарковский (дядя), пединститут — отнесено не к прошлому, а к другому человеку.  Новое и настоящее началось на Енисее.

Михаил Александрович старается мягко обойти расспросы о его известных родственниках. Понять можно.  Он сам по себе никого не продолжает и не копирует.  Но еще до появления на свет Михаила Енисею в семье Тарковских была отведена роль «воспитателя», и в том, что он связал свою жизнь с этой рекой, нельзя не увидеть некой предопределенности.

Родной дядя Михаила Андрей Тарковский в 1953 году работал в геологической партии на реке Курейке (приток Енисея) в том самом Туруханском районе Красноярского края, куда спустя тридцать лет отправится Михаил, только по доброй воле. Ведь Андрей Тарковский мерил ногами енисейскую тайгу благодаря своей матери Марии Вишняко­вой, которая отлучила сына от дурной компании, устроив его коллектором в геологи­чес­кую экспедицию.

По возвращении, с твердым намерением стать кинорежиссером, он поступает во ВГИК. Сюжет учебной работы «Концентрат», за которую на вступительном экзамене режиссерского факультета он получает «отлично», взят из той самой суровой таежной жизни геологов на Енисее. Как позже отзывался уже состоявшийся кинорежиссер Андрей Тарковский, «это осталось самым лучшим воспоминанием в жизни. Мне было тогда 20 лет…».

— Михаил Александрович, вы разговаривали об этой  «ссылке»  на Курейку с Андреем Тарковским?  Может быть, эта история заразила желанием испытать себя Сибирью?

— Разговаривали, но уже когда решение давно было принято, и я уже поработал на Енисее студентом. Задачи ИСПЫТАТЬ себя не было (я в этой плоскости не воспринимал проблему) — просто очень сюда хотелось. Разговор с дядей был, из которого я понял, что мощь Батюшки-Анисея, завораживающая энергия Енисейского Севера не могла не тронуть его чуткую душу.  

— Помните себя до Енисея, до того момента, как оказались в  Бахте? Кем видели себя в жизни?

— Конечно, помню – детство все помнят! А видел я себя полевым зоологом, точнее, орнитологом, специалистом по птицам. В пединститут поступил, так как пролетел в МГУ, причем дважды, а учиться надо было. Пролетел по лени, учился так себе, химию, физику запускал, ленился вникать. Срубила меня на экзамене, помню, валентность хрома, будь он неладен.

Часто думаю — вот бы мне в экзамены такие с моими нынешними мозгами! Во сне часто вижу, что я почему-то возвращаюсь на учебу — в последние классы школы ли, института, что зачем-то мне это нужно. А потом начинаю рваться и тяготиться, потому что я на Енисее должен быть, а меня эта учеба треножит, вяжет какими-то экзаменами бесконеч­ными, и я в ужасе и огромным усилием воли объясняю себе сквозь сон, что мне не надо учиться, что у меня же уже диплом есть, что я не обязан! Натуральный кошмарный сон. Вот психологи, язви их, нарыли бы тут!

— Сибирь полнилась ссыльными, влекла людей свободными землями и великими стройками. Чем  столичному студенту приглянулась эта сторона?

— Тогда это было не то чтобы модно, а в порядке вещей. Принято. Мы школьниками читали книги о тайге, тундре, степях и пустынях, мечтали о них, вся страна была наша. Государство поддерживало и формировало стремление молодежи ехать в Сибирь. Выходили огромными тиражами книги о природе. Мы представляли себя промысловиками в избушке на берегу речки, осенью…

Читали Григория Федосеева, Виталия Бианки, Виктора Астафьева, а образ Енисея у меня сложился именно благодаря Астафьеву. Начитались этих книг и рванули воплощать мечты.

В двадцати километрах от Бахты, в деревне Мирное работала зоологическая экспедиция — там была (да и есть) биостанции Института эволюционной морфологии и экологии животных Академии наук СССР им. Северцева. Туда ездили друзья по биологическому кружку, биологи, и я тоже поехал, когда уже учился в пединституте.

«Моей мечтой стало туда вернуться»

А знакомство с Сибирью произошло раньше, в 1974 году. И началось оно с потрясающей поездки в Туву, на речку Каргы, текущую между горным массивом Монгун-Тайга и хребтом  Цаган-Шибэту. Остолбенел моментально от величия и мощи природы. Я был школь­ником  в составе научной экспедиции от Московского института дезинфекции и стерилизации (тоже названьице!) — грубо говоря, «противочумки». В Мугур-Аксах находилась противочумная станция, а в Москве, в институте, занимались грызунами, изучали экологию пищух, сусликов, разрабатывали различные яды против переносчиков чумы. Чтобы бороться с болезнью, нужно хорошо  знать экологию их переносчиков.

Меня, правда,  чумовая часть не интересовала и даже напрягала маленько, ну а птицы-зверухи — это мое. Я был помешан на хищных птицах с раннего детства — больно нравился мне их грозный вид. А тут их было царство: беркуты, бородачи краснокнижные, сипы и грифы, балобаны! Помню, увидел пещеру — перед ней нога косули обглоданная, я к пещере полез, а оттуда филинище к-а-а-а-к повалит, выпучив глаза и клювом щелкая!

А зверье… Какого я манула там видел! Котяра превосходнейший — в бинокль поймал его, полоски даже на морде разглядел, пушистость невозможную и необыкновенно деловой вид, с каким он чесал по склону.

У меня был руководитель, студент-дипломник, он изучал, как размножаются и живут монгольские пищухи. Я помогал, наблюдал, как первое поколение молодых появляется, как появляются вторые и выгоняют первых. Здесь была горная степь, плато Хурен-Тайга, а мне хотелось тайги. Еще работали на реке Барлык, там по северам (северным склонам) таежка уже шла.  Там рай был. Мы ехали на конях и проезжали костер, у которого сидел тувинец с ТОЗ-8, рядом лежал свежедобытый тарбаган. Тувинец поздоровался с нами и сказал: «Мясо сурка будем есть?»   

Еще помню, все поехали под конец сезона на Хиндиктиг-Холь, а меня в лагере оставили, потому что я пол-лета прошарился по Барлыку. Мне там нравились открывающиеся горы второго ряда, еще более высокие, такие лиловые острые вершины. Одну из них мы так и звали: Корона. Она устроена как гора Борус рядом с Саяно-Шушенской ГЭС. Эти вершины я называл «забарлычные высоты». Моей мечтой стало туда вернуться. В Забарлычные Высоты, где осенью верхняя треть гор уже была снежной, как по линейке…

— Но вернулись вы туда, где тайга…

— Да, после окончания института в 1981 году стал работать на биостанции Мирное на Среднем Енисее. У меня напарник был, Анатолий, он штатным охотником в Бахту пошел. Мы все мечтали уйти охотниками в Бахту, настолько хотелось в тайгу, казалось, что ближе, чем на промысле, к природе и не бывает… Оно так и есть. А уж когда охота началась — все превзошло ожидания.

Никогда не забуду ликование души первой осенью на охоте. Когда и ощущение, что продолжаешь старинное русское дело, и энергия этой надвигающейся зимы, тайги, камней, шугующей реки и ясного звездного неба долгожданной морозной ночью.  И первые настоящие стихи, и книги, которые читаешь ночью в избушке… Кто-то из геологических работяг оставил под перевернутой «казанкой» книгу Блока, она была почему-то прострелена из «тозовки». Ощущение стихов Блока и этой алмазной надвигающейся зимы до сих пор помню.

— Как вы приняли уклад деревни, ее нравы? Эту огромную семью с хорошими и плохими родственниками?

«Никогда не забуду ликование души первой осенью на охоте»

— Я его принял с восторгом — особенно коллектив охотников-промысловиков со своим духом и правилами и, конечно, и гонором, и кодексом чести. Начинал с нуля и в плане новых отношений, где главным был аванс доверия, который оказывался тому, кто решил приобщиться к промысловой охоте, к компании единомышленников. С топором в руках прошел все плотницкие и охотничьи превращения, что дало мне право работать уже пером, дало правоту вообще писать об этих людях, о Енисее. Вообще писать. Знал, что за написанным стоит не сравнимый ни с чем опыт. Мое открытие своего охотучастка в русской литературе.

Постепенно культурные и духовные связи вышли на первый план. Ремесленная и промысловая часть свое сделала, теперь я уже могу выбирать — сходить на охоту или нет, как захочу.

— А сколько лет  прошло между этапами топора и пера, между постижением опыта промысловика и писателя?

— Шло все параллельно. И как-то пятилетками: пять лет учился стихи писать, пять рассказы, пять повести. Я все время и писал, и что-нибудь жизненное делал, охотился, строил, целая часть души ушла на езду по порожистым речкам на лодке-деревяшке. Или на снегоходную жизнь. Но все время читал и писал. Многое дала русская поэзия, сравнивал, учился. Все начиналось со стихов, даже с каких-то песенок, тогда все считали себя гитаристами, все сочиняли. Первое стихотворение написал в седьмом классе, но я не считал, что это стихи, по-настоящему они начались уже на Енисее в 1981 году.

Остался осенью один в почти пустой  научной базе, и тут уже пошло: чтение, пробы пера и так далее. В 1986 году я перебрался в Бахту и одновременно поступил на заочное отделение Литературного института имени Горького на семинар поэзии Владимира Дмитриевича Цыбина. В 1991 году издал первую книжечку (спасибо друзьям!), она стала моей дипломной работой, там 29 стихотворений. Потом мне стало казаться, что не могу я все сказать стихами, попробовал рассказ написать. Видимо, обстановка могучей приро­ды больше к прозе подвигает, больше подходит. Трудно эту мощь стихами переварить. Хотя тоже можно. Просто тогда тяму не хватало — душа сама этой мощи не набрала. Потом пошли рассказы, повести, а снова стихи возникли не так давно и до сих пор продолжаются.  

«Знал, что за написанным стоит не сравнимый ни с чем опыт.
Мое открытие своего охотучастка в русской литературе»

Никогда не забуду те мученья, когда вообще только начинал писать. Когда просто ничего не можешь, когда дико хочется, а выразить не умеешь, идет вроде, а в итоге ерунда получается. И тут, видимо, какая-то работа стихотворная внутри шла все эти годы, а потом, когда стихи вдруг начались по второму кругу — то они вернулись уже по-другому, как-то осознанно, не стихийно, — как задумал, так и выходило, и было ясно, что с Божьей помощью.

— Ваш роман «Тойота-Креста» сильно отличается от тематики других произве­дений. Были всё рассказы об охотниках, промысле, тайге, Енисее, а тут события разворачиваются от Курильских островов до Москвы. Как родился замысел такого охвата?

— Родился постепенно, сначала вообще мне хотелось написать про праворукие машины. Тем более что у меня уже было заделье: «Гостиница-Океан». Про Дальний Восток, Тихий океан и эти удивительные аппараты. Которые, конечно, никакие не машины, художест­вен­ный образ и символ народного выбора, да и вообще чего-то обратного и зеркального по отношению к Москве. Так вот, там герой летит над Сибирью на самолете, видит волнистое полотно облаков внизу, и его душа силится такой вот облачной пленкой растянуться над Родиной от Океана до Океана, потому что в Калининграде могила его отца, а летит он в город Владивосток. Вот это ощущение  я и пытался развить в «Кресте».  Эта мысль растянуть душу на восток и запад, на север и юг была и в повести «Лес». А вообще об этом мой дядька писал, Андрей Тарковский, только смутно помню, где. Или говорил. 

— Главный герой в прямом смысле влюблен в правый руль. Понятно, что под правым рулем образ России, той, что «за Уралом», но и автомобилю тоже высказано признание. Сами на какой машине ездите?

— Меня всегда поражали «маркообразные». А «креста»  влекла и своим женственным обликом и, конечно, многозначным и прекрасным названием, которое переводится с испанского как гребень горы. Из тех, которыми так хороши Забарлычные Высоты. Он острый, как лезвие, и с него в обе стороны видать. Вот в чем сила!

К сожалению, «кресты» у меня нет, но езжу на настоящей, с правильным рулем, на «сурфе» в 185-м кузове. У меня он не один был. Первый я с Владивостока пригнал. Примечательно, что я сначала повесть написал, а потом машину купил.  В общем, сапожник был без сапог, и это очень правильно.

— В романе   целое  поэтическое исследование «праворуких». Одни названия чего стоят: «спаська», «сиэрвуха», «сайра», «зубатка», «чифирь»…

— Мне нравится «степан» и «виноград». Я проникался этой темой, влюблялся постепенно, разбирался в немыслимом разнообразии моделей, в названиях. В этой книге машины — это вроде какого-то кода, который душа принимает или не принимает. Там вообще многое будто зашифровано, за словами миры стоят. Если для читателя за этим словом есть мир, если слово он открывает своим душевным, мировоззренческим ключом, тогда это его книга. Некоторые не видят второго дна, говорят: не мое, не понимаю, о чем речь. В этом и слабость, и сила «Кресты».

«Ты сердцем или чувствуешь мир, стоящий за словом, или нет. Пережил ли ты этот мир, выстрадал ли?»

Но это не имеет ничего общего с поиском подтекста, который вечно ищут охотники порассуждать. Тут ты сердцем или чувствуешь мир, стоящий за словом, или нет. Пережил ли ты этот мир, выстрадал ли? У Жени Барковца, главного героя,  даже теория слова: слова добирают смысла, то есть по-настоящему слово входит в силу под конец жизни человека. Слово как иероглиф пережитого. Я всегда представляю — слово Енисей для меня школьника или то же слово Енисей сейчас.    

— Чем больше всего дорожите в своем литературном творчестве?

— Мне больше по душе «Тойота-Креста», «Гостиница Океан», «Стройка бани» — они главные, я бы сказал. «Енисей, отпусти!» тоже. Но дороже «Тойота-Креста», может, потому, что я в ней еще нахожусь. С тайгой все понятно, а вот с Россией нет. Я имею в виду тайгу из тех прежних рассказов, где люди понятные, хорошие и разные, а тут… как говорится, конфликт цивилизаций, запад-восток… нынешнее состояние России, мысли о ее будущем. И главное — вот эта диспропорция между Москвой и всей остальной страной, то, что для Москвы (и для ее жителей, а главное, для власти) русская провинция абсолютно чужая и непонятная земля.

Я сейчас третью часть написал: дорогу главного героя Женьки Барковца из Влади­востока в Красноярск. Думаю, что она получилось самой главной из этих трех частей.

— Перед книгой «Тойота-Креста» вы занимались созданием цикла документальных фильмов о Бахте «Счастливые люди»…

— Да, основные съемки были закончены зимой 2005 года, потом пара лет ушла на монтаж. Потом москвичи в одностороннем порядке этот фильм отдали немецкому режиссеру Вернеру Херцогу. Он решил показать его западному зрителю. Перемонтировал, переозвучил, положил его на новую музыку, в общем, сделал из четырех серий (каждая длится 50 с лишним минут) полуторачасовой фильм под названием «Счастливые люди: год в тайге». Обо всем этом знаю только понаслышке, сам не смотрел и не буду. Показывают вроде бы его по спутниковой тарелке, в передаче про живую природу. Немец, конечно, не знает, всей предыстории.

Название «Счастливые люди» никуда, по-моему, не годится, хоть для меня название было не самой первой задачей. В черновом варианте фильм назывался «Енисей-кормилец», или «Промысел». Конечно, на ТВ такие названия не идут, тем более что фильм под названием «Промысел» уже есть, он о судьбе охотника-промысловика из Енисейского района и снят Владимиром Кузнецовым по сценарию Виктора Петровича Астафьева.

«Задача власти — сформировать другое сознание.
Думающие, образованные, самостоятельные люди не нужны»

Но дело не в названии, а в подходе. Например, за кадром слабый текст, многословный, который дублирует картинку. Есть вопросы мировоззренческие и идеологические. У нас были конфликты по этому поводу во время монтажа. Тогда этот самый режиссер пере­писал сценарий, меня исключил из авторов и так далее и очень в духе. Хотя виноват исключительно я — можно было всего этого избежать, если бы был жестче и предусмо­трительней. В этой версии много перебора, допустим: топят избы в Бахте по пять раз в день!

Задача нагнать жути, чтобы поразить городского жителя. Фильм снимался и монтировался под телевидение, поэтому там и монтаж телевизионный, топорный, при котором все держится на экзотике. Много демонстрационной этнографии, постановы, которой мы пользовались. Честно говоря, я тогда слабо разбирался в типах монтажа и был до смерти рад, что снимаю кино. Уже от этого слова меня подбрасывало. Опыт колоссальный.    

Несмотря на наши надежды, фильм «Счастливые люди» не взял для проката ни один федеральный канал, даже канал «Культура» отказался. Одно из объяснений в подобных ситуациях: дескать, народ не будет смотреть, не поймут, не интересно горожанам-то продвинутым. Отмазки все. В Красноярске фильм катали много раз по телевидению, и народ по интернету смотрит его, но центральные каналы никогда в жизни не возьмут. У них «неформат».

Задача иная — сформировать другое сознание. Думающие, образованные, самостоятельные люди не нужны. Чо, это они там все умеют делать своими руками? Чо, это они свою землю знают? Чо, это они на Америку плюют? Что это у них нормальная половая ориентация? Чо, это они на русских мужиков походят? Нее, ребята, не формат. Нисколь.

— А как бахтинцы отреагировали на то, что они «Счастливые люди»?

— Ну, то, что показана их жизнь изнутри — конечно, нравилось, это не может не нравиться, когда показывают родное, с любовью, подробно и с проникновением в дело. Нравится себя узнавать, удивляться — а ведь действительно красивая у нас земля енисейская! Название же, кроме ядовитых усмешек разных сортов и направлений, ничего не вызывало. Куча зубоскальства, анекдотов и неприятных ситуаций. Некоторые недоброжелатели называют «Счастливыми людьми» героев фильма, нескольких охотников-промысловиков. С точки зрения некоторых жителей они не столько крепкие трудяги, сколько рвачи. Это своеобразная зависть.

— Как себя чувствуют промысловики в низовьях Енисея, сохраняется ли преемст­вен­ность в семьях охотников?

— Охотничье хозяйство разрушено, понятно, что никто о нем не заботится, нет системы, но промысел жив. Охота остается и будет всегда, пока на пушнину спрос. И все промы­словики в деле, только совсем в одиночку. А в плане универсальных навыков идет угасание универсальности. Мужики экономят время — покупают заводские лыжи. Сделать камусные — это большая работа, нужно выскоблить камуса, сшить, а главное, изготовить и довести сами доски. Плюс уход за ними постоянный, мочить нельзя, юксы сыромятные рвутся. Темп жизни стал другим, запросы. Тайга же заполнена охотниками.

Особенно много старообрядческого населения, у них по несколько сыновей в семье — всем место нужно и работа. Уклад надо сохранять, и из более освоенных мест староверы уходят в более глухие, где живут натуральным хозяйством, естественно, и соболя добывают. У меня такое ощущение, что будущее этих всех таежных угодий за ними. Они крайне трудолюбивы и не боятся трудностей, усталости, неуюта. Могут забрасываться на промысел за несколько сотен километров. Спокойно к дороге относятся.

В поселке все живут уже по-другому: коров почти никто не держит, покупают молоко в пакетах. Зато у всех теплицы поликарбонатные. Только труд прикладывай, все будет расти. Далеко не все молодые люди стремятся быть охотниками. Много бездумного времяпрепровождения, с пивом, которое в изобилии. Вакуум заполняется телевизором. Это по всей России. Хотя вообще, смотрю, некоторые пацаны крепнут и к делу пома­леньку прикипают. Если есть, конечно, желание. И главное, конечно, не пластиковые лыжи (это неизбежно), а что и в души этот пластик проник. Народ ворчит: что случилось, все как волки стали. Нет единства.

«Зима — это наше Отечество, не говоря уже о том, сколько раз она спасала от иноземных нашествий»

Меня спрашивают на встречах с читателями — почему наш Север такой убогий? Почему мы не такие, как в Канаде, на Аляске? А мне очень не хочется, что в нашей тайге стало как в Канаде или Аляске. Я себе представляю, что это дороги бесконечные, тьма народа, цветные коттеджи. Или я не так Канаду представляю? И пусть все цивилизованно, красиво, но таежная жизнь для меня потеряла бы смысл. Я знаю, что в Канаде промысел скорее чудачество, чем заработок, который кормит всю семью.

А здесь, на Енисее, это каждодневная борьба за жизнь. И в этой борьбе человек показывает всю свою изобретательность, какую-то тактику и стратегию. И то, что он хозяин и ответствен за свою тайгу-кормилицу, хотя закон это не предусматривает и от этого куча проблем. А вообще тайга лучшие качества в человеке проявляет. Ну а что исчезает эта многовековая охотничья традиционная культура, обидно. Но время ты не удержишь.

— Вы попытались удержать это время, создав целый музей охотничьего промысла…

— Музей стоит под крышей, сейчас его надо передавать государству, ощущение, что особо это государству не нужно. Бюрократические закавыки усложняют дело.  Министерство культуры не имеет право финансировать музей, эта функция передана районной власти, а там эту власть никак не поделят, и им не до музеев. Только ЖКХ помогало бесплатно. Спасибо ему!

Готово здание и коллекции — предметы быта, охоты, промысла, даже народной смекалки, всякие там самодельные, самолитые винты для лодочных моторов. Хорошо, что мы со школьниками в 2000 году собрали коллекцию, многое уже не сыскать. А самая-то главная задумка: показать технологию. Не просто собрали лыжи и лодки, а знаем, как их сделать и можем наглядно продемонстрировать в виде фото, кино, в виде макетов, отображающих этапы изготовления.

Или просто взять и показать на полноразмерной заготовке, как выбирается из ветки сердцевина. Ветка — долбленая лодка. Мы представляем  на стеллаже макеты: сначала в виде бревнышка, потом с заделанными носами, потом выдолбленная, потом выдолбленная тоненькая, потом развернутая. Здорово же?

Или как туес берестяной сделать? Я, например, никогда не знал, как снять шкуру с березы целиковой трубой. Она называется сколотень. Думал, раскалывают березу с торца, вынимают поленьями, и остается труба коры. Ничего подобного: весной, когда максимальное сокодвижение, прутиком подсачиваешь, подтыкаешь под шкуру по кругу с силой, потом резко проворачиваешь и снимаешь целиком с этой поваленной березы. Посмотрел технологию изготовления туесов у деда одного замечательного. Я сам научился туес делать, товарищи научились, учителя школьные научились и ребят научили. Но носители этих знаний и технологий уходят. Вот у эвенков были лодки берестяные — уникальная штука, их вообще не осталось.

— Вашими стараниями Бахта, в которой живет всего 250 человек, обрела церковь. Как вам удалось?

— В Бахте была часовня Петра и Павла, ее давно нет. Конечно, хотелось, чтобы была действующая церковь. Появились в моей жизни люди, которые строят храмы по всему постсоветскому пространству, мы стали друзьями, и они подарили Бахте эту церковь. Главная заслуга в этом проекте принадлежит русской подвижнице из Москвы Светлане Покровской. А я руководил строительством на месте: год решали, где строить, где брать строевой лес и квалифицированных мастеров, закупали оборудование и материалы, обсуждали проекты и искали бригады, занимающиеся такими стройками.

Нашли бригаду в Карелии, на берегу Онежского озера, где колыбель русского зодчества — знаменитые Кижи. Церковь срубили за четыре месяца, погрузили на четыре фуры и привезли в Красноярск. Потом на барже доставили по Енисею до Бахты, за что великое спасибо Енисейскому речному пароходству. Вслед приехали ребята, те, что рубили в Кижах, и собрали за лето. В прошлом году в конце зимы повесили колокола. Эти кадры  войдут в будущий фильм.

— Будущий фильм?

— Да, новый документальный  фильм «Замороженное время». Действие фильма происходит в Бахте, но я бы хотел его посвятить своей бабушке. С 1 по 3 класс мы летом жили в деревне, и бабушка либо читала вслух, либо давала мне книгу — читай. Это была «Война и Мир», Чехов, Достоевский. Я много чего не понимал, но запомнил на всю жизнь кусочки, а главное, ощущение чтения с бабушкой этих великих книг — как чего-то самого важного, как какого-то священнодействия. Она и к героям относилась как к живым людям, за них переживала, как за родных людей.

Потом она совершила поступок, который я оценил года три назад, когда стал в очередной раз перечитывать «Братьев Карамазовых», и вспомнил еще раз, как я читал эту книгу. После третьего класса мы с бабушкой уехали в Оптину пустынь и там поселились у одной старушки Веры Ивановны, прожили у нее лето, ходили в скит, где жил старец Зосима, и бабушка мне рассказывала про Лешу Карамазова и про всех остальных, а потом она мне выдала «Братьев Карамазовых» и заставила прочитать.

— В названии «Замороженное время»  чувствуется  некий особый подтекст. Замороженное время — способ сохранения общества?

— Такого подтекста нет. Я не люблю подтексты — это для интеллектуалов. Просто зима — мое любимое время года, когда ощущение покоя, как будто времени нет вовсе. Я себе представляю, как 200—300 лет назад у морозного окна горела свеча, точно так же кто-то смотрел на эти узоры на слюде, только, допустим, молился, размышлял. Зима — это наше Отечество, не говоря уже о том, сколько раз она спасала от иноземных нашествий. Сейчас она должна спасти от духовной интервенции. Человек должен в это лихолетье заморозить все лучшее в себе, чтобы его не размыло, не растопило-съело всем этим потоком скверны, которые на нас льются со всех мировых дыр и из дыр в идеологии. Ничего не спасешь, пока не будет противодействия и противоядия активного. От ведь — дорассуждался именно до того, о чем вы спросили! Ха-ха! То есть подтекст такой!  Во дал.

— В этой повести, «Замороженное время», главный герой, возвращаясь с промысла, переживает, что дом его какой-то сиротский: собаки не кормлены, снегоход брошен за рекой, печь не топлена и любимая девушка где-то. В конце он радостно засыпает, когда все обретает свое место, «подтянуто к дому». Что для вас должно быть подтянуто  к дому?

— Всё!

Чтобы в Тихом океане ловился гребешок, чтобы у мужиков было все хорошо на Камчатке, в Якутии и на Байкале, в Саянах и на Енисее, и в Ельце, на родине Бунина, и на Дону, и везде, везде. Для меня это и есть все подтянуто к дому. (Хотя и кошка, и собака — это крайне важно, потому что они живые). Но вообще-то Дом-то огромным должен быть — от Океана до Океана, вот это самое главное. Когда это все подтянуто к сердцу, это и есть настоящее счастье.

Анастасия ВЕЩИКОВА

Рассказы про охоту в тайге. Таежные рассказы

Рассказы про охоту в тайге являются яркой страницей отечественной литературы. Можно сказать, что писатели, создающие такие произведения, продолжают традиции охотничьей прозы, ставшей популярной еще в девятнадцатом веке.

Со школьной скамьи всем жителям нашей страны знакомы «Записки охотника» И. Тургенева, в которых классик повествует об интересных случаях, происходивших в лесу с ним.

Профессионалы

Однако, кроме людей, занимающихся охотой в свободное время, в качестве хобби, есть и те, для кого добыча мяса диких зверей и птиц, а также меха является постоянным источником дохода, главным занятием в жизни.

Такие специалисты называются охотниками-промысловиками. О них тоже написано много литературных произведений. А иногда и сами они выступают в роли авторов.

Одним из таких писателей является Леонид Максимов, сборник рассказов которого, вышедший несколько лет назад, посвящен лесу, тайге и охоте в Красноярском крае. В этих рассказах автор, кроме занимательных случаев, происходивших с его героями, дает подробное описание жизни и быта этих бесстрашных, мужественных людей. Одним из таких персонажей является Михаил Кириллович, охотник-промысловик, которому на момент описываемых событий было немногим больше сорока лет.

Год охотника

В одном из своих рассказов про тайгу Максимов описывает круг занятий охотника, которые повторяются из года в год. Самое важное время для Михаила Кирилловича длится с октября по декабрь. Это так называемая «зимовка».

Она проходит следующим образом. Охотник живет в домике, стоящем на лесной опушке. Каждый день он ходит добывать зверя. Жилище зимой почти полностью заносит снегом. Поэтому понять, что здесь обитает человек, можно только по дыму из трубы, которая возвышается над сугробами. Обогревается дом при помощи печки, которая сделана из бочки из-под американского топлива. Верх ее выровнен для того, чтобы туда можно было поставить чайник с водой.

Одежда охотника

В этом рассказе про охоту в тайге подробно описана одежда, в которую облачается главный герой, отправляясь на промысел в лес. Особого внимания заслуживают штаны и обувь. Они сделаны из кожи лося, главным образом взятой с ног зверя. Используется именно такой материал, потому что лось в течение своей жизни много времени проводит, стоя в прохладной воде.

Вот почему его кожа приобретает такие ценные качества, как водонепроницаемость и морозостойкость. В пищу охотник часто употребляет черемшу, поскольку этот овощ полезен для здоровья желудка.

Добыча меха

В охотничьих историях этого автора, и в частности в рассказе о зимовке, говорится о главном отличие охотника-любителя от профессионала. Последний должен выполнять условия подписанного им контракта, то есть сдавать определенное количество меха организации, в которой он работает. Поэтому ему ежедневно приходится добывать больше десятка беличьих шкурок и одну соболиную, а иногда даже ходить на медведя и лося.

Охота на медведя

Этот хищник является одним из самых опасных и злых животных на земле.

Поэтому процесс добычи такого зверя состоит еще и в том, чтобы за несколько месяцев до начала сезона охоты изучить маршруты, по которым он обычно ходит. Определяют эти тропы, как правило, по медвежьим метками — деревьям, о которые торчит свои когти хищник.

Верные друзья

Для того чтобы успешно охотиться в тайге, человеку необходимы помощники. Чаще всего ими оказываются четвероногие друзья, то есть животные. Были такие соратники и у Кирилыча, главного героя рассказов Леонида Максимова.

По словам автора произведения, охотник относился к своим питомцам как к части самого себя. Каждый раз, возвращаясь с охоты, он прежде всего заботился о том, чтобы накормить свою лошадь и собаку, а потом уже о своем пропитании. Интересна история появления каждого из названных домашних животных у Михаила Кирилловича.

Гнедой

Такую кличку дали лошади, появившейся в доме отца главного героя еще до Великой Отечественной войны. В те годы в Советском Союзе проводилась политика коллективизации. Участки земли, домашние животные, и многое другое, что чиновники считали излишеством, отбиралось у зажиточных людей. У семьи хотели конфисковать и Гнедого.

Охотники бы остались без лошади, если бы юному Михаилу не пришла в голову спасительная идея. Он решил отвести коня на зимовку, находящуюся в глухой тайге. План сработал. Сотрудники специальных органов не смогли добраться до охотничьего жилища. Таким образом, лошадь была сохранена и служила Кирилычу в течение не одного десятка лет.

Верный пес

Рассказы про охоту в тайге Максимова содержат множество эпизодов, связанных с домашними животными. Особый интерес для читателя представляет фрагмент, в котором повествуется о том, каким образом промысловик Михаил Кириллович обзавелся собакой.

Однажды в тайге он повстречал охотников-хантов. Их лодка вместе с необходимой провизией утонула. Кирилыч возвращался с промысла и не испытывал нужды в большом запасе продуктов питания и ружейных патронов. Поэтому он отдал и то и другое попавшим в беду людям. Представители этой народности отличаются тем, что всегда с благодарностью помнят о помощи, оказанной им. Поэтому через некоторое время эти же охотники, проходившие через заимку Кирилыча, подарили ему щенка прекрасной сибирской лайки. Этот пес, так же как и конь Гнедой, стал для него другом и помощником в нелегком деле таежных промыслов на долгие годы.

Главный герой этого охотничьего рассказа в тот год, когда с ним на зимовке находился его младший друг, автор произведения, успешно завершил свой период охоты, как и положено, в декабре. Новый год он по традиции встречал с близкими людьми, для которых приготовил традиционные подарки — куски мяса медведя. Раннюю весну охотник посвящал иному занятию. Он изготавливал лопаты для уборки снега. С наступлением первых теплых дней он начинал охотиться на тетеревов. Делал Кирилыч это уже не при помощи ружья, а силками.

Так называются петли из ниток, предназначающиеся для такой цели. Данной дичи удается наловить не так много.

Автор произведения заканчивает свое повествование на невеселой ноте. Спустя некоторое время он приехал в родной поселок, но ему сказали, что Михаил Кириллович живет теперь в городе. Он пошел повидаться с ним, и эта встреча оказалась последней. Вскоре охотник умер от разрыва сердца.

Это был последний человек в этих краях, который профессионально занимался данным промыслом.

Тонкий психолог

Страшные истории про тайгу тоже очень распространены в отечественной литературе, поскольку охотничий промысел неразрывно связан с риском для жизни, с неожиданными встречами с хищниками и попаданием в тяжелые для выживания условия. Об одном из таких произведений пойдет речь далее.

Таежные рассказы Геннадия Гусаченко — явление в литературе, о самобытности и оригинальности которого говорил выдающийся писатель Виктор Астафьев. По его словам, в них продолжается традиция красочного описания природы Уссурийского края, основоположником которой был Виктор Арсеньев.

Однако автор романа «Дерсу Узала» не рассматривал в своих книгах таких проблем, как загрязнение окружающей среды, браконьерство. Этих бедствий в его годы еще не существовало. Гусаченко же посвятил им несколько своих рассказов. Кроме рассмотрения актуальных вопросов, произведения этого автора, по словам Астафьева, ценны тем, что внутренний мир его героев раскрывается так же искусно, как и в рассказах Василия Макаровича Шукшина. Кроме того, герои Гусаченко сильно напоминают шукшинских персонажей чертами характера.

Например, рассказ «Волчок» посвящен проблеме человеческой подлости и неблагодарности.

Далее будет представлено краткое содержание этого произведения.

В тайге

Повествование ведется от первого лица. Автор рассказывает, как однажды к нему зашел его старинный знакомый, служивший егерем. Он увидел в доме принадлежности для охоты на уток и обиженно сказал, что хотел позвать друга с собой в тайгу. Ему нужна помощь в ремонте домика, в котором он живет, когда охотится зимой. Рассказчик ответил, что непременно поедет со своим товарищем. Во время остановки в одном из поселков они увидели возле магазина старую голодную собаку без передних зубов. Егерь узнал в ней пса, некогда принадлежавшего его напарнику. Он рассказал историю о том, как Волчок (так звали это животное) спас однажды жизнь своему хозяину.

Когда они собирались с напарником на охоту, тот приобрел себе лайку. А возле дома, в будке на цепи, у него жил беспородный пес, которого тот плохо кормил и иногда даже бил.

Когда мужчины отправились в тайгу, эта собака сорвалась с привязи и догнала их. Рассказчик решил взять пса на охоту.

В результате породистый питомец плохо показал себя: его хозяин подстрелил лишь одну белку. Дворняжка же оказалась прекрасным помощником. Благодаря ей автор рассказа добыл несколько белок и горностая. Во время того похода в лес случилось непредвиденное, ужасное происшествие. Поэтому это произведение можно отнести к разряду страшных историй.

На приятеля рассказчика напал медведь, который сидел в дупле дерева и вышел из своего укрытия, когда охотник ударил по стволу.

Спасение

Когда страшный зверь вылез из дупла, он напал на охотника. И снова породистая собака подвела. Она трусливо убежала, в то время как дворняжка Волчок отважно вцепился в шкуру неприятеля, атаковавшего его хозяина. Медведь, спасаясь от боли, причиненной собачьими зубами, убежал. Хозяин был спасен, однако псу сильно досталось от сурового хищника. Его передние зубы были выбиты.

Егерь, нашедший знакомого пса, решил, что тот потерялся, и предложил отвезти его домой, тем более что его напарник содержал пасеку и мог угостить их свежим медом. Когда приятели приехали к хозяину собаки, тот, вопреки ожиданиям, не обрадовался тому, что его питомец и спаситель был найден. Медом он их угостил только после того, как егерь намекнул ему, что ожидает такого подарка. Прощаясь, мужчина сказал, что, так уж и быть, оставит пса у себя.

Этот неблагодарный человек теперь, кроме пчеловодства, занимался изготовлением обуви. Егерь заказал у него унты. Мастер пообещал сделать их к следующему визиту приятеля. Так и расстались. После похода на зимовку, возвращаясь, друзья снова навестили пасечника. Он не стал приглашать их в дом на этот раз, а вынес пару новых унт на улицу. Мастер сказал, что на отделку обуви пошла и шкура Волчка. Егерь упрекнул его, сказав, что собака верно служила ему. На это неблагодарный охотник ответил, что теперь она тоже хорошо послужит в качестве обуви. Егерь не взял унты и, не попрощавшись, уехал. На такой печальной ноте заканчивается эта охотничья история.

Шатун

Перечисляя таежные рассказы про лес, тайгу, стоит упомянуть еще об одном авторе, многие произведения которого посвящены данной теме. Этот писатель — Иван Полковников. Один из его рассказов – «Шатун» – также посвящен встрече с таежных бурым медведем.

Повествование и здесь ведется от первого лица. Автор рассказывает о приглашении на охоту, которое он получил от местного жителя – представителя одной из коренных народностей Уссурийского края. Он с радостью согласился поучаствовать в совместном приключении, поскольку слышал об охотничьих способностях людей этой национальности.

Вместо знакомого охотника встречать рассказчика пришла его жена, которая совсем не говорила по-русски. Она жестом показала ему, что нужно сесть в сани. Так они отправились в дорогу к охотничьему угодью. В течение этого путешествия было сделано несколько остановок, во время которых женщина угощала автора традиционной пищей северных народов. Когда они приехали к зимовке, то, вопреки ожиданиям, знакомого там тоже не оказалось. Женщина показала гостю, где находятся необходимые для жизни и охоты запасы и уехала. Автор провел несколько дней в сомнениях: приедет кто-нибудь за ним в лесную глушь или нет. Но это время он не потратил зря: много и успешно охотился. Наконец, появился хозяин угодья.

В обратном пути автора этого рассказа про таежных охотников тоже сопровождала только женщина. Однажды, когда та ненадолго отошла от места стоянки, на нее напал медведь. Автор вовремя подоспел и застрелил хищника. Так заканчивается этот таежный рассказ Ивана Полковникова.

Фальшивый зверь

Но не только повествованиями о захватывающих приключениях охотников полны рассказы про охоту в тайге. В них немало забавных эпизодов, вызывающих улыбку, а иногда и смех у читателя. Например, в одной из таежных историй классика жанра Виктора Арсеньева описывается случай, когда автор принял за тигра лежащее на лесной поляне упавшее дерево. Он долго искал встречи с таежным полосатым хищником, о котором был наслышан. И в один прекрасный день принял желаемое за действительное. В момент встречи со «зверем» у рассказчика не было с собой оружия. Поэтому ему пришлось долго сидеть в кустах, прячась от воображаемого тигра. В конце концов, мужчина увидел охотника, который, проходя через поляну, легко перешагнул через «хищника».

Помимо представленных в этой статье рассказов, существуют и другие заслуживающие внимания произведения про приключения в тайге.

Александр МУРАШЕВ — Экумена

НЕИЗВЕСТНАЯ ПРИРОДА

(Рассказы путешественника и краеведа)

 

1.  КОТЕЛОК С ПЕЛЬМЕНЯМИ

 

Один из хабаровских ученых-биологов Владимир Маркиянович Сапаев как-то сказал мне: «Тайга полна акустических и оптических обманов». Наш разговор состоялся после одного из опаснейших моих одиночных путешествий в центральный Сихотэ-Алинь, предпринятого с целью обнаружить там следы  «снежного человека».

Людская молва об обитающем в непроходимых дебрях тайги гоминиде не воспринимается всерьез учеными-биологами. Слишком уж он скрытен. Однако вопреки здравому смыслу и научным фактам, в глубине души таится надежда: «А вдруг?». Вероятность этого «а вдруг…» уменьшается с каждым годом и тем быстрее, чем больше экспедиций работает в отдаленных таежных районах, чем глубже человек проникает в тайгу. Все меньше остается неосвоенных территорий, да и там изредка появляются люди – геологи, туристы, охотники-промысловики. Информация от первых двух категорий «тайгобродов» может вызвать сомнения, но охотники — как правило, следопыты, знающие повадки диких животных. А это внушает доверие к наблюдениям охотников. Их рационализм и здравомыслие гарантируют адекватность оценки любой непредвиденной ситуации.

Тем не менее, случается такое, чему трудно найти объяснение, кроме как «тайга полна акустических и оптических обманов». Объяснение находится гораздо позже, а бывает и вовсе не находится. Такая ситуация способна вызвать чувства неопределенности и растерянности, и даже чувство внешней угрозы, исходящей от неизвестной природы.

Вот, например, один из рассказов охотника-профессионала Александра Николаевича Ульянова – друга юности моего отца. Охотничье зимовье он срубил в верхнем течении реки Бикин. Там и промышлял зверя, добывал пушнину. Одним из зимних дней он еще засветло сварил себе пельменей на ужин и вынес наружу в котелке остудить. Чтобы не терять время попусту, охотник стал на лыжи и направился к реке по хозяйственным делам.

С утра небо хмурилось, а к вечеру и вовсе потемнело. Быстро смеркалось, в воздухе закружились снежинки. Вскоре снегопад усилился, и охотник по накатанной лыжне возвратился к зимовью. Однако котелка на месте не оказалось. Что представлялось совсем странным, вокруг не было заметно никаких следов ни зверя, ни постороннего человека. Ульянов обследовал каждую пядь вокруг зимовья, но котелок как сквозь землю провалился.

Здравомыслящий человек, он не очень-то верил в чудеса. Практический опыт и логика причинно-следственных связей в природе подсказывали, что здесь не обошлось без вмешательства постороннего существа. А живые существа оставляют следы. Но следов на этот раз не было. Снег, начавшийся накануне, не смог бы так быстро занести следы человека или крупного животного, если уж предположить совсем невероятное, а мелкому зверьку не поднять котелка с пельменями. Что за чертовщина?

Ульянов был человеком огромной физической силы. Будучи уже в пожилом возрасте, мог взвалить на плечо лодочный мотор и нести его полкилометра до реки (в другой руке он нес канистру с бензином). Охотился в одиночку и без собаки, чтобы не подвергаться заведомой опасности со стороны амурских тигров, для которых собака – любимое лакомство. Тайга междуречья Бикина и Имана (ныне река Большая Уссурка), изобилующая крупным зверем – изюбром, кабаном и медведем – не оставляла его без добычи. В двадцатых годах  ему приходилось добывать тигров. В моем архиве хранится ксерокопия фотографии, на которой заснят молодой Ульянов с группой односельчан рядом с убитым им крупным хищником. С установлением запрета на отстрел этой редкой кошки, Ульянов по договору отловил несколько молодых тигров.

Поскольку Ульянов охотился без напарника, в одиночку, с ним нередко случались, как он выражался, забавные истории. Строго говоря, эти «забавные истории», может быть, казались забавными ему, сильному и решительному человеку, но у слушателей иногда в глазах мелькали искорки ужаса. Быт дальневосточного охотника таков, что ему приходится почти ежедневно сталкиваться с неожиданностью и даже со смертельной опасностью. Относительное благополучие достигается физическим напряжением и риском.

Случай с исчезнувшим котелком не зря насторожил Ульянова. В годы гражданской войны он служил в повстанческой армии Я.И.Тряпицина, впоследствии обвиненного хабаровскими большевиками и расстрелянного. Ульянову тоже грозила смерть (всего было арестовано около 450 человек), но ему удалось бежать из-под стражи в Приморскую тайгу. О трагедии 23-летнего командующего регулярной Красной Армией николаевского фронта Якова Ивановича Тряпицина, ставшего жертвой интриг в большевистском лагере, рассказано в исследовании почетного доктора истории ДВ НАН, известного хабаровского краеведа, военного топографа полковника Г.Г.Левкина «Волочаевка без легенд». Он пишет об упомянутом мной эпизоде так: «…следом двинулся отряд Н.К.Павлова, имея тайный приказ об уничтожении вышедших из Керби  арестантов и освобожденных. На стане Рога (близ Горелого) арестованные обезоружили охрану, которая присоединилась к арестантам, и все вместе ушли в тайгу».  В скором времени из поселка Керби (ныне пос. им. Полины Осипенко) на станцию Звеньевую в Приморье перебрались и Мурашевы, младший сын которых Миша дружил с Шурой Ульяновым. Ульянов на несколько лет затерялся в отрогах Сихотэ-Алиня, но призрак ОГПУ, по-видимому, не оставлял его. В его подсознании закрепилась мысль, что опасность, исходящая от безумной власти, может принимать совершенно неожиданные формы. Шутка в этом случае была исключена: кто-то, у кого были на то основания, скрывается в тайге и этот кто-то, разумеется, не является «снежным человеком».

Котелок с пельменями Ульянов обнаружил на чердаке зимовья. Вначале это озадачило охотника. Он насторожился, зарядил старенькую берданку. Теперь по дрова к поленнице он шел вооруженный, внимательно вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Однако ночь прошла спокойно, а тщательное обследование днем подходов к зимовью наводило на мысль о «хулиганстве» какого-то некрупного зверька. Но какого?  По крайней мере, это не происки ОГПУ, решил он, исключая самую неукротимую и непреодолимую, по его мнению, в жизни опасность для свободного человека. Впоследствии он установил, что его беспокойство вызвано проделками дальневосточной куницы и шутил над своей мнительностью, рассказывая об этом эпизоде.

Пристрастия некоторых диких животных и проворство, с каким они выполняют свои намерения, порой доставляют немало хлопот путешественникам. Однажды после ночевки в хорской тайге у меня исчез чехол от пилы-ножовки. Чем-то он приглянулся таежному зверьку. Поиски оказались тщетными, чехол исчез безвозвратно. О проделках мелких грызунов и говорить не приходится. Они мгновенно используют к своей выгоде малейшую вашу оплошность. Не успели вы разжечь костер, как рядом появляется любознательный бурундук. Это знак свыше добродушному путешественнику: береги продукты! Он может прогрызть полиэтиленовую бутылку с подсолнечным маслом, аккуратно развернет конфетные обертки, а конфеты унесет к себе в норку, если крышка банки не плотно прижата, «погостит» в вашем рюкзаке, похозяйничает у костра в поисках съестного.

В зимовьях охотники подвешивают продукты под потолком, но и здесь нет полной гарантии сохранности, ведь таежные зимовья служат прибежищем грызунам на период холодов. Обычно донимают мыши. Зверьков пытаются уничтожить рамочными давилками и плашками, но одна-две хитромудрые особи остаются. Они быстро усваивают распорядок дня охотника. Не успеешь разложить на столе припасы, как мышка уже наблюдает в щелку и по известному ей одной ходу между обшивкой перебегает поближе к столу, высовывает мордочку и норовит что-нибудь утащить.

Полевые мыши иногда совсем не боятся человека. Ночью шуршат в вашем рюкзаке у изголовья, находят там какие-то крошки. Посветишь фонариком, мышь даже хвостом не поведет. Дотянешься до нее прутиком, постучишь – отбежит и снова принимается за свое. Для охотников эти зверьки ненавистные вредители, для городских жителей – вызывающие брезгливость опасные разносчики инфекции. Тем не менее, это неотъемлемая часть окружающей природы, полезная и вредная, терпимая и опасная одновременно и неизбежная тоже.

Так воспринимает природу человек. А животное? Для них ваша ночевка как бы счастливая находка. Ранней весной, если случается заночевать рядом с мочежиной, обязательно к костру приковыляет жаба и устроится у вас под боком. Причем она активно выражает неудовольствие и упирается, когда вы пытаетесь спровадить это земноводное обратно в лужу. Поздней весной и в начале лета ночевать в дальневосточной тайге на подстилке у костра становится опасно по другой причине. В этот период начинают проявлять активность дальневосточные змеи, в том числе ядовитые – гадюки,  щитомордники. Обычно сооружается настил из жердей на десять-двадцать сантиметров от поверхности почвы, на настил кладется подстилка из травы или коврик. Заползшая под настил змея чувствует себя в безопасности и не проявляет агрессии. Важно не лезь утром под настил рукой.

 

Об одном из курьезов, случившимся с ним, Ульянов рассказал своему другу юности подполковнику Михаилу Георгиевичу Мурашеву, тоже удачливому охотнику-любителю. Через несколько десятков лет друзья юности встретились в городе Вяземском. Тогда Ульянов и рассказал о пережитых им лишениях.

Разговор зашел об охотничьем оружии. Мурашев продемонстрировал другу охотничий «Зауэр», а Ульянов посетовал, что его старая берданка, с которой он охотился много лет, однажды стала бросать пулю (уводить от цели) и это не раз оканчивалось неожиданностью, пока не сменил ее на новый карабин.

Как-то осматривая берег реки из-за берегового залома (нагромождения стволов деревьев во время паводка), он заметил бурого медведя, подходившего на расстояние выстрела. Ульянов прицелился и выстрелил. Медведь взревел и бросился к залому, но, не доходя нескольких метров до стрелявшего, остановился и продолжал реветь. Поведение зверя было необычным. Вторым выстрелом охотник положил его.

— Почти полностью снял шкуру, а место первого попадания никак не найду. Что за чертовщина? – рассказывал он. – Оказалось, пулю бросило, и она попала прямо в пятку медведю.

Такая же неудача произошла с ним однажды во время охоты на уссурийских кабанов. В дальневосточной тайге еще встречались секачи весом более двадцати пудов. Обычно на таких не охотились. Даже «хозяин тайги» амурский тигр избегал нападать на этих гигантов. Стада кабанов в уссурийской тайге в тридцатых годах еще были многочисленны. На этот раз стадо двигалось по склону сопки в распадок, где устроил засаду охотник. Когда дикие свиньи подошли совсем близко, Ульянов выбрал годовалую свинью. Пуля прошла в стороне от убойного места. После выстрела он попытался перезарядить берданку, но патрон перекосило, и в патронник он не подавался.  Свинья развернулась и бросилась на охотника. Весь этот эпизод длился мгновение. За доли секунды охотник успел вынуть нож.

—    Я схватил ее за загривок и, удерживая рукой, ударил ножом под лопатку.

Мы с младшим братом тоже слушали эти рассказы. Человек говорил о невероятных вещах так просто, как будто это был какой-то заурядный случай. Попробуйте-ка удержать за загривок раненого кабана! Кто бы мог предположить тогда, что этот опыт поможет мне однажды в глупейшей ситуации, в которой я очутился по легкомыслию.

В то время я работал в отделе физики ближнего космоса в должности старшего инженера. Фактически был заместителем заведующего лабораторией распространения радиоволн. Зарплаты ученых были несоизмеримо ниже зарплат кочегаров котельных. Чтобы как-то выживать, я решил купить на базаре поросенка  и откормить его. Мы с мамой по очереди носили ему еду три раза в день. К осени он превратился в приличного кабана весом около восьмидесяти килограмм.

Небольшой опыт «общения» с дикими кабанами у меня к тому времени уже был, но забивать домашних свиней «швайкой» (узкий, длинный нож) мне не приходилось. Казалось, проще стрелять.

Почему-то я решил, что череп домашней свиньи не такой прочный как у дикого кабана. Разумеется, мне в голову бы не пришло стрелять дикого кабана в лоб. А здесь, рядом, в упор…

В общем, не долго думая, я взгромоздился на загородку из жердей в тесном, низком хлеву и выстрелил своему кабану прямо в лоб из ствола шестнадцатого калибра. Разумеется, охотничий нож был при мне.

Дальнейшие события исчислялись долями секунды. Прогремел выстрел, одновременно что-то шмякнулось о стенку хлева. Кабан упал на полусогнутые передние ноги, но на его лбу вместо раны была заметна лишь вмятина.  Через мгновение кабан начал подниматься, и я понял, что сейчас он разметает и загородку, и сидящего на ней «охотника». Я буквально слетел с загородки и, заломив переднюю ногу кабана, ударил его ножом под лопатку. Оказалось, нож был недостаточно длинный, чтобы поразить сердце, и мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем кабан затих. Я стал искать пулю, и нашел ее у стенки хлева сплющенной как клякса. Разумеется, если бы не услышанный в детстве рассказ Ульянова, я бы растерялся и не знал, как действовать в подобном случае.

Охотничьи рассказы Ульянова запали в душу. Тогда же я смастерил из дерева ножны для своего таежного ножа. Ульянов очень серьезно осмотрел ножны, в целом одобрил, хотя и нашел их несколько толстоватыми.

 

(Примечание: Ульянов Александр Николаевич 1898 г.р., умер в 1974 г в возрасте 76 лет в с. Красный Яр на р. Бикин. Его внук Сочнев Геннадий Михайлович, Ульянов был крестным отцом известного биолога Шибнева Юрия Борисовича из Верхнего Перевала).

 

2.  ГОРОЖАНЕ В ТАЙГЕ

 

Однажды в первый же день сплава по реке Улун, впадающей в Кур, мы прокололи на перекате обе резиновые лодки и причалили к берегу. Мы – это четверо хабаровчан, из которых мне была отведена роль этакого «гаранта безопасности» с ружьем. Недалеко от места аварии оказалось старое, заброшенное зимовье. Печки в зимовье не было, но сохранились стены, крыша и дверь, и наша группа решила заночевать в нем, исключая меня, так как я обычно располагался на ночь у костра.

Опускались сумерки. Тихо журчала вода на плесе. Издали доносился слабый шум переката. На востоке над вершинами деревьев темнели южные отроги хребта Джаки-Унахта-Якбыяна. В 1917-1918 годах эту территорию исследовал дальневосточный путешественник В.К.Арсеньев. Этот поход впоследствии сыграл роковую роль в его жизни. В настоящее время река Кур с притоками является излюбленной трассой для туристических экскурсий. От железнодорожной станции Санболи в Кур-Урмийскую тайгу проведена хорошая грунтовая дорога, по которой на попутных лесовозах можно попасть в верховья Ярапа, Нирана, Улуна и других притоков. Вывоз леса в этом районе ведется по склонам Куканского хребта, куда проложены зимники и тракторные пути. Мое знакомство с Кур-Урмийским районом не ограничивается сплавами. В 2002 году я предпринял попытку пройти к Куканскому хребту в конце лета, окончившуюся неудачно, — пришлось возвращаться через поселок Победа по причине участившихся циклонов.

Из крупных хищников по реке Кур часто встречается бурый медведь, обитают в этом районе волки. Нередко можно увидеть на берегу медведя, сохатого или изюбра. Кур — заповедная река. В толще ее вод и на перекатах обитают ленки, хариус и таймени, достигающие здесь веса более шестидесяти килограмм. Это одно из мест обитания чешуйчатого крохаля. Словом, окружающая местность была нам интересна во всех отношениях.   

Когда мы расположились у костра, солнце едва касалось горизонта, но прибрежная тайга уже притихла в ожидании глубокой осенней ночи.

-Слышите, похоже на рычание медведя? – насторожился один из нас. Прислушались. Подозрения были вполне оправданы, так как незадолго до остановки передовая лодка вспугнула бурого медведя.

-Скорее всего, это рокот моторов. В нескольких километрах проходит лесовозная трасса к таежному поселку Победа, – предположил я, но настороженность туристов не исчезла. Тогда я тихо прошел по тропе вдоль берега с ружьем, присматриваясь к следам и прислушиваясь. Свежепримятой травы не было заметно, по тропе давно никто не ходил. Возвратившись к костру, сообщил товарищам о своих наблюдениях. Вопреки всему друзья уверяли, что опять слышали рычание. И это, по их словам, рычал ни кто иной, как сам медведь. Впоследствии, после нескольких дней сплава, наши рыболовы вновь видели небольшого медведя – пестуна, спускающегося с дерева неподалеку от табора, но это было в нескольких десятках километров ниже устья Улуна.

-Тайга полна акустических и оптических обманов, — заверил я товарищей. Однако предположение, что рядом с табором бродит медведь (разумеется, теоретически вполне возможное в окружающей безлюдной местности) уже завладело воображением группы.

Среди горожан немало таких, кто знает о тайге лишь по книгам да по пикникам в пригородном лесу. Однако жители небольших поселков, как правило, — грибники, ягодники, охотники и рыболовы. Трудно удержаться, когда богатая природа начинается сразу за последними участками домовладений. Может быть, поэтому многие дальневосточные ученые избрали областью своей деятельности краеведенье и охотоведенье, биологию и лесоводство, ботанику и сельское хозяйство. Даже те из коренных дальневосточников, которые впоследствии становятся руководителями крупных предприятий и государственных органов, с детства проходят школу общения с природой.

Мои спутники тоже были не новички в тайге и на сплавах по горным рекам, на рыбалках и утиной охоте. И с опасностями они сталкивались не раз, и учились на своих ошибках. Так что в данный момент их опасения, может быть, были вполне оправданы. Тем не менее, случаю не придали особого значения: если и будет ночью ходить медведь вокруг зимовья, то где же еще ему ходить, как ни в тайге?

-Однажды со мной история приключилась, — начал свой рассказ один из нашей группы — Владимир, когда была выпита первая чарка «за благополучный переход перекатов». – Страха набрался! Ситуация была похожая, только вокруг не тальники, а еловый лес. Вышел ночью из зимовья по естественной надобности, смотрю, – совсем рядом медведь стоит под елью. У меня от страха волосы на голове поднялись. Приседаю, а медведь на дыбы медленно так поднимается, вот-вот на меня упадет. Не помню, как добрался до зимовья, дернул за кольцо и оторвал леску, за которую оно было привязано. Чувствую, медведь уже в спину дышит. Кое-как открыл двери, бужу своих товарищей, а голоса нет. Когда светать стало, выглянули наружу. Вот смеху было! Оказалось, за медведя в темноте я принял пушистую елочку.

 

Каждый вспомнил свои первые таежные страхи и курьезные случаи со знакомыми. Мне тоже было что вспомнить. Мне было уже 26 лет, когда я впервые попал в отроги хребта Станового в верховья реки Брянта. Двое спутников еще засветло ушли на лодке вверх, чтобы поутру сплавиться к зимовью, а по пути добыть зверя. Я же высадился в устье небольшой речки Угагли, где были замечены свежие следы сохатого. Вместе с тем, в этом распадке произошли какие-то необъяснимые события с установленным нами ранее самострелом. Вот я и устроил засаду, одновременно задавшись намерением «живьем» выяснить, кто же здесь хозяйничает. Когда начало смеркаться, мне показалось, что мое укрытие весьма ненадежно, ведь на сохатого может охотиться и медведь…

С такими мыслями я перебрался с каменного развала на ближайшую невысокую раскидистую сосну. Ночь выдалась темная, временами рядом потрескивали сучья, но различить что-либо было невозможно, а стрелять наугад я не торопился. Ночью случились заморозки, нередкие в начале июня. Мои спутники коротали время у костра несколькими километрами выше по течению, а я продрог до костей, сидя на дереве. Спускаться вниз было, с одной стороны, неразумно, с другой – потрескивание сучьев, кажущееся ощущение близости осторожного зверя… Страх – не страх, а какое-то чувство неизбежной опасности овладело мной, и я решил в таком состоянии дождаться рассвета. Не знаю, чем бы кончилась эта засада. С берега послушался удар весла о борт алюминиевой лодки – самосплавом подошли спутники. С лодки покричали и предложили мне спускаться. Чтобы снять оцепенение, я выстрелил вверх и, убедившись, что вокруг никого нет, спустился к лодке. Спутникам сказал, что выстрел произошел случайно.

 

Впоследствии мне много раз приходилось охотиться на солонцах с лабаза. Чаще это был простой настил из жердей, укрепленный в развилке дерева, но иногда охотничий лабаз представляет в определенном смысле капитальное сооружение.

Под раскидистой елью вкапываются четыре жерди, на них кладется настил, оснащенный высоким бортиком. На лабаз охотник поднимается по лестнице, теплую одежду обычно складывает в полиэтиленовый мешок и оставляет на лабазе.

Вот на таком «комфортабельном» лабазе, устроенном в труднопроходимой чаще уссурийской тайги, мне пришлось однажды коротать осеннюю ночь. Несмотря на видимые предвестники перемены погоды, я понадеялся на авось: часто дождь собирается только к утру, когда рассветет. На этот раз случилось все с точностью наоборот. Луна скрылась в облаках; тайга замерла в непроглядной тьме; начал моросить дождь. Вскоре обнаружил, что фонарик не светит. Дождь усилился. Спускаться вниз и искать тропу на ощупь в кромешной тьме — безрассудно: таежный подлесок представляет заросли «чертова дерева» – аралии маньчжурской, элеутерококка колючего, различных трав и кустарников, переплетенных лианами лимонника, винограда и актинидии. В таком аду и в светлое время суток легко получить травму, а ночью…

Ночью похолодало. Пришлось надеть теплую куртку и напя-лить сверху полиэтиленовый мешок. Однако и это не помогло. Вездесущие мыши уже успели наделать дыр в мешке. Разумеется, ни о какой охоте мечтать уже не приходилось. Мечта была одна: поскорее бы рассвело.

Имелась и еще одна причина не рыскать в потемках вокруг солонца. Эта причина – тигры. Свежие их следы я видел на подходе к солонцу. Не исключено, один из них может полюбопытствовать, а первая реакция крупного хищника на солонце – пищевая. Любят эти звери пройтись по следу охотника, оставаясь вне пределов видимости. Маскируются они умело, с десяти шагов не заметишь притаившегося хищника.

Дождь перестал к утру. Когда силуэты деревьев и кустарников стали различимы, я спустился по лестнице и вскоре обнаружил еле заметную тропку, по которой вышел к зимнику. Свежих следов тигра не было. Впоследствии я всегда носил в рюкзаке большой кусок полиэтиленовой пленки, и эта предосторожность не раз спасала во время внезапного ненастья.

 

Летом я обычно оформлял отпуск по основному месту работы и отправлялся в тайгу с какой-нибудь экспедицией. Отряды геологоразведки, как правило, комплектовались рабочими – копателями канав. Это была весьма пестрая компания из людей случайных, оказавшихся в экстремальной жизненной ситуации. Кто-то из них уже имел опыт геологических работ, а некоторые оказались в тайге впервые. Вечером таежный народ собирался к ужину у костра или очага под навесом. В ненастные дни рабочие оставались в палатке, играли в карты, рассказывали анекдоты или вспоминали курьезные случаи из прошлых сезонов.

В Вяземском отряде геологосъемочной партии «Далькварцсамоцветы» я услышал историю, свидетелем которой был один из рабочих. По его рассказу, в такой же ненастный день копатели канав сидели в палатке и рассказывали различные случаи нападения на людей хищников. Один молодой рабочий вышел из палатки по естественной надобности и увидел поблизости медведя. Обезумев от страха, он с криком: «А-а-ааа… медведь!» — ринулся назад, но в исступлении не нашел входа, ножом распорол палатку, пронесся с криком мимо товарищей к противоположной стенке, распорол ее и выскочил наружу, издавая некоторое подобие мычания. Поднялся общий переполох, но сразу же выяснилось, что виновник переполоха — еще медвежонок, пестун, который испугался не меньше. Того рабочего, говорят, долго искали всей группой.

Может быть, что-то в этом рассказе приукрашено, но сам факт ни у кого из слушателей не вызвал сомнений. Городской житель, оказавшийся в тайге, порой из чувства немотивированного страха совершает немыслимые поступки. Случаются и трагедии.

 

Один из таких случаев мне пришлось расследовать несколько лет назад: медведь в отрогах хребта Джугджур напал на двух рабочих геологоразведки артели старателей «Амур».

С молодым рабочим встретился в плате краевой больницы, куда его доставили залечивать раны. Услышанное от потерпевшего мной было передано в статье «Медведь-людоед. (Что нужно знать людям, которые отправляются в глухую тайгу)», опубликованной в газете «Хабаровские вести» 8 августа 2002г.

 «Из расспросов выяснилось, что люди стали криками отпугивать зверя, как только поняли, что он сквозь кедровостланиковые заросли движется в их сторону, издавая характерные звуки – короткие приглушенные рявканья – свидетельствующие о возбуждении. В данном случае медведь чуял людей, слышал их крики, и преднамеренно шел к ним. Это не характерно для медведя с нормальной психикой. Известно, что медведь – животное мстительное, как и дикий кабан, поэтому нередко выслеживать человека принимается хищник, пострадавший от него: раненный человеком, попадавший в капкан или петлю. На мой взгляд, усугубило ситуацию поведение людей. Увидев медведя, геологи бросились к дереву. Это еще больше возбудило зверя, ведь он – хищник, и любое убегающее животное возбуждает в нем пищевой инстинкт. Бегущий впереди геолог успел залезть высоко, а нижнего — медведь лапой за бедро стащил с дерева, мгновенно прокусил шею  (но не сильно) и перевернул лицом к себе, когтями повредив плечо. Человек успел крепко ухватиться за шерсть зверя и, не переставая, кричал; его товарищ тоже кричал. Коснувшись когтями рта кричащего человека и поранив ему лицо (тоже не сильно), медведь оставил его и удалился.

Можно предположить, что ассоциации, связанные с опасностью, исходящей от человека, закрепленные в опыте медведя, пересилили пищевой инстинкт. А может быть, изначально геологи ассоциировали у него не с пищей, а с какими-то обидчиками? Хотя поведение «добычи» озадачило зверя, он чувствовал вкус и запах крови и, самое важное, получил представление (или наглядный урок) о беззащитности «добычи». Как изменится поведение этого медведя в будущем? Не есть ли это начало пути к перерождению в людоеда? По описанию геолога, побывавшего в зубах у медведя в 1991 году, медведь шел к нему, как собака идет к своей чашке. Это был медведь-людоед. Он и ухом не повел, когда геолог выстрелил вверх, намереваясь этим отпугнуть людоеда».

 

Несколько рассказов из огромного числа услышанных в разных районах Дальнего Востока связаны с легкомысленным отношением к своему ремеслу вполне опытных охотников-профессионалов. Этот случай произошел в селе Богородском Нанайского района. Двое братьев – охотников-медвежатников в позднее время ужинали дома (разумеется, с выпивкой), когда прибежали испуганные соседи. Оказалось, медведь задрал их корову и пожирает добычу на окраине села. Оба брата отличались огромной физической силой, уверенно брали любого медведя, поэтому, не раздумывая, согласились: «Сейчас мы его,… в один момент». Сборы, как говорится, были не долги: один из братьев схватил одностволку  и один патрон, другой – кухонный нож, чтобы снять шкуру. Вопреки ожиданиям, пришлый медведь оказался очень старым и огромным, каких им раньше добывать не приходилось. Первым и единственным выстрелом свалить его не удалось. Раненый зверь подмял под себя стрелявшего, но на медведя насел другой брат с ножом. Нож оказался коротковат. Медведь, бросив стрелявшего, занялся новым обидчиком. Началась свалка, в результате чего братья потеряли нож. Переругиваясь, кое-как нашли его. Можно себе представить, что это было за побоище двух «не в меру трезвых», но обладающих медвежьей силой мужиков и старого медведя. Все-таки им удалось зарезать или задавить зверя, но какой ценой? Оба брата стали инвалидами, медведь сильно подрал их когтями.

 

Подобный случай произошел в Вяземском районе Хабаровского края в начале 80-х годов прошлого века. «Возмутителем спокойствия» на этот раз оказался не медведь, а тигр. В окрестной тайге их обитает немало. Тигры могут близко подходить к человечьему жилью, рыскать вокруг свиноферм, расположенных обычно на окраине таежных поселков или вблизи них, подкарауливать собак. В хабаровскую краевую больницу из одной такой свинофермы привезли сторожа – жертву нападения тигра. У жертвы оказалось сильно поранено лицо. Впоследствии я случайно встретился с одним из свидетелей происшествия. Вот что рассказал очевидец.

На свиноферме пало несколько поросят. Их трупы вынесли наружу и бросили на завалинку. Находившийся поблизости тигр завладел добычей и стал пожирать ее. На крик свинарок, завидевших непрошеного гостя в опасной близости от входа в свинарник, поднялся сторож. Он оказался в боевом настроении после «принятого на грудь».

-Что, тигру испугались? Сейчас я ее палкой прогоню, — заявил сторож. Он схватил метлу и бросился отгонять тигра. Разумеется, зверь тоже не проявил деликатности к существу, имеющему намерение лишить его завтрака. Он сбил сторожа с ног и хватил зубами. Лицо жертвы оказалось между клыками хищника. Неизвестно, какую именно спиртосодержащую жидкость употребил сторож накануне, но тигр после первой попытки избегал приближать свой нос к лицу жертвы, в дальнейшем работая когтями. Кое-как удалось отогнать хищника. Это был молодой тигр, поэтому только сторожа удалось спасти. Матерый зверь расправился бы с ним в считанные секунды.

Случай этот далеко не единственный. Около десяти лет назад, в конце девяностых, на реке Бикин тигр убил охотника, ранившего его. Немногим позднее этот тигр выследил на реке Тахало – правом притоке Бикина, убил и съел другого охотника – молодого человека, накануне демобилизованного после срочной службы в армии.

 

Виновником очередного происшествия, о котором СМИ известили жителей Хабаровского края в самом начале 2008 года, оказался взрослый шестилетний тигр. Он напал на охотника невдалеке от поселка Солонцовый. Постоянное население таежного района сконцентрировано в трех поселках: Солонцовый, Долми и Катэн. Две полноводные реки – притоки Хора – Катэн и Чукен огибают юго-западные и восточные отроги горной системы с господствующей вершиной- двухтысячником горой Ко – второй по высоте вершины Сихотэ-Алиня. Этот слабозаселенный участок хорской тайги издревле является территорией обитания тигров. В годы снижения поголовья дикого кабана тигры достаточно близко подходят к человеческому жилью и нередко заходят в поселки.

Пострадавший охотник, покусанный тигром, утверждал, что тигр первый напал на него. Однако инспекторы обнаружили лежку тигра со следами крови и по следам восстановили всю картину происшествия. Оказалось, что этот охотник выстрелил в тигра и ранил его, после чего тигр отомстил своему обидчику. Почти каждый год приносит жителям Хабаровского края вести о нападении крупных хищников на людей. Настоящие людоеды появляются чрезвычайно редко. Обычно виновниками оказываются сами люди, провоцирующие хищников. Впоследствии таких животных приходится отстреливать.

 

Описанный выше случай с нападением медведя на геологов не единичный. В начале зимы 2001 года в Ульчском районе Хабаровского края в хозяйстве Уенга  медведь-шатун забрался в охотничий домик–зимовье, убил охотника и наполовину съел его. Накануне этот же медведь разграбил два охотничьих домика, разломал их, съел продукты, заготовленные охотниками. Когда людоед был отстрелян, оказалось, что зубы у него стерты от старости, но жира он нагулял достаточно для зимовки. Почему он не залег в берлогу, осталось загадкой. В ноябре два медведя, перед тем, как злечь в берлогу, по ходу разломали охотничьи зимовья. Может быть, так они мстили охотникам?

Похожий случай произошел в начале 70-х в эвенкийской тайге на севере Амурской области, когда шатун через разобранный им потолок проник внутрь зимовья и полностью съел находящегося там охотника. 

К сожалению, сведения эти лишены важных подробностей, не документированы должным образом, по ним невозможно судить о причине нападения зверя на человека. Дальнейшая судьба медведей-погромщиков тоже неизвестна. Несомненно, таких хищников следует отстреливать. Но принимать решение в каждом подобном случае должны грамотные специалисты, профессионалы. Приведу читателям хрестоматийный пример (В.С.Пажетнов). Медведь покинул территорию, где он несколько лет терро-ризировал население, и переместился к границе Центрально-лесного заповедника после того, как по его следам стал ходить охотник (тропить зверя) с целью добычи. Больше он к населенным пунктам не выходил, и надобность отстрела этого хищника отпала.

Несомненно, прогноз поведения крупных хищников, учитывающий зависимость от меняющихся природных условий и активизации деятельности людей, был бы кстати.  Но, каким бы он ни оказался, этот прогноз, люди не перестанут исследовать и обживать тайгу. Поэтому на отдаленных горно-таежных территориях, редко посещаемых человеком, от работника экспедиций и путешественников требуется хорошая подготовка и навыки самозащиты в непредвиденных ситуациях.

 

 

3.  ЗАГАДКА РЕКИ БРЯНТА

 

Тайга полна обманов. Это знает любой человек, чья профессия связана с длительным пребыванием в горно-таежной местности. Порой причудливы очертания скал, напоминающие творение рук человеческих, а вывороченные шквальным ветром деревья можно принять за фантастических животных. Световые блики от невидимых источников света, непонятной природы ночные звуки… Сумеречная тайга сама по себе внушает трепет неискушенному туристу, и в потрясенном воображении кажутся вполне реальными персонажи, о которых не устает твердить народная молва. Это и летающие гоминиды, и неуловимые «снежные люди», и гномы – жители подземного мира и многое, многое другое.

Однако среди всего этого многообразия ошибок, которые можно списать на таежные обманы, случается нечто не поддающееся объяснению, в то время как адекватность восприятия не вызывает сомнения. Расскажу о двух странных случаях, которые вот уже более тридцати лет не уходят из памяти.

В 1972 году я, инженер отдела математического обеспечения Гидрометцентра, упросил начальство перевести меня в рабочие, чтобы на сезон отправиться с гидрологами в отроги хребта Станового. Работы велись по притокам реки Зеи для выяснения режима заполнения Зейского водохранилища. Байкало-Амурской железнодорожной магистрали тогда еще не было, отроги Станового в Зейском бассейне представляли совершенно дикую местность, по которой под присмотром эвенков кочевали редкие и малочисленные стада оленей. Из крупных диких животных часто встречались сохатые, изюбры и медведи.

Отряд состоял из трех человек: двадцатитрехлетний начальник со своим двоюродным братом-старшеклассником и я – рабочий. Гидрологический пост располагался на левом берегу реки Брянта примерно в ста километрах от села Дамбуки выше по течению.

Первый случай, вызвавший недоумение, я описал в своей книжке «Тропою «снежного человека», изданной в 2002 году. Наблюдая противоположный берег из окна зимовья, я заметил, как по тропе на склоне сопки поднимается существо, покрытое рыжеватой шерстью, похожее на медведя. В то же время, в движениях этого зверя было что-то человеческое. Он легко на задних лапах поднимался по крутому склону, наполовину возвышаясь над подлеском, а перед тем, как скрыться в кустах, на мгновение приостановился и произвел  движение корпусом, как бы намереваясь обернуться, но не обернулся. Морды зверя я не видел, до него было около ста метров. Днем раньше я проходил по той тропе, поэтому-то и недоумевал, как можно так быстро подниматься, да еще и на задних лапах. В общем, увиденное мною казалось совершенно невозможным, почему и запомнилось. К сожалению, в то время я ничего не знал о «снежном человеке». Кое-какой охотничий и таежный опыт у меня уже имелся и, разумеется, этот опыт был вполне материальный и рациональный: «Братья пошли на лодке проверять сеть в устье речки Угагли. Они и вспугнули медведя», — подумал я. Основное поголовье медведей мигрировало из отрогов Станового к югу еще в мае. Каким-то доступным только им чутьем звери еще в начале весны почувствовали перемену климата, способную вызвать неурожай: в первых числах июня, когда расцвели ягодники на марях, ударили заморозки, что означало для медведей голодную осень. Медвежьи следы на прибрежном песке встречались все реже. 

Был и еще один случай. Раньше о нем я не рассказывал и в книге не упоминал, полагая, что это будут уже чересчур. Тем не менее, факт есть факт и от него никуда не денешься.

Постоянно купаясь в ледяной воде, все мы мучились зубной болью. У меня зубная боль внезапно начиналась, усиливаясь до слез, а затем внезапно исчезала. В июле, когда паводок уже пошел на спад, братья, наконец, решились плыть к устью Брянты в Дамбуки к стоматологу. В назначенный день возвращения я решил пойти навстречу. Зарядил патроны и отправился вниз по левому берегу. Со мной была зверовая лайка местной породы. Кобель уже проявил себя; он мог в одиночку измотать и задавить годовалого лося. Трезор, так звали пса, проявлял «слабость» к копытным, однако самолюбие не позволяло ему реагировать на след крупного хищника.

 Неожиданно из прибрежного тальника на меня выскочил бурундук. Зверек был явно испуган кем-то, невидимым в зарослях. Трезор плелся позади. Я взвел курок своей одностволки и прошел немного вперед. На влажном суглинке были видны свежие следы крупного медведя. Пес, как и следовало ожидать, отвернул морду и засеменил вперед, за что заработал пинка. Но и после трепки следы его не заинтересовали.

Присев на корточки, я стал разглядывать следы. Что-то в них было странное, а что именно, вначале не сообразил, так как основное внимание было приковано к зарослям. По моему предположению, зверь должен был быть где-то рядом: без причины бурундуки на людей не выскакивают, да и следы свежайшие. Вместе с тем, я все больше убеждался, что это были не следы медведя, а следы человека, только необычные. Длина следа около тридцати — тридцати пяти сантиметров, ширина непропорционально мала. Пятка узкая и длинная, хорошо отпечатались пальцы, но следов от когтей не было. И еще, не было следов от передних лап: зверь шел на задних лапах. Да зверь ли это?! Было чему удивляться.

Долина реки в этом месте расширялась, берег был невысокий. За узкой полосой тальника простиралась всхолмленная низина, заросшая багульником. Пес не выказывал никакого беспокойства. Я долго всматривался в окружающий ландшафт, но ничего подозрительного не обнаруживал. Впоследствии я не раз убеждался в удивительной способности диких животных маскироваться. Подойдешь на пятнадцать – десять шагов и видишь только корягу, буреломный ствол или пень, пока зверь не учует и не поднимется. Тогда только поймешь, что это не пень и не коряга, а затаившийся у тропы медведь.

По моим предположениям зверь, оставивший такие странные следы, не мог далеко уйти. Он затаился где-то рядом, но так затаился, что я не мог его обнаружить. Опыта тогда было все же маловато. Было совершенно непонятно, что это за местность, где некоторые «медведи» передвигаются на задних лапах точь-в-точь как люди.  Проще всего предположить, что я чего-то недоглядел и этим списать необычные случаи на таежные обманы.

Недавно мне попалась заметка журналиста Александра Черкасова, которую я раньше не читал. В заметке он ссылается на свидетельства охотника, видевшего необычные человеческие следы на берегу Индигирки. Это очень похоже на то, с чем столкнулся я на берегах Брянты. С Александром Черкасовым я встречался осенью 1993 года после моего одиночного перехода через хребет Сихотэ-Алинь из Хабаровского края в Приморье. Он готовил материал об этом путешествии. Насколько я помню, мы беседовали о практических вещах: о мерах безопасности на маршруте, о питании в пути, о трудностях ориентировки и тому подобном. Темы «снежного человека» мы не касались. Для меня эта тема возникла совершенно случайно лишь только в 1995 году. К сожалению, встретиться с Александром Черкасовым уже не придется, в августе 2008 года он ушел из жизни.

 

Когда вспоминаешь подробности пройденных маршрутов, обнаруживаются различные промахи: то недоглядел что-то важное, то не внес в дневник какую-то незначительную подробность, впоследствии оказавшуюся востребованной в связи с открывшимися новыми обстоятельствами, то недостаточно четко отметил маршрут на схеме и т.п. Упомянутая выше речка Угагли запомнилась мне еще одним странным случаем.

Однажды недалеко от устья насторожили самострел на звериной тропе. Запасы продуктов истощались, а времени для охоты скрадом не было. В этом распадке нас преследовала неудача: то ветром бросит ветку на сигнальную нить и произойдет выстрел, то прицел установлен ниже или выше пробежавшего животного. В следующий раз я сам накрепко привязал ствол ружья к сосне, вся процедура установки самострела была особо тщательно проверена. Однако, когда мы втроем приплыли проверять самострел, застали такую картину: веревка, фиксирующая ствол ружья была ослаблена и болталась, как будто кто-то, взявшись рукой за ствол, пытался его расшевелить и сорвать. Приклад валялся рядом. Разобрать ружье могло при выстреле, но выстрела не было, произошла осечка. Самострел мог сработать лишь в одном случае: сигнальную нить кто-то отвел в сторону.

Первоначальная версия выглядела довольно несуразной. Мы предположили, что это сохатый, учуяв ружье, повредил самострел рогами. Однако других версий на тот момент не было. Мы терялись в догадках, пытаясь объяснить такую чертовщину. Похоже, здесь орудовало разумное существо. Вместе с тем, никаких свежих следов вокруг сосны обнаружено не было. Случай казался тем более странным, что никто из людей не мог попасть в эту местность, минуя наш гидрологический наблюдательный пост. Единственная попытка, предпринятая мной впоследствии для выяснения обстоятельств, о чем я упомянул выше, оказалась непрофессиональной и нмкакой ясности не внесла.

 

 

4.  ДЕРЕВО-ХАМЕЛЕОН

      (таежные обманы)

 

С юных лет мной было усвоено правило: бродить в тайге без огнестрельного оружия не рекомендуется даже в тех случаях, когда маршруты пролегают в окрестностях поселений (цветочки-грибочки пособирать, природой полюбоваться). Нередко случается то, что на городских дорогах называется «не ты, так тебя», т.е. вполне возможно наткнуться на отдыхающего или даже на раненого крупного зверя. Уссурийская тайга – это не городской парк, в который ходят с зонтиком на прогулки. Вместе с тем, так не хочется иногда таскать на плече ружье, когда, например, ты идешь по грибы.

Разумеется, без оружия идешь осторожнее, особенно когда нет еще достаточного таежного опыта. Пробираться одновременно бесшумно и быстро по уссурийской тайге невозможно. Ветровальные стволы плотно «занавешены» лианами винограда, лимонника, актинидии. В подлеске – колючий элеутерококк и «чертово дерево» аралия. То и дело приходится работать охотничьим ножом, чтобы выбраться из таких зарослей.

Вот по такой таежной целине одним из летних дней я пробирался к вершине сопки Синюхи, имея при себе из оружия охотничий нож. Зачем-то мне понадобилось перейти с юго-западных склонов на северо-восточные к Викторову ключу. Перейти можно было по известным мне зимникам и тракторным путям – это километров пятнадцать от районного центра – города Вяземского. Сопка Синюха только из города кажется единой сопкой. Вблизи же выясняется, что это не сопка, а сопочная гряда, состоящая из нескольких крутых сопок с глубокими седловинами между ними. На этот раз мне взбрело в голову пройти к ключу напрямую через одну из седловин в сопочной гряде. Мне казалось, так будет короче и быстрее, но в зарослях я так намучился, что на противоположный склон вылез почти без сил.

Северо-восточный склон в этом месте был достаточно пологий. Перевалив, я сразу же очутился на волоке, по которому совсем недавно вывозили лес. Это была удача.

Пройдя по волоку несколько шагов, я увидел свежие следы взрослого амурского тигра. По-видимому, зверь отдыхал в зарослях на вершине сопки и ушел по волоку при моем приближении, когда я ломился сквозь подлесок. На влажном грунте четко выделялись отпечатки его лап.

Мне не очень хотелось идти вслед за тигром. Ему может не понравиться. Но обходить по целине уже не было сил. Выход был один – спускаться по волоку. В этот момент я пожалел, что не взял с собой ружье. С ружьем было бы надежнее.

Из предосторожности я поправил на поясе охотничий нож и огляделся, представляя сценарий отступления в случае нападения тигра. Высокие деревья, на которые можно было бы взобраться, росли шагах в десяти от волока и не имели нижних ветвей. Если вдруг увижу тигра, — подумал я, — может быть, появятся силы влезть и по голому стволу?

Вскоре след затерялся в траве на обочине зимника. Может быть тигр ушел в распадок или затаился где-то впереди? На всякий случай, решил продвигаться не спеша.

Волок вывел на временную тракторную дорогу, проложенную вдоль северо-восточных склонов. Волоки или «усы» соединялись с этой дорогой, оправдывая этим свое название. В одном месте дорога делала зигзаг наподобие английской буквы эс. Осторожно выглянув из-за поворота, я увидел лежащего на обочине тигра.

Хищник лежал головой в мою сторону и дышал, приоткрыв пасть. На фоне раскачиваемых слабым ветерком веток подлеска выделялась крупная голова с полуприжатыми ушами и характерные полосы на боках. До тигра было шагов двадцать – двадцать пять. Он не мог не заметить меня. Мне показалось, что зверь слегка качнул головой, но не поднялся, и это было довольно странно. Я вынул нож из ножен и, не теряя из виду зверя, примерился, куда мне отступать. Другой дороги не было, а этот тип и не думал подниматься.

Я сделал несколько шагов вперед и присмотрелся. Сомнений не было: у обочины лежит настоящий тигр. Но, что же с ним происходит? Солнечные блики и тени скользят по его бокам, он дышит, открыв пасть… Чтобы лучше разглядеть туловище тигра, я перешел на другую сторону дороги. Что-то здесь не так. Шагнул к тигру – никакой реакции, еще шагнул – тот же результат. Что за чертовщина?

Я медленно шагал вперед в полном недоумении, останавливаясь и всячески разглядывая эту диковину, снимал и протирал запотевшие очки. Уже было понятно, что это не живой тигр, но даже когда подошел к нему почти вплотную, отчетливо видел раскрытую пасть, оранжевый язык и полосатую морду «живого тигра».

Как оказалось, туловище «тигра» скрывалось за поворотом. Это был ребристый ствол ясеня, не спиленного, а сломанного у комля и брошенного на обочине лесорубами. Подгнившая оранжевая сердцевина была похожа на раскрытую пасть, ребристая кора напоминала полосы на тигриной шкуре.

Через год я вновь шел по этой дороге, но комель дерева, которое так и не вывезли, уже не напоминал мне голову тигра, сколько ни приглядывался. Окружающий рельеф изменился под действием дождей и грунтовых вод, уже не были так ясно выражены повороты дороги…

Прошло несколько десятков лет, в течение которых я изредка бывал в этих местах и всякий раз обращал внимание на этот ствол у обочины. В настоящее время дорога заросла и превратилась в таежную тропу, а ствол дерева, которое когда-то в молодости я принял за голову тигра, сгнил и замылся илом, осталась только моя память об этом курьезе природы.

Тигры, как и в прежние времена, обитают в уссурийской тайге. Они охотно пользуются зимниками и охотничьими тропами, оставляя на них следы. В тайге часто встречаются буреломные стволы, но ни разу больше мне не попадались такие деревья-«хамелеоны».

 

 

5.  НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ВЫСТРЕЛ

 

«Я понял, что стрелял в человека, и кинулся

к роковому месту.

       То, что я увидел, поразило меня как обухом

по голове. На земле лежал Дерсу…»

(В.К.Арсеньев. По Уссурийскому краю)

 

В настоящее время почти все леспромхозы обзавелись мощными лесовозами, а к делянам строятся временные грунтовые дороги – зимники и волоки. В Вяземском районе Хабаровского края еще в 80-х вывозили лес из тайги по узкоколейной железной дороге. Рабочих на деляны доставляли в маленьких вагончиках. Любой желающий мог ехать с ними бесплатно. А ехать было куда: дорога от города Вяземского проложена в живописных кедровниках в бассейн реки Подхоренок – правого притока Уссури. Здесь начинаются сопки отрогов Сихотэ-Алиня, уссурийская тайга во всей своей красоте и богатстве. Осенью не занятое на лесоповале население отправляется на перевал шишковать, а летом берут ягоды жимолости – ценнейший продукт дальневосточной тайги. В этой местности расположены охотничьи угодья Вяземского госпромхоза. Кроме многочисленных копытных, пушных зверьков, в окрестной тайге обитают крупные хищники медведь и амурский тигр. Случается, что охотник направляется за добычей в сопровождении собаки, а возвращается без нее. Это тигр полакомился. Встречи с человеком зверь обычно избегает, особенно когда в тайге появляется шумная компания. Но старожилы могут привести несколько случаев, казалось бы, ничем не мотивированного нападения хищников на человека, поэтому ходить по тайге в одиночку без оружия считается здесь непростительным легкомыслием.

 На этот раз я оказался в компании охотников-промысловиков госпромхоза. К нам присоединились еще парочка хабаровских бомжей и несколько жителей близлежащих поселков. Первоначально я намеревался ехать в одиночку, поэтому прихватил ружье. В то время у меня была одностволка шестнадцатого калибра. Одно ружье на компанию увеличивало шансы безопасности, добавляло уверенности. Хотя, надо признаться, ружье в руках частенько располагает к шалости, особенно в среде молодых людей, а мне в то время было уже за тридцать.

Рано утром пестрая компания из бомжей, охотников и невесть еще какого народа всех возрастов рассыпалась по ягоднику. Жимолость росла вместе с  посадками сосны. За посадками ухаживали. Недавно между рядами прошлись бороной, поэтому ходить было удобно и интересно. На мягком грунте хорошо были заметны следы обитателей тайги, склон сопки насквозь просматривался.

Обедать компания собралась на таборе, устроенном рядом с путейским домиком, в котором ночевали. Желающие пообщаться выкладывают привезенную снедь на общий стол. Чай варится в ведре, подвешенном над костром, а вокруг «стола» образовался кружок. Каких только историй не наслушаешься! Бывалый народ – охотники, словно персонажи картины Перова  «Охотники на привале», только у нашего костра их больше. Импозантный украинец Игнат Веремчук, как обычно завладел общим вниманием, рассказывая, казалось бы, невероятные истории. Однако слушатели нисколько не сомневаются, что Игнат и есть самый находчивый из охотников.

-Ну что, хозяйка, как успехи? – обратился огромный промысловик по кличке Сохатый к только что подошедшей пожилой женщине.

-Медведь помешал,- ответила она.- Косолапый ходит по краю ягодника. Я подумала вначале, кто-то из наших сопит. Крикнула, а он встает на дыбы.

Компания притихла, внимательно вслушиваясь. После обеда вновь идти на ягодник, а возможная встреча с медведем никого не радовала.

-Да не на ту напал,- задорно продолжала бабка.

-Надо было его по морде ведром,- съерничал кто-то из бомжей,- чтобы знал свое время.

-Ягоду ссыпала, и в котелок постучала. Стучала и громко покрикивала.

Бабка грубым мужским голосом заорала, демонстрируя нам, как она отпугивала медведя:

-О-го-го-о-о-о! Пошел прочь! О-го-го-о-о-о!

Это было настолько неожиданно, что табор вначале затих, а потом все наперебой стали высказывать свое уважительное одобрение бабке.

-Вы все-таки поосторожней, зверь есть зверь. Главное, не убегать от него,- сказал я, обращаясь ко всем.

-Еще бы я от медведя бегала,- приободряясь, хихикнула старушка.

-Большой медведь?- поинтересовался я.

-Приличный. Как поднялся на дыбы, так подлесок ему по пояс.

 

После обеда решил осмотреть ягодник, чтобы выяснить, ушел медведь или продолжает бродить рядом. Вскоре наткнулся на свежий след. Если верить бабке, на ягоднике одновременно ходили два медведя. Встреченный мной след оказался раза в два  меньше того, что следовало бы ожидать из ее рассказа. Медведь шел против ветра, и я тихонько направился следом, останавливаясь и осматривая кусты. Когда медведь свернул в заросли, я приостановился и сразу же услышал осторожные шорохи в кустах жимолости. Судя по звукам, зверь находился в нескольких шагах и увлеченно пожирал ягоду, потеряв бдительность. Моя позиция была удобна еще и тем, что солнце светило на зверя.  Для верного выстрела оставалось выждать, когда медведь переместится из зарослей. Вот он попятился, и сквозь ветки стало видно часть спины и зад. Если сделать осторожный шаг из укрытия вправо, где кусты ниже, откроется загривок и голова медведя. Одновременно надо не мешкая стрелять, потому что медведь может мгновенно обнаружить меня даже по движению тени на кустах. Так я и поступил.

Когда по истечении многих лет вспоминаю, что произошло в то мгновение, лоб покрывается испариной. Я шагнул в сторону и одновременно поднял ружье со взведенным заранее курком. Но палец застыл на спусковом крючке. Там, где я ожидал увидеть голову медведя, ничего не было. И вообще это было не то, что я ожидал увидеть. На четвереньках ползал Сохатый и тянулся ртом к гроздьям ягод на нижних ветках у самой земли. Рядом в кустах стоял полный короб, накрытый «зонтом» для сбора жимолости. Если Сохатый догадается, что я скрадывал его вместо медведя, смеха и позора будет на весь госпромхоз, да еще влетит по другой статье…

Причмокивая, Сохатый повернул из кустов голову и присел на выворотень. Мгновенно я убрал ружье за спину, как бы опираясь на него, и спросил, отчего это он ползает по ягоднику.

-Ягоду уже некуда брать, решил полакомиться сам, а поясница совсем занемела. Да и удобнее так. Однажды попробовал, понравилось: и ноги отдыхают, и спина.

Мой отец умел охотиться, как и многие мужчины на Дальнем Востоке и не раз учил меня только тогда нажимать на курок, когда хорошо видна цель, и можно выбрать убойное место. Он очень неодобрительно отзывался о тех охотниках, которые стреляют по мелькнувшему в кустах силуэту. Этот урок врезался в память и не раз предостерегал меня от рокового выстрела. Помог он и на этот раз. Только с тех пор, отправляясь на ягодники даже в одиночку, я никогда не беру с собой ружье. 

 

Стоянка охотника и рассказы охотника-промысловика, охотничьи байки у костра и старенький радиоприемник

Первые катамараны уже причалили к берегу и команды выгружали скарб. Значит, ночевка будет здесь. Мы тоже пришвартовались в удобной бухточке и стали выгружаться. Папы-капитаны уже беседовали с местными жителями.

Я подошел сзади и поздоровался.

— Здравствуйте, — с длинной паузой ответил охотник, с ног до головы осматривая меня.

Тут я впервые почувствовал себя неловко. В разорванных штанах (зацепил на Дешембе). На шее ожерелье из медвежьих когтей (выточенные из дерева). Ободранные руки от щучьих зубов. На голове футболка, завязанная на манер «репера». Впервые, за время сплава я пожалел под проницательным взглядом охотника, что не прихватил с собой вечерний смокинг с бабочкой. Нет, лучше ретироваться и заняться своими делами, нужно расставлять палатки.

Три шарообразных палатки уже стояли на небольшом лужке недалеко от домика охотника. Сзади палаток истерическим лаем заходилась собака, но когда увидела всю группу в двадцать человек, поджав хвост, исчезла в конуре. Видно, давно не видела столько людей. Управившись со своими делами и снаряжением, прихватив с собой фотоаппарат, я отправился на прогулку по окрестностям.

Хижина стояла на небольшом пригорке.

К ней от берега вела лесенка, ровненько вырезанная лопаткой в дерне. С правой стороны на метровых сваях стояли сушилки для рыбы, в которые дядя Сережа уже заправлял наш улов. С другой стороны домика стояли еще какие-то странные сооружения, мне не известные, но наверняка известные охотникам. Тропинка через опушку уводила в таежную уборную. У сарая из свежевыструганных досок красовалась ровными рядками сосновая поленница.

Шум из дома заставил меня остановиться. Внутри что-то обсуждали и довольно-таки возбужденно. Я ступил на порог веранды. В нос мне шибанул терпкий запах сушеных трав, развешанных пучками под потолком. На полках были разложены всевозможные инструменты, ведра, туески. Откинув полог на полатях, я увидел… Мамочка, родимая! Радиоприемник!

Ребята облепили приемник со всех сторон. Как хлебный мякиш впитывает вареньевый сироп, мальчишки и девчонки впитывали в себя голос диктора с «большой земли». Что произошло, какие новости в цивилизованном мире пока нас нет дома? Из динамика с треском вырывалась какая-то популярная мелодия.

— Сделай погромче, я еще такую не слышал.

— Я тоже.

— Это что там еще такое? — раздался громоподобный голос дяди Коли. — А ну, немедля выключите приемник. Дяде Славе тут еще жить да жить, а вы ему все батарейки посадите. Ишь, деятели, — негодовал папа-капитан. — Живо все на улицу ужинать.

На костре уже попыхивала каша гречневая, суп с сохатинкой, издававший чарующий запах, и ведро чая, заправленное двумя банками сгущенного молока.

Все расселись вокруг импровизированного стола из грубо сколоченных досок, и стали наблюдать за манипуляциями дежурных с тарелками наготове. От обалденных запахов из котла, все позабыли инцидент с приемником. Даже дядя Коля подобрел, с прищуром наблюдая за поварешкой дежурного, ловко летающей из котла в тарелку, ожидающую своей очереди.

Ужин был превосходным. Мужчины, развалившись возле разведенного костра и потягивая табачок, рассказывали друг другу байки. Молодежь веселилась возле другого костра. Но привлеченные рассказами штатного охотника-промысловика, больше половины ребят передислоцировались к костру инструкторов. Дядя Слава оказался совсем не плохим человеком, как мне показалось в первый раз. Отдаленная внешность цыгана, около сорока лет, крепкого телосложения, окладистая борода с проседью и шапка волос дополняли образ лесного жителя. Ну, а рассказчик он просто великолепный. Своими рассказами о бродячей жизни он просто загипнотизировал всех, заставляя ловить каждое его слово. Наверняка охотник исстрадался по человеческому общению и сейчас спешит выговориться.

Луна, в свите звезд, умиротворенно смотрела на тех, кто еще не уснул, удивляясь непоседливому народу. Уже час ночи, и я решил уйти в «страну Морфея». Теперь я мог спать спокойно. Под палаткой, кроме свежескошенной травы ничего не было, и мне ничто не мешало, поэтому я забылся в здоровом сне.

Прекрасное солнечное утро начиналось как обычно. Как петухи будят по утрам деревенских жителей своим громким «кукареку», так и дядя Коля будил нас: «Лагерь, подъем». Очнулся ото сна в прекрасном настроении, но было такое чувство, словно и не спал. Для порядку я продублировал команду капитана своим соседям, каждому в ухо. Глядя на их сонную реакцию, я разулыбался, у меня еще больше поднялось настроение. Чтобы остаться не разоблаченным, я мигом выскочил из палатки и большими скачками, как нашкодивший кот, ринулся к речке. Дядя Сережа сооружал на палубе нашего ката нечто невообразимое. Поразмышляв немного над сооружением, я не выдержал и спросил:

— Дядь Сереж, что это за «пизанская башня»?

— Сушилка, рыба портиться, — не отрываясь от дела, ответил капитан.

О Боже! сколько трудов вложили и для того, чтобы все пропало! На скорую руку мы достроили сушилку. На трех двухметровых жердях в форме треугольника привязали поперечины и ребра жесткости и на них навесили гирляндами соленых щук.

Наш катамаран стал похож на цыганскую кибитку, кочующую о степи. Полюбовавшись с минуту своим творением, мы пошли в лагерь.

Там уже вовсю суетились «покорители рек», палатки и снаряжение было собрано. Сталось только позавтракать и плыть дальше. Солнышко позолотило своим светом макушки сосен и перекинулось на траву, играя цветами радуги в росе. Пора грузиться и уходить. Дядя Слава стоял на берегу и провожал в путь катамараны. Тепло, пожав руку на прощанье, я подарил ему батарейку от своего фонаря. Может, пригодиться для приемника. Оттолкнув катамаран, я перескочил с берега на него и сел на свое место. Охотник махал нам вслед. В ответ на всех четырех катамаранах взметнулись вверх весла в знак прощанья и благодарности за предоставленный ночлег.

Скрылся за поворотом дядя Слава, только крыша домика еще мелькала среди веток сосен. Еще несколько дней пути — и мы выйдем на Ангару, где и окончится наше путешествие. Встретимся ли мы снова с этой прекрасной речкой, с дядей Славой, с нашими папами-капитанами? хватит ли сил и возможностей вырваться снова сюда? Надеюсь, хватит. А пока есть время — нужно радоваться жизни и окружающей красоте.

Автор

Сергей Савонин (Радуга, Пинчуги, Россия)

Дата создания

2001 год

Узнать продолжение:

на следующей странице: Загадки тайги

Вернуться в прошлое:

к странице предыдущей: Князь Магдон и рыбацкое счастье

Про таёжную нечисть — Охотничий портал

Царство духов у зырян обширное. В царстве тёмных духов есть и духи русского происхождения, есть и свои, национальные….
А. Круглов. Лесные люди, 1886 г.

В прошлом, когда охотничий промысел был для Коми края одной из важнейших отраслей хозяйства, ежегодно почти по полгода всё мужское население края проводило вдали от семей, в своих охотничьих избушках.

Являясь единственным пристанищем человека в тайге, избушка нередко становилась местом встречи с различными «аномальными явлениями», которые считались среди коми охотников если не чем-то обыденным, то, по крайней мере, традиционным. Обычно подобные явления принято связывать с различными формами индивидуальных и групповых галлюцинаций, каковыми, возможно, они нередко и являются. Однако, по рассказам самих охотников, как можно считать галлюцинациями те явления, которые оставляли после себя вполне конкретные материальные подтверждения? Подобные «контакты» традиционно было принято относить к миру духов.

Среди посещавших избушки визитёров из потустороннего мира наиболее частым явлением было появление Вэрсы (что-то вроде русского лешего). Вэрса почитался как хозяин леса, повелевающий зверями и птицами и потому способный либо помочь охотнику, либо навредить. Этот дух имел различные названия и мог принимать разные обличия: появлялся в виде сильного вихря, в виде огромного волосатого существа с волосатыми ушами (отчего охотники называли его «волосоухим»). Мог прийти в образе голого старика очень высокого роста. Как правило, подобный визит мог быть связан либо с нарушением охотником каких-то норм лесной морали, либо с удачным промыслом, во время которого было добыто слишком много зверя. В этом случае леший бывает недоволен убийством большого количества зверей и птиц и, явившись к охотнику, предлагает ему померяться силами, к примеру, в перетягивании на палке: кто перетянет, того и добыча. В преданиях описывается, как охотники часто дурачили лешего, привязывая себя верёвкой к крепкому дереву. Когда верёвка или дерево начинали трещать, обыкновенно Вэрса пугался, по подсказке охотника думая, что это трещат от натуги его кости. Испуганный, Вэрса оставлял человека, удивляясь его силе, и больше не являлся.

В разных местностях Коми отношение к Вэрсе было различным. Так, где-то он воспринимался исключительно как нечистый дух, и люди предпочитали не иметь с ним дела, а суеверия и рассказы отличались шутливым характером, определяющими безбоязненное отношение. В дальних же уголках Коми края, у истоков Выми, Пожёга, Вишеры, Вычегды, где население, по-видимому, более долго задержалось в язычестве, рассказы о деяниях Вэрсы отличались серьёзностью и глубиной. Здесь к нему обращались с просьбами, прибегали за помощью и приносили дары ради удачного промысла. В качестве подношений могли служить табак, хлеб, блины, первая добытая птица и т. п. При пропаже чего-либо в лесу к лешему обращались с просьбой вернуть потерянное в обмен на указанные выше дары.

Как и все духи, являясь к охотничьей избушке, Вэрса не оставляет следов, при том что отчётливо бывает слышно звуки шагов и прочие признаки некоей деятельности.

Другим явлением был приход лесных духов – вэрысь, которые могли проявлять себя по-разному. Вплоть до настоящего времени встречаются рассказы о нападениях на охотников прямо в избушках неведомой силы либо непонятных человекоподобных существ (которые при этом явно не являются людьми). Рассказывают, что иногда эта сила может стащить вас во время ночлега с нар и вытащить за ноги за пределы избушки. При этом охотник может никого не увидеть. Иногда некие существа вваливаются в избушку и избивают охотника, причиняя вполне ощутимые травмы.

Знаменитый коми этнограф Алексей Сидоров в своей работе, посвящённой знахарству и колдовству коми, приводит такой рассказ, услышанный им в 1920-х годах от удорских промышленников: «Три брата-охотника ночевали в одной избушке. Устав в высшей мере от утомительной охоты, братья легли спать, не затопив очага и не бросив туда по обычаю крошки хлеба. Пришло целое „стадо“ лесных духов. Они все навалились на одного из братьев и свернули ему шею, другой пытался затопить очаг и бросить крошку хлеба (чтобы этим спастись), но вместо хлеба засунул в огонь свои задние конечности, третий брат свихнулся с ума. Дня через три приходят сюда соседи из ближайших избушек, подозревая что-то неладное, так как братьев не стало слышно на охоте уже в течение трёх дней. Открывая двери, спрашивают, живы ли они. Один подал голос. „Я, – говорит, – жив ещё, а брат, кажется, уже окоченел“. Еле живого, обгоревшего, вытащили его из очага, другой брат оказался мёртвым, а третий с перепугу сошёл с ума».

Автору также приходилось слышать рассказы о подобных встречах в наши дни. При этом, так же как и леший, во всех случаях нападавшие существа не оставляли после себя абсолютно никаких следов на земле, несмотря на то что вокруг избушки обычно лежит глубокий снег и уйти незамеченным никак не представляется возможным. Зато прочих следов их бесчинств бывает предостаточно.

Ещё один описанный вид проявления лесных духов – явление в женском образе, как правило, в облике жены охотника. В классическом варианте истории к охотнику, находящемуся в одиночестве на дальнем промысле, вдруг приходит его соскучившаяся «жена». Охотник живёт с ней порой до самого окончания лесования, после чего вместе они отправляются назад с добычей. Однако когда их путь проходит мимо церкви, «жена» вдруг начинает сильно нервничать и в итоге исчезает. В том случае, если они возвращаются домой по реке, она бросается в воду, так что охотник решает, будто его супруга утонула. Каково же бывает удивление, когда после всего пережитого он вдруг обнаруживает свою жену дома живой и здоровой и, более того, узнаёт, что всё это время она следила за хозяйством и никуда не уходила! Согласно преданиям, некоторые из переживших подобное нередко впоследствии сходили с ума. Те же, чья психика оказывалась крепче, впоследствии на промысле могли встретить лжежену вновь, на сей раз с ребёнком на руках, которого она требовала принять. Охотник, уже искушённый однажды проделками лесной нечисти, никак не реагировал на такие просьбы. В таком случае прикидывавшийся женой лесной дух разрывал «ребёнка» (который на деле оказывался сухой деревянной колодой) за ноги пополам, после чего исчезал.

Чтобы оградить себя от козней и нападений лесных духов, у коми охотников существовал целый ряд различных ритуалов. Очень важно было правильно выбрать место для избушки. Ни в коем случае нельзя было строить её на «дороге леших», каковой почитались полосы безлесого пространства, напоминающие просеки, по которым часто гуляют вихри. Если избушку ставили в подобном месте, то в ней сама собой начинала часто открываться и закрываться дверь, был слышен стук в стену и разные непонятные звуки. Иногда слышались и прямые словесные угрозы с требованием уйти с данного места. Такие «паранормальные явления» не давали уснуть по нескольку суток кряду. На «неправильном месте» невозможно было развести огонь, чтобы согреться и приготовить пищу: при всех благоприятных условиях его словно тушила неведомая сила.

Важным ритуалом считалось сообщить о своём визите, прежде чем войти в избушку (даже в свою), дабы не напугать некоего духа-хранителя. Охотники на Выми, подходя к двери, приговаривали: «Избушка-матушка, пусти ночевать, храни нас здоровыми, невредимыми».

Считалось, что приближение нечистой силы хорошо чувствовали охотничьи собаки. Особенно в этом плане отмечались «четырёхглазые собаки» (нёль син пон) особого окраса со светлыми пятнами под глазами: по их реакции можно было отличить появление лешего, явившегося в облике человека.

Для того чтобы оградить себя от визита лешего или нападения лесных духов в избушке, вечером перед сном охотники бросали маленький кусочек хлеба в огонь. Также считалось, что лешего можно напугать и навсегда отвадить от себя, выстрелив в него хлебной пулей.

Дабы не привлечь к себе тёмного духа, являющегося в облике жены, и не стать жертвой его проделок, во время промысла старались пореже вспоминать о родных и особенно о жене.

Но самым значимым и надёжным средством против любой нечистой силы и порчи являлось обращение к Богу и к святым. Христианское крестное знамение и молитва, по преданию, сразу же заставляли убежать и исчезнуть любую морочащую охотника нечисть.

Если охотнику во время лесования всё же являлся нечистый дух в облике жены, верным способом разоблачить его было проверить наличие на шее нательного креста: у ложной жены его никогда не оказывалось. Поэтому в любой избушке в старое время обязательным было наличие полки для икон, креста и церковных свечей. Этот обычай сошёл на нет уже в советское время в период активной борьбы с религией и пропаганды атеизма (который, надо сказать, тем не менее не особо ограждал от возникновения подобных «паранормальных» встреч).

Русский охотничий журнал, февраль 2020 г.

1402

Рассказов об охоте в тайге. сказки тайги

Рассказы об охоте в тайге — яркая страница отечественной литературы. Можно сказать, что писатели, создающие такие произведения, продолжают традицию охотничьей прозы, ставшую популярной в XIX веке.

Со школы всем жителям нашей страны знакомы «Записки охотника» И. Тургенева, в которых классик рассказывает об интересных случаях, произошедших с ним в лесу.

Специалисты

Однако, помимо людей, занимающихся охотой в свободное время, в качестве хобби, есть и такие, для которых добыча мяса диких животных и птиц, а также меха является постоянным источником дохода, основным занятием в жизнь.

Таких специалистов называют охотниками. О них тоже написано много литературных произведений. А иногда сами выступают авторами.

Один из таких писателей — Леонид Максимов, сборник рассказов, изданный несколько лет назад, посвящен лесу, тайге и охоте в Красноярском крае. В этих рассказах автор, помимо занимательных случаев, произошедших с его персонажами, подробно описывает жизнь и будни этих бесстрашных, отважных людей.Один из таких персонажей — охотник-охотник Михаил Кириллович, которому на момент описываемых событий было чуть больше сорока лет.

Этот потомственный охотник в деревне, где он жил, все звали Кирилич, что подчеркивало уважение к отцу. Родитель героя Кирилл Ильич был известным торговцем и умер от ран, полученных в результате неожиданной встречи с медведем. Рассказ Леонида Киселева «Жизнь на охотничьей избе» целиком посвящен работе и правилам жизни в тайге, которые Кирилич разработал для себя.Герой произведения воевал в Великой Отечественной войне, пройдя ее до последнего дня. Говоря об этом времени, он задавался вопросом, как ему удалось выжить. Михаил Кириллович предлагает рассказчику переночевать в своем доме. Автор переходит на работу в коллектив геологов, занимающихся изучением местных залежей веществ, пригодных для использования в атомной отрасли. Параллельно с работой в бригаде автор наблюдает за жизнью Кирилыча.

Год Охотника

В одном из рассказов о тайге Максимов описывает цикл занятий охотника, которые повторяются из года в год.Самое важное время для Михаила Кирилловича длится с октября по декабрь. Это так называемая «зимовка».

Это выглядит следующим образом. Охотник живет в доме, стоящем на опушке леса. Каждый день он ходит за зверем. Зимой жилище почти полностью засыпано снегом. Поэтому понять, что здесь живут люди, можно только покурить из трубы, которая возвышается над сугробами. Обогревает дом с помощью печи, которая сделана из американских топливных бочек.Его верх выровнен так, чтобы туда можно было поставить чайник с водой.

Одежда охотника

В этом рассказе об охоте в тайге подробно описана одежда, в которую переодевается главный герой, отправляясь на рыбалку в лес. Особого внимания заслуживают брюки и обувь. Они сделаны из шкуры лося, большей частью взятой с ног зверя. Такой материал используется, потому что лось в течение своей жизни проводит много времени, стоя в прохладной воде.

Именно поэтому его кожа приобретает такие ценные качества, как водостойкость и морозостойкость.Охотник часто употребляет в пищу черемшу, так как этот овощ полезен для здоровья желудка.

Добыча меха

В охотничьих рассказах этого автора, и в частности в рассказе о зимовке, упоминается главное отличие охотника-любителя от профессионала. Последний должен выполнить условия подписанного им контракта, то есть передать определенное количество меха организации, в которой он работает. Поэтому ему приходится производить более десятка беличьих шкур и одну соболью каждый день, а иногда даже ходить на медведя и лося.

Охота на медведя

Этот хищник — одно из самых опасных и злых животных на земле.

Следовательно, процесс добычи такого животного заключается еще и в том, что за несколько месяцев до начала сезона охоты исследуют маршруты, которые оно обычно берет. Эти следы определяются, как правило, по медвежьим следам — ​​деревьям, о которые хищник высовывает когти.

Верные друзья

Чтобы успешно охотиться в тайге, человеку нужны помощники.Чаще всего это четвероногие друзья, то есть животные. Были такие соратники и у Кирилыча, главного героя рассказов Леонида Максимова.

По словам автора работы, охотник относился к своим питомцам как к части себя. Каждый раз, возвращаясь с охоты, он в первую очередь заботился о том, чтобы накормить лошадь и собаку, а затем и о своем пропитании. Интересна история появления каждого из этих питомцев у Михаила Кирилловича.

Залив

Такое прозвище получила лошадь, появившаяся в доме отца главного героя перед Второй мировой войной.В те годы Советский Союз проводил политику коллективизации. Земельные участки, домашние животные и многое другое, что чиновники считали излишним, отбирали у состоятельных людей. Семья хотела конфисковать и Гнеди.

Охотники остались бы без лошади, если бы молодой Михаил не придумал спасительную идею. Он решил взять коня на зимовку в глухую тайгу. План сработал. Сотрудники спецслужб не смогли добраться до охотничьего жилища.Таким образом, конь был спасен и прослужил Кирилычу не один десяток лет.

Верный пес

Рассказы об охоте на Максимова в тайге содержат множество эпизодов, связанных с домашними животными. Особый интерес для читателя представляет отрывок, в котором рассказывается, как зверолов Михаил Кириллович завел собаку.

Однажды в тайге встретил охотника-охотника. Их лодка вместе с необходимыми припасами затонула. Кирилыч вернулся с поля и не почувствовал нужды в большом запасе продуктов и патронов.Поэтому он доставил и людям, и людям в беде. Представителей этой национальности отличает то, что они всегда с благодарностью вспоминают оказанную им помощь. Поэтому через некоторое время эти самые охотники, прошедшие через мемориал Кирилыча, подарили ему щенка прекрасного сибирского хаски. Эта собака, как и конь Гнеди, на долгие годы стала для него другом и помощником в нелегком деле таежных промыслов.

Главный герой этой охотничьей истории в год, когда его младший друг, автор произведения, провел с ним зиму, успешно завершил свой охотничий период, как и положено, в декабре.Новый год он традиционно встретил в кругу близких людей, для которых приготовил традиционные подарки — куски медвежьей туши. Раннюю весну охотник посвятил другому занятию. Сделал лопаты для снега. С наступлением первых теплых дней начал охоту на тетерева. Кирилыч делал это уже не с помощью ружья, а с помощью силков.

Так называемые петли из ниток, предназначенные для этой цели. В этой игре удается поймать не так уж и много.

Автор произведения заканчивает свое повествование на унылой ноте.Спустя некоторое время он приехал в родное село, но ему сказали, что Михаил Кириллович сейчас живет в городе. Он пошел к нему, и эта встреча была последней. Вскоре охотник скончался от сердечной недостаточности.

Это был последний человек в этих краях, который профессионально занимался данным ремеслом.

Худой психолог

Страшные сказки о тайге также очень распространены в отечественной литературе, поскольку охота неразрывно связана с риском для жизни, с неожиданными встречами с хищниками и попаданием в сложные условия для выживания.Об одной из этих работ и пойдет речь.

Таежные рассказы Геннадия Гусаченко — явление в литературе, о своеобразии и самобытности которого говорил выдающийся писатель Виктор Астафьев. По его словам, в них продолжается традиция красочного описания природы Уссурийского края, которую заложил Виктор Арсеньев.

Однако автор романа «Дерсу Узала» не рассматривал в своих книгах такие проблемы, как загрязнение окружающей среды и браконьерство.Этих катастроф в его годы еще не было. Им Гусаченко посвятил несколько своих рассказов. Помимо рассмотрения текущих вопросов, произведения этого автора, по мнению Астафьева, ценны тем, что внутренний мир его героев раскрывается так же искусно, как в рассказах Василия Шукшина. К тому же герои Гусаченко сильно напоминают черты характера Шукшина.

Например, рассказ «Вершина» посвящен проблеме человеческой подлости и неблагодарности.

Далее будет краткое содержание этой работы.

В тайге

Рассказ от первого лица. Автор рассказывает, как однажды он пришел к своему старому другу, служившему егеря. Он увидел в доме принадлежности для охоты на уток и обидно сказал, что хочет позвать друга с собой в тайгу. Ему нужна помощь в ремонте дома, в котором он живет, когда охотится зимой. Рассказчик ответил, что непременно поедет со своим другом. Во время остановки в одной из деревень они увидели возле магазина старую голодную собаку без передних зубов.Охотник узнал в ней собаку, некогда принадлежавшую его напарнику. Он рассказал историю о том, как Волчок (так звали это животное) однажды спас жизнь своего хозяина.

Когда они собирались с напарником на охоту, он купил хаски. А возле дома, в будке на цепи, жила дворняга, которую плохо кормил, а иногда даже бил.

Когда мужчины ушли в тайгу, эта собака упала с поводка и их догнала. Рассказчик решил взять собаку на охоту.

В итоге породистый питомец плохо себя показал: его хозяин застрелил только одну белку. Дворняга была отличным помощником. Благодаря ей автору рассказа достались белки и горностай. Во время той поездки в лес случилось непредвиденное, ужасное происшествие. Поэтому это произведение можно отнести к разряду страшилок.

На друга рассказчика напал медведь, который сидел в дупле дерева и вышел из своего укрытия, когда охотник ударил его по стволу.

Спасение

Когда ужасный зверь вышел из дупла, он напал на охотника.И снова породистый пес его подвел. Она трусливо убежала, а пес Волк храбро схватился за шкуру врага, напавшего на его хозяина. Медведь, спасаясь от боли, причиняемой собачьими зубами, убежал. Хозяина спасли, но собака получила от сурового хищника многое. Его передние зубы были выбиты.

Охотник, нашедший друга собаки, решил, что он заблудился, и предложил отвезти его домой, тем более что у его напарника была пасека, и он мог угостить их свежим медом.Когда друзья пришли к хозяину собаки, он, вопреки ожиданиям, не обрадовался, что его питомец и спаситель нашли. Он угостил их медом только после того, как егерь намекнул ему, что он ждал такого подарка. Прощаясь, мужчина сказал, что пусть будет так, оставьте собаку дома.

Этот неблагодарный человек теперь, кроме пчеловодства, занимался производством обуви. Охотник приказал ему унц. Мастер обещал сделать их к следующему приезду друга. Так расстались.После похода на зиму, вернувшись, друзья снова навестили пчеловода. На этот раз он не стал приглашать их в дом, а принес на улицу пару новых сапог. Мастер сказал, что верх топа пошел на отделку обуви. Охотник упрекнул его, сказав, что собака верой и правдой ему служила. На это неблагодарная охотница ответила, что теперь она тоже пригодится в качестве обуви. Охотник не взял унтов и, не попрощавшись, ушел. На такой грустной ноте заканчивается эта охотничья история.

Шатун

Перечисляя таежные сказки о лесу, о тайге, стоит упомянуть еще одного автора, многие работы которого посвящены этой теме. Этот писатель — Иван Полковников. Один из его рассказов — «Жезл» — также посвящен встрече с таежным бурым медведем.

Повествование здесь от первого лица. Автор рассказывает о приглашении на охоту, которое он получил от местного жителя — представителя одного из коренных народов Уссурийского края.Он с радостью согласился принять участие в совместном приключении, так как слышал об охотничьих способностях людей этой национальности.

Вместо знакомого охотника на встречу с рассказчиком пришла его жена, которая совсем не говорила по-русски. Она жестом пригласила его сесть в сани. Итак, они пошли по дороге к охотничьим угодьям. Во время этого путешествия было сделано несколько остановок, во время которых женщина угостила автора традиционной едой северных народов. Когда приехали на зиму, то, вопреки ожиданиям, знакомства тоже не было.Женщина показала гостю, где находятся припасы, необходимые для жизни и охоты, и оставила. Автор несколько дней сомневался: придет к нему кто-нибудь в лесную глушь или нет. Но это время он потратил не зря: охотился много и успешно. Наконец появился помещик.

На обратном пути автора рассказа о таежных охотниках тоже сопровождала только женщина. Однажды, когда она ненадолго отошла от стоянки, на нее напал медведь. Автор вовремя приехал и застрелил хищника.Так заканчивается таежный рассказ Ивана Полковникова.

Поддельный зверь

Но не только рассказы о захватывающих приключениях охотников полны рассказов об охоте в тайге. В них много забавных эпизодов, вызывающих улыбку, а иногда и смех читателя. Например, в одном из таежных рассказов классика жанра Виктора Арсеньева описан случай, когда автор принял за тигра упавшее дерево, лежащее на лесной поляне. Он искал встречи с таежным полосатым хищником, о котором слышал.И однажды он принял то, что хотел, за реальность. Во время встречи со «зверем» у рассказчика не было при себе оружия. Поэтому ему пришлось долго сидеть в кустах, прячась от воображаемого тигра. В конце концов мужчина увидел охотника, который, пройдя поляну, легко перешагнул через «хищника».

Помимо рассказов, представленных в этой статье, есть и другие достойные внимания произведения о приключениях в тайге.

Медведь Тайга

31.01.2020 17:06 от Expansive Worlds

Купить сейчас

Steam, XBOX, Playstation

Вы охотились среди холмов Хиршфельдена и исследовали культовый район озера Лейтон. Теперь будьте готовы встретить самые сложные природные условия во время редкой охотничьей экспедиции в национальный парк «Медведь-Тайга». Вдохновленный суровым ледяным пейзажем Сибири, вы пересечете неумолимую тундру, войдете в пьяные леса и отправитесь в ледяную бухту. Здесь погода может измениться в мгновение ока, и вы окажетесь в снежном вихре и окружены растрескивающимся льдом.

ЖИВОТНЫЕ МЕДВЕДЬ-ТАЙГИ

Национальный парк Медвед-Тайга, несмотря на мрачный вид, кипит жизнью. Вы найдете такую ​​добычу, как кабарга, северный олень (также известный как карибу в Северной Америке) и дикий кабан. Но бродят и более крупные виды. Величественный лось путешествует по этим равнинам, как и свирепый бурый медведь. Возможно, самое уникальное из всех — охотники в этом заповеднике столкнутся с очень умной и похожей на привидение Рысью.

МИССИИ И МЕРЫ

Открытый мир национального парка «Медведь-Тайга» имеет размеры 25 квадратных миль (64 квадратных километра), таких же внушительных размеров, как Хиршфельден и Лейтон-Лейк-Дистрикт.В нем вас ждет совершенно новое захватывающее повествование с 32 миссиями, 50 побочными миссиями и бесчисленными уникальными достопримечательностями. Вы выступаете в роли эксперта по выживанию и охотника, нанятого для помощи Алене Хасавовне и ее научной экспедиции. Помимо того, что Алена является высококвалифицированным климатологом, она родом из местного оленевода, живущего в этом регионе, и предлагает ей уникальное понимание его проблем. Экспедиция плохо стартовала, и вам нужно собрать свою группу, помочь местным жителям и убедиться, что все пройдут через экспедицию в целости и сохранности.Но это будет нелегко. Не все — и все — хотят, чтобы вы добились успеха.

ПОДЕЛИТЬСЯ ОПЫТОМ

Как и в случае с предыдущими платными DLC, игроки, которые сами не владеют контентом, могут бесплатно присоединиться к многопользовательской игре, происходящей в национальном парке Медвед-Тайга, найдя игрока, которому он принадлежит, и просто присоединившись к нему. их игра. Многопользовательские игры позволяют охотникам соревноваться или сотрудничать — последнее должно оказаться полезным в этом сложном заповеднике. Наконец, квадроциклы (доступные как отдельная покупка DLC), конечно же, полностью функциональны.Вождение по льду доставляет удовольствие и нервничает.

НАДЕВАЙТЕСЬ, ГОЛОВУ

В честь выхода дополнения «Национальный парк Медведь-Тайга» все игроки theHunter: Call of the Wild получат бесплатный новый набор одежды (который можно приобрести за внутриигровую валюту). в любом охотничьем заповеднике. И доступный исключительно для игроков, достаточно храбрых, чтобы сразиться с Сибирью, может быть просто разновидность одного из игровых оружий, ожидающих вас по мере прохождения новой сюжетной линии…

Пустошь, полная ЖИЗНИ

Медвед-Тайга Национальный парк отличается впечатляющей атмосферой, непохожей на все, что вы видели (не говоря уже о охоте внутри).Вечная мерзлота, охватившая этот регион, создала массивную воронку и заставила группы деревьев отрастить неглубокие корни, заставив их наклониться и образовать характерный Пьяный лес.

Даже скальные образования не остались нетронутыми стихией. Впечатляющие Ленские столбы тысячелетиями стачивались и формировались стихиями, постепенно вырезали свои уникальные силуэты.

Купить сейчас

Steam, XBOX, Playstation

Неожиданно счастлив: уроки настоящего довольства от охотников из Сибири

Любовь к собакам привела меня к просмотру документального фильма «Счастливые люди: Год в тайге».Этот документальный фильм рассказывает о жизни профессиональных охотников и звероловов, живущих в небольшой деревне под названием Бахтия, в окружении бескрайних просторов тайги в Сибири. Чтобы дать некоторую перспективу, это второе наиболее изолированное место на Земле. Из-за отсутствия дорог или поездов единственный способ попасть туда или выйти — на лодке или по воздуху (и даже это недоступно круглый год). 300 жителей деревни постоянно сталкиваются с суровыми погодными условиями и другими повседневными невзгодами. Тем не менее, живущие здесь профессиональные звероловы — одни из самых счастливых людей на земле.

Один из этих звероловов — Геннадий Соловьев. Вы спросите, что делает его счастливым человеком? Вот его уроки истинного удовлетворения и счастья в жизни, где бы вы ни жили:

Эти звероловы работают в условиях, когда зимой температура опускается до -50 градусов по Цельсию. Летом их безжалостно кусают комары, и они строят большинство вещей вручную, спят в холодных хижинах и вынуждены охотиться, ловить рыбу и работать в неблагоприятных погодных условиях. На первый взгляд жизнь здесь выглядит зажатой между дьяволом и замерзшим синим морем.Тем не менее, они остаются шокирующе довольными.

Это напомнило мне случай, произошедший пару лет назад, когда мы с мужем отправились в Крейдл-Маунтин, Тасмания. Однажды, в суровые погодные условия, Интернет отключился — и, к моему ужасу, не работал — на три дня. Я испытал абстинентный синдром! Комфортное размещение в домике с обслуживанием номеров, захватывающими дух видами, валлаби на заднем дворе, теплым камином и даже большой библиотекой меня не утешало. Я дулся ногами и сбился со счета, сколько раз звонил в приемную по поводу обновления для восстановления Интернета.Таким образом, я был далеко не лишен того простого и красивого, что было прямо передо мной.

Эти охотники, с другой стороны, каждый день путешествуют из домов в отдаленные хижины в дикой местности. Они не уверены, в каком состоянии они найдут свое жилье после тяжелого рабочего дня — разорены медведями, грызунами или просто занесены снегом. Они справляются с этими проблемами с юмором и изяществом и живут в тайнах, трепете и чудесах дикой природы. Они безмерно благодарны за жизнь и ее опыт.В отличие от меня без Интернета, они находят святое в обыденном.

Геннадий рассказывает о том, насколько важны собаки в своей профессии. «Ты не охотник без хорошей собаки», — говорит он. Он держит пожилых собак, которые вышли на пенсию с того, что Геннадий называет «действительной службой». Эти собаки, называемые пенсионерами, заработали свое содержание и продолжают питаться и жить на его территории. Действуя с чувством сострадания к себе и другим, вы улучшаете самочувствие и заметно влияет на счастье. Эти звероловы небогатые люди.Они зарабатывают на жизнь тяжелым трудом, но им все же удается поддерживать стратегию брендинга, выходящую за рамки функций и преимуществ. В мире эгоистичных бизнес-моделей, которые сосредоточены только на чистой прибыли, не задумываясь о средствах, с помощью которых это достигается, возможно, ключ к истинному счастью заключается в том, чтобы вместо этого сосредоточить внимание на нашей общей человечности и ценности того, чтобы иметь значение для других, даже если это не приносит нам пользы.

Мне вспомнилась цитата духовного учителя и писателя Рама Дасса: «Мы все просто идем друг другу домой».Это означает, что мы стараемся изо всех сил делать что-то (большое или маленькое), чтобы поддерживать, заботиться и помогать друг другу. В этом человеческом опыте невероятно легко забыть наши общие страдания: мы все причиняем боль, игнорируем, предаем и забываем заботиться друг о друге. Попробуйте поразмышлять о своей жизни и посмотрите, где вы можете проявить сострадание.

В

My Wellness Journal есть специальный раздел, в котором вы можете составить план для выполнения добрых намерений. Независимо от того, участвуете ли вы в благотворительном забеге, покупаете кофе коллеге, помогаете построить библиотеку в Непале или поддерживаете друга, вы можете служить и вносить свой вклад небольшими шагами, которые превращают добрые намерения в конкретные действия.Это отличное руководство для развития сострадания и повседневного счастья. (Как счастье влияет на ВВП как показатель здоровья страны)

Геннадий сам делает лыжи, тщательно подбирая идеальный кусок дерева. Волокна дерева должны быть прямыми; хороший клин — это клин с пологим уклоном и очень острым. Это детали и навыки, которые он приобрел за определенный период времени. На вопрос, почему он не покупает заводские лыжи, Геннадий отвечает: «Через 15 километров в них упадешь замертво от усталости.”

Это заставило меня понять: будь то ведение бизнеса, решение проблем в жизни или работе или решение более серьезных проблем, которые вы видите в мире, у каждого из нас есть уникальная точка зрения и понимание этих проблем (часто приводящих к гениальным или волшебным идеям) — наша ответственность состоит в том, чтобы развивать этот голос и перспективу и научиться делиться ими с миром. Мы способны найти новые решения проблем, которые мы видим. (Вы не «найдете» свой голос — вы его развиваете)

Как писал Ральф Уолдо Эмерсон в своей книге «Самодостаточность»: «Человек должен научиться обнаруживать и наблюдать тот проблеск света, который вспыхивает в его сознании изнутри, а не сияние небосвода бардов и мудрецов.Однако он игнорирует свою мысль, потому что она его. В каждой гениальной работе мы узнаем наши собственные отвергнутые мысли: они возвращаются к нам с определенным отчужденным величием ».

У вас когда-нибудь была крутая бизнес-идея, которую вы изначально хотели реализовать, но через неделю возникли сомнения, и кто-то (или вы) отговорил вас от нее — часто только для того, чтобы увидеть ее позже реализованной кем-то другим?

В своей книге «Большая магия» Элизабет Гилберт утверждает, что есть только три варианта, когда возникает волшебная идея: сказать «да», сказать «нет» или ответить «по-другому», «сотрудничая полностью, смиренно и радостно с вдохновением.По словам Гилберта, вы можете воспринимать свои идеи с любопытством и уважением, а не с драматизмом или страхом. Разрешение, которое вы ждете, чтобы жить творческой и счастливой жизнью, никогда не придет, так что ПРОДОЛЖАЙТЕ! Ты знаешь чего хочешь.

Будь то создание собственных каноэ, лыж или ловушек, навыки и приемы «колёмки» оттачивались на протяжении поколений и на протяжении всей жизни. Геннадий говорит: «У человека можно отнять все, его здоровье и богатство, но нельзя отнять у мастера навыки.Изучив торговлю, вы будете знать свою торговлю на всю оставшуюся жизнь ».

Посмотрев этот документальный фильм, я понял разницу между тем, кто смотрит на часы и хочет, чтобы они пробили пять, и тем, кто наслаждается тем, что они делают. Когда вы находите то, что любите делать, возникает врожденное желание практиковаться и оттачивать свои навыки. Геннадий вспоминает свою первую зиму в тайге (ему было всего 20 лет), безнадежно оптимистично оценивая навыки, необходимые для выживания. Он вспоминает, что был очень холодным и голодным.Сезон за сезоном он совершенствовал свое ремесло и учился процветать.

Когда мы решаем погрузиться в изучение чего-либо, новое смирение способствует нашему обучению. Признание, что у нас нет ответов на все вопросы, заставляет нас любопытствовать и дает нам импульс вперед. Вот личный аккаунт: у меня нет опыта веб-разработки, управления цепочками поставок или дизайна. В процессе разработки My Wellness Journal я воспользовался щедростью нескольких программистов и дизайнеров, которые щедро делились со мной своими навыками.В каком-то смысле это моя первая зима, где мой порой безнадежный оптимизм встречается с реальностью. Понимание настойчивости от сезона к сезону помогает мне оттачивать свое мастерство как путь к познанию чего-то нового и однажды получить возможность поделиться этим. Практика незаменима.

Когда наступает сезон отлова, звероловы путешествуют на большие расстояния из деревни в тайгу со своими собаками. Здесь начинается работа, к которой они готовились круглый год. Их путешествие — это также путешествие в уединение, где все, что у них есть, — это их этика, индивидуальные ценности и стандарты поведения, сопровождаемые обширной дикой природой.Это не столько формальный договор о том, что делать, а что нельзя, а скорее внутренний компас, который дает Геннадию смелость действовать.

Чтобы войти в контакт с этим внутренним компасом, нам нужно научиться принимать одиночество. В мире, где легко садиться на колесо хомяка и постоянно переходить от одного действия к другому, создание здорового баланса уединения, когда мы делаем паузу и соприкасаемся с нашим внутренним компасом, помогает нам выровнять нашу жизнь как истинную. отражение того, кто мы есть.

Подводя итог, я не романтизирую этот образ жизни; это не страна радуг и единорогов.Как и в любом другом месте, здесь вы найдете жадных и людей, которые не хотят жить устойчиво. Проблема алкоголизма широко распространена, старые традиции и формы искусства умирают. Хотя перемены — единственная константа, когда мы не осознаем «нового», заполняющего вакуум в нашей жизни, обществе, бизнесе или стране, нас легко сбить с пути. А когда что-то идет не так, мы в первую очередь склоняемся к поиску виноватых, а не к исследованию дыр, возникших в нашей личной моральной ткани (в этом документальном фильме есть пьяный рабочий, который обвиняет Россию в том, что она ввела водку).Мы находимся там, где находимся в жизни, благодаря тому выбору, который делаем. Готовность взять на себя личную ответственность за свое счастье означает не обвинять других в своем несчастье. Мандат к истинному счастью требует поиска способов быть счастливым, несмотря на внешние обстоятельства.

Тем не менее, здесь есть люди, которые живут экологически рационально, следуя ритму природы. Они являются образцами для подражания, навигаторами и архитекторами своей жизни. Есть беспокойство по поводу того, чтобы доставить еду и другие пополнения в свои хижины в тайге, но есть благодарность за тепло солнца и чашку теплого чая.В течение нескольких недель царит холодная тишина, иногда пороги сильные, и течение кажется труднопреодолимым. Тем не менее, им все же удается сказать: «Вы видите, что все идет как надо. Это дает вам ощущение того, что работа сделана. Это не вы делаете, но вы все равно чувствуете себя частью этого ». Во многих отношениях это жизнь где угодно — полная противоречий, но единая.

Развитие самосознания и воплощение таких добродетелей, как благодарность, сострадание, щедрость и готовность служить, способствуют счастью.Являются ли какие-либо из этих достоинств частью вашей цели на 2017 год?

Онтарио Восточная Дикая Турция — Тайга Интернэшнл Экипировщик

ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ПОЕЗДКИ	3 дня охоты с гидом.
ФИЗИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ	Легко
ПРАЙМ ТАЙМ	С конца апреля до конца мая
СТАТУС ДИКОЙ ПРИРОДЫ	Дикие, вольные и повторно интродуцированные (1980-е годы)

Особенности пакета:

Если классическая весенняя охота на индейку близка и дорога вашему сердцу, подумайте о том, чтобы пообщаться с некоторыми из самых крупных и тяжелых диких индюков Северной Америки в этом уникальном, но отличном пакете в Онтарио, Канада.Вымершие на местном уровне в колониальные времена, восточные дикие индейки были повторно завезены в Онтарио в начале 1980-х годов из групп выносливых популяций доноров, в первую очередь из Мичигана и северной части штата Нью-Йорк. При разумном управлении, три коротких десятилетия спустя, сейчас сотни тысяч восточных диких индейок бродят по полям и лесам Южного и Восточного Онтарио. Замечательная история успеха в сохранении, разыгранная местными охотниками и охотничьими организациями. Их распространение на север сдерживается суровостью зимы, но там, где они прижились, оказалось идеальной средой обитания, и птицы процветают.Сейчас Онтарио может похвастаться одними из самых крупных птиц на континенте, и давление охоты здесь часто выше, чем в других регионах Восточной Турции, расположенных дальше на юг.

Мы проводим охоту во время классического весеннего сезона размножения, когда активность и активность находятся на пике. Каждый охотник на индейку Онтарио может поймать х2 бородатых диких индейки и мастерски управляется с местным стойким приверженцем, который очень синхронизирован со своими местными стадами. Все охоты проводятся на частной территории, в основном с исключительного разрешения, и процентные ставки на двух взрослых Tom Turkeys в последние сезоны были практически 100%.Вызов и приманки оказываются очень эффективными. Погода хорошая, цены доступные, логистика и путешествия просты, а птиц много! Мы можем разместить до 4 охотников в неделю, но часто лагеря остаются эксклюзивными для групп по 2 из 3 человек, чтобы сосредоточиться на качестве опыта для этого комплексного пакета. Короткие поездки в Торонто или Ниагарский водопад также позволяют при желании осмотреть местные достопримечательности до или после охоты. В противном случае расслабьтесь, расслабьтесь и насладитесь весенним праздником индейки мирового класса в Канаде!

Обычный день и тактика

Приезжайте в домик вовремя, чтобы получить лицензию у своего экипировщика, а затем отправляйтесь на вечернюю разведку с миссией по выслеживанию индеек для утренней охоты.Это дает вам возможность получить опыт от начала до конца при охоте на этих птиц. Если накануне вечером посадить индюков вместе с экипировщиком, то вы сможете увидеть, с чем вы имеете дело, на рассвете, и быстро составили представление о местности, что обогатило охоту. Наслаждайтесь прекрасным ужином с обслуживанием и собирайте сено. Раннее утро, чтобы убедиться, что вы расположились на заранее разведанном месте, пока рассвет не взошел на горизонт. В этот момент вы будете знать, что находитесь в нужном месте, поскольку ближайшие индейки начинают громко отрываться от своих насестов.Их слюнки выдают их местоположение и вызывают возбуждение от предстоящих действий.

Охотьтесь с вашим местным гидом, часто с самим экипировщиком, с проверенным и смертоносным набором советов и тактик, чтобы заманить этих агрессивных влюбленных Томов в ружье или стрельбу из лука. Применяются индивидуальные стратегии приманки и вызова, так что проведите утро, крича и играя в кошки-мышки с большими старыми длиннобородыми! Помимо первой недели сезона, на этих птиц в основном не ведется охота, поэтому наши охотники, как правило, испытывают удивительные весенние приключения с индюшатинами.Приходите поздно утром на сытный бранч, вернувшись в лодж или в местную закусочную. Упакованные ланчи также можно использовать, если ситуация требует не выходить на поле.

Несмотря на то, что у вас в кармане две бирки, правила Онтарио гласят, что на одного охотника в день можно брать только 1 раз. Это позволит вам сделать это снова и снова на следующий день. Законные часы охоты продлеваются до 19 часов каждый вечер охоты, и поэтому, если вы заполнили свой первый тег утром (или не добились успеха в тот день), охота временно преобразуется в миссию по ночевке индейки.Наблюдайте за едоками, пока они ночуют, зная, что вы устроитесь под ними на следующее утро.

Ландшафт и климат

Южный Онтарио — это в целом равнинный и очень плодородный район, в котором преобладают богатые сельскохозяйственные угодья. Кукуруза, соевые бобы, пшеница, люцерна, подсолнечник и канола составляют основную часть. Несколько выдающихся рек также протекают через этот ландшафт, образуя лесные овраги в дополнение к различным более изолированным лесным насаждениям, в основном состоящим из лиственных пород.Очень распространены такие виды, как твердый клен, красный дуб, бук, черный орех и белый ясень, чередующиеся с насаждениями красной сосны. В целом, это идеальная среда обитания дикой индейки, физически легкая, но очень пригодная для охоты местность.

Погода в это время года в целом приятная. Конец апреля и май — прекрасное время, чтобы отправиться в путь. Температура ниже точки замерзания встречается крайне редко. Ожидайте более прохладное утро, которое станет теплее, когда солнце достигнет своего пика. Поздний сезон будет более теплым и более растительным, что имеет такие преимущества, как обеспечение укрытия для охотников, по сравнению с ранним сезоном, когда деревья, поля и кусты все еще голые, восстанавливаясь после зимы.Дождь — не такое уж частое явление, как и комары, но всегда лучше подготовиться к обоим. Для получения подробных данных о погоде Википедия — отличный ресурс для исторических тенденций погоды в разделе «Климат», доступном для любого города мира.

Питание и размещение

Это 3-дневная охота с проживанием 4 ночи. Наши охотники обычно останавливаются в красивом загородном отеле типа «постель и завтрак», расположенном в сельской местности на ферме с видом на частную долину. Охота, как правило, проходит в пределах 20-30 минут езды от лоджа.Наслаждайтесь отдельным входом с нижнего этажа, полностью закрытым подвалом, с круглой верандой, отдельными комнатами с 1 или 2 кроватями в каждой, а также с собственными ванными комнатами и Wi-Fi. Если вы хотите совершить пробежку, вокруг фермы проложены тропы, а всего в нескольких минутах ходьбы находится исторический спа-центр или прогулка по пляжам на берегу озера Эйре.

Наслаждайтесь обильным континентальным завтраком / бранчем с домашним хлебом, йогуртом и мюсли — прямо с фермы! В меню всегда свежие фрукты, хлопья, кексы, сыр и мясные деликатесы.Обеды могут быть либо упакованы в пакеты, либо при желании остановиться в местной закусочной для быстрого перерыва. Ужин обычно сервируют в лодже вскоре после вашего возвращения. Гамбургеры для гурманов, ребрышки, отбивные из баранины, свиная вырезка, лосось на гриле и стейки в сопровождении множества гарниров — все это станет отличным дополнением к десерту. Также предлагаются закуски, и вы можете принести свое пиво, вино или ликер. Здесь никто не голодает.

Предложения по основному оборудованию

Для этой охоты требуется только основное снаряжение.Дневной рюкзак, 10-кратный бинокль, дальномер, удобные ботинки для ходьбы, дождевик, солнцезащитные очки и цифровая камера — все необходимое.

Стоимость

Весенняя охота на индейку: 3 дня — с полным гидом — x2 Восточные дикие индейки — апрель — май = 1750 $

Включено

• Трансфер из аэропорта и обратно из международного аэропорта Пирсон в Торонто
• 13% государственный налог с продаж (GST)
• Питание и проживание во время охоты
• Профессиональный гид 2 × 1 или 1 × 1 с опытным местным гидом
• Аренда ружья на время охоты и боеприпасы
• Весь наземный транспорт во время охоты
• Основные мясные и трофейные заготовки для таксидермиста

Не включено

• Путешествие в город назначения Торонто (если вы летите) или около Лондона, Онтарио (если едете за рулем)
• Любое питание или проживание до и после охоты
• Лицензирование нерезидентов и небольших игр в Онтарио (прибл.CDN $ 160) Куплено по приезду
• Жетоны дикой индейки Онтарио (2 шт. Примерно по 50 канадских долларов за штуку) Приобретаются по прибытии
• Чаевые экскурсоводам и персоналу
• Таксидермия и экспорт мяса / трофеев
• Частные предприятия или туризм
• покупок личного характера, алкогольных напитков, сувениров и др.

Дополнения

• Дополнительные дни охоты: 350 $ / день (по возможности)
• Количество дней наблюдателя без охоты: 200 долларов в день

Город назначения

В конечном итоге охота происходит недалеко от Лондона, Онтарио.Охотники могут подъехать к лоджу, но в противном случае их просят прибыть в международный аэропорт Пирсона в Торонто, Онтарио, где их встретят. Район охоты находится в 1,5-2 часах езды к юго-западу от Торонто.

Предложения по путешествиям До международного аэропорта

Пирсона в Торонто легко добраться почти любым рейсом авиакомпаний Северной Америки, часто предлагающим прямые рейсы без пересадок. А Детройт или Ниагарский водопад — два ближайших пункта пересечения границы, если вы едете за рулем.

Автобусы в аэропорт

Трансфер от / до аэропорта между охотничьими угодьями доступен и уже включен в каждый пакет

Специальная информация

Паспорт необходим для всех международных поездок. Для некоторых направлений может потребоваться виза или вакцинация.

«Меня зовут Майкл, я недавно увлекся охотой. Я являюсь активным членом канадских вооруженных сил и активным хоккеистом, ищущим способ лучше насладиться трудностями на свежем воздухе вне моей карьеры.Дикие индейки в моей родной провинции казались хорошим местом для начала.

Я обратился к своему другу и активному охотнику, которого я знал, Адриану Скоку, который очень хорошо осведомлен о всех видах отличных возможностей охоты и рыбалки. Он упомянул, что прикрыл меня, когда дело дошло до диких индюков, и мы назначили трехдневную охоту на предстоящую весну. Мое время, проведенное в поле, было одновременно приятным и в высшей степени познавательным, и я быстро полюбил раннее утро в экипировщиках. По сути, эта охота была ускоренным курсом для начинающего охотника за индейкой.Адриан точно знал, куда идти, и вместе мы активно высадили птиц, на которых я буду охотиться на следующее утро. Эта охота была такой захватывающей! Мы все сделали правильно. Уложив птиц на ночлег, мы дождались темноты, пробрались на свое место, чтобы провести утро, и соорудили импровизированную площадку для слепых, чтобы ее можно было расположить точно ниже птиц на рассвете. Следующее утро началось сразу с того, что все вокруг нас пожирали, и через 20 минут до официального освещения у меня на земле был большой красивый индейка Тома! Это было великолепное, запоминающееся солнечное утро, и мы сделали несколько отличных фотографий, чтобы его увековечить.

Если вы новичок в охоте, или рассматриваете Wild Turkey, или любую другую игру в этом отношении, я настоятельно рекомендую связаться с Адрианом Скоком. Он помогал мне от начала до конца, создавая воспоминания и благодарность за прекрасную прогулку на свежем воздухе, которая продлится мне всю жизнь. Большое спасибо! »

Майкл — Онтарио, Канада

---

«бла-пом sjdjashgdjhasdgjhsadg»

Ник, Онтарио

Hunter and Killer — Yakuza 5: прохождение и руководство

Побочные истории

Охотник и убийца

Побочная история Сэдзимы показывает ему чудовищные горы.Вырвавшись из тюрьмы, он окажется в деревне под присмотром простых охотников. По мере выполнения миссий он узнает, как выжить в дикой природе, как быть благодарным за то, что дает ему гора, и, возможно, просто возможно, узнать что-нибудь о себе.

Пока вы получаете снаряжение и навыки для этих миссий, на самом деле нет смысла поднимать их, потому что вы получаете все от выполнения миссий, и вы всегда будете брать лучшее, что у вас есть.

Советы —

• Не спешите с любыми серьезными исследованиями, пока не начнете сталкиваться с медведями.Вы пройдете через множество уроков, но как только появятся медведи, вы сможете исследовать это самостоятельно.
• Использование охотничьих хижин и злоупотребление ими. Всегда имейте в своем инвентаре ремонтный комплект для хижины, пока вы не отремонтируете все четыре. Хижины пополнят ваш боезапас и восстановят ваше здоровье, что бесценно, когда вы находитесь в горах.
• Хотя ловушки могут быть полезны для легкого захвата, они не подходят для крупных уловов. Как только вы освоите несколько, сосредоточьтесь на более крупной игре, так как это принесет вам больше всего денег.
• На вас нападут не только медведи, но и олени. Если вы напугаете стаю оленей, один из них может атаковать и поранить вас.
• Не забывайте, что мясо и растения, которые вы несете, могут пополнить ваше здоровье. Если вы начинаете опускаться, а хижина не приближается, перекусите.
• Продажа торговцу принесет вам меньше денег, чем продажа Пешке Эбису, но между миссиями нужно пройти пешком. Вам решать, если вы думаете, что это того стоит за дополнительные деньги.
• Поскольку вы играете в западную версию этой игры, у вас будет доступ к Золотой винтовке после завершения последней Охотничьей миссии.Из этой винтовки можно за один удар выпадать любое животное, включая медведей, поэтому экипируйте ее и никогда не роняйте. Это часть DLC оригинальной японской версии, но, поскольку она у вас автоматически, я предлагаю злоупотреблять ею.

Основные миссии —

Это сюжетные миссии, касающиеся Окудеры и его долгой битвы с древним медведем, известным как Яма-ороши. Вы фактически начнете их как часть истории, даже не заметив, и их будет три к тому времени, когда вы сможете покинуть гору, чтобы продолжить историю.

Первая миссия —

Это ваша вводная миссия, у которой даже нет названия. У тебя даже нет крутого снаряжения. Просто поднимитесь на гору, следуйте по реке, и в конце концов вы достигнете Окудеры и Бабы. По завершении вы получите простую холодную одежду и горизонтальную двойную винтовку.

Hunter Lesson —

В этой миссии Окудера познакомит вас с основами застреливания добычи. Вы получите оленину, которую Сэдзима автоматически отложит, чтобы отдать госпоже.Нишина. Перед отъездом постарайтесь завести хотя бы пару оленей (самок или оленей). Вы получите навык Ice Walk, когда закончите.

Creeping Terror —

Перед тем, как начать эту миссию, вы познакомитесь с торговцем, которому вы можете продать практически все, что найдете на горе. Он также носит с собой ловушки, ремонтные комплекты и пайки для выживания на морозе. В любом случае, оказавшись на горе, поднимайтесь вверх, пока не достигнете того, что кажется маленьким белым светом, исходящим из земли. Это маркер для ловушки, поэтому установите там ловушку.В непосредственной близости есть еще три, так что установите ловушки во всех из них. Подождите немного, и желтый свет, означающий, что ловушка установлена, станет синим светом, означающим, что вы поймали животное. Как только вы возьмете одного кролика, появится Яма-ороши. Отбивайте его как можно лучше, но Окудера будет прихлопнут, и миссия закончится. По завершении вы получите Special Cold Wear и навык снеговика, который уменьшает потерю вашего здоровья.

White Darkness —

Один из охотников пропал на горе, и Нишина пропала, ища его.Добравшись до первой поляны, вы найдете следы. Следуйте за ними, чтобы найти Кихачи. Поговорите с ним, чтобы завершить миссию. После этого вы найдете его в деревне, и он даст вам бесплатную ловушку Леголда.

The Third Man —

Поговорите с парнем в красном у входа в деревню. Он представится как Наруми. Вернитесь в Окудера и отправляйтесь в путь. Он даст вам двойную вертикальную винтовку для этой миссии, которая настраивается на прицел быстрее, чем горизонтальная. Поднимитесь к маркеру на карте, чтобы найти разбитый валун.Идите дальше на запад, чтобы найти Наруми. На этом миссия заканчивается. После этого вы получите Навык Поисковика.

Kill or Die —

Когда вы подойдете к торговцу, миссис Нисима скажет, что у Окудеры лихорадка. Вернитесь в хижину, и Сакураи предложит найти для нее медвежью желчь. Сэдзима ухватился за шанс, так что вперед. Ты рано найдешь медвежьи следы. Следуйте за ними. Направляйтесь к маркеру большой центральной поляны, чтобы найти его. Присядь, прицелься и стреляй.

Hubris —

Выйдя из домика, вы обнаружите, что Нисима и Наруми спорят.Оказывается, Наруми разбросал медвежью приманку по всей горе. Вам нужно будет подняться и найти все восемь мест, где он его уронил. Все они отмечены на карте, поэтому пройдите на запад, затем снова на восток, затем снова на запад, чтобы заполучить их всех. К счастью, они не занимают места в вашей сумке. К сожалению, некоторых медведей эта приманка уже привлекла. Один возле начала, второй на поляне на юго-западе хижины и еще один возле северо-западной точки сброса приманки. Очистив приманку, направляйтесь к отмеченному месту, чтобы найти Наруми.Наблюдайте, как его разбивает Яма-ороши. Теперь пришло время вернуться обратно с горы. После завершения вы получите навык скрытности.

Pride’s Toll —

Вы обнаружите, что Нисима и Сакураи говорят о Наруми. Пора подняться в гору и забрать то, что от него осталось. Поднимитесь на большую поляну, чтобы найти кровавый след. Следуйте по нему к ледяной пещере на северо-востоке, чтобы найти Наруми. Придется отвести его ко входу. Будьте ОЧЕНЬ осторожны, так как вам придется двигаться медленно, чтобы не потерять его, а на обратном пути вы наткнетесь как минимум на одного медведя.Как только вы дойдете до начала, вы получите вертикальное двойное специальное предложение.

Tag the Beast —

Наруми дал вам боеприпасы с передатчиками в них, так что теперь пора найти Яма-ороши и пометить его. Направляйтесь к отмеченному месту, и он появится. Сначала вам нужно стрелять в него, чтобы разозлить, а затем изо всех сил стараться уклоняться от его атак. Убедитесь, что в вашем ружье есть хотя бы один патрон, а затем подождите, пока он встанет на дыбы. Он даст вам пару секунд, чтобы выстрелить.Как только вы это сделаете, уберите его оттуда. После завершения вы получите Навык Снайпер.

Эскорт Окудеры —

Для этого вы берете с собой Окудеру, так что имейте это в виду. Подведите его к маркеру, затем ко второму маркеру, затем к третьему, а затем к последнему у каньона. Это немного утомительно, поэтому по пути обязательно останавливайтесь в хижинах, чтобы подзарядиться.

Миссия на снегоходе —

Этого даже не называют, так что я его так и называю. Поговорите с Сакураем в деревне, и вы узнаете, что Окудера поднялся на гору без вас.Вы автоматически схватите снегоход и броситесь в погоню. Просто постарайтесь не разбиться слишком часто. На самом деле это намного проще, чем совершенный вами побег из тюрьмы.

Принципы —

Принесите для этого предметы здоровья. Они вам понадобятся. Пора найти Яма-ороши и положить конец этой борьбе. Вы сразу начнете с дальней стороны сломанного моста. Направляйтесь на север, и вы наткнетесь на зверя. Посадите ему в голову как можно больше пуль, и тогда вы будете сражаться с ним кулаками, потому что это верный путь.Будьте очень осторожны, сражаясь с ним. Используйте свою отделку зарядки, чтобы утомить его. Как только вы победите его, вы получите навык мастерства.

Contract Missions —

Это двадцать миссий, которые вы можете выполнить в любое время, пока вы поднимаетесь на гору, если вы получаете их от людей. На экране «охотничьего снаряжения» вы увидите этот большой список с правой стороны. Большинство из них появляются не сразу, но все они собраны в самой охотничьей деревне, поэтому продолжайте расспрашивать, когда вы находитесь между миссиями.

Get Marten Pelts —

Недалеко от места рыбалки стоит усатый мужик. Когда вы подойдете, он попросит шкуры куницы. Вам нужно будет собрать троих, используя ловушки-клетки. Вместо того, чтобы класть их в ящик для предметов или продавать, имейте их в своем инвентаре, чтобы вы могли передать их непосредственно ему. Награда составляет Оленьего мяса .

Предоставьте торговцу —

В первый раз, когда вы поговорите с торговцем (после знакомства), он сообщит вам, что ему нужно продано 1 миллион иен.Это вполне выполнимо, поскольку вы проходите все основные миссии. Просто продолжайте охотиться, ловить и продавать, и вы сократите этот общий сплит. За это вы получите Staminan Royale и Bloody Binding .

Молитесь статуям Дзидзо —

Во второй раз, когда вы поговорите с торговцем, он упомянет статуи Дзидзо на горе. Это маленькие каменные чуваки с красным на них. Довольно сложно пропустить, но для полноты картины я перечислю расположение всех двенадцати из них прямо здесь:

1. Прямо над первым местом ловушки в юго-восточном углу, рядом со скалой.Имеет малый барабан .
2. К западу от небольшой тропинки, ведущей к первой хижине охотника.
3. Прямо к востоку от первой охотничьей хижины.
4. В западной части реки
5. Цифры с 5 по 7 находятся на большой центральной поляне. В том, что на востоке, есть ловушка Леголда .
6. См. Выше.
7. См. Выше.
8. На юго-западной поляне с хижиной на западной стороне.
9. В дальнем западном конце большой центральной поляны.
10. В ледяной пещере на северо-востоке, к северу от центральной охотничьей хижины.
11. Рядом с самой северной охотничьей хижиной.
12. К югу от моста через пропасть. Имеет ловушку с клеткой .

Награда за их обнаружение — около пайка для холодной погоды .

Найди капсулу времени —

В какой-то момент вы увидите человека в зеленом пальто и очках возле Торговца. Он попросит вас помочь ему найти капсулу времени, похороненную под «Призрачной сосной».Эта сосна находится на большой поляне в центре карты, на вершине небольшого холма посередине. Как только вы получите капсулу, верните ее парню. Он даст вам немного масла для зажигалок .

Get an Antler —

У места рыбной ловли человек в зеленом пальто ищет оленьи рога. Дай ему одну. Он даст вам немного денег.

Get Bear Meat —

Кихачи тусуется с торговцем. Дайте ему медвежьей мякоти. Вы получите Toughness ZZ.

Получите мясо кролика —

У места рыбалки женщина в розовом пальто ищет мясо кролика.В награду она даст вам пару морковок. Позже свекровь будет торчать в сером пальто. Поговорите с ней, и она даст вам Амулет берсерка .

Get Some Bear Fat —

Другая женщина в розовом пальто возле места рыбалки ищет Медвежьего жира. Она даст вам Медный блок .

Get Toxic Shrooms —

Парень с капсулой времени вернулся. Он захочет три ядовитых гриба. Вы можете найти их рядом с бревнами и в ледяной пещере в северо-восточной части карты.Ваша награда составит Тауринер Максимум .

Охота на золотого оленя —

Молодой человек в красном пальто ищет помощи от болезни своей матери и слышал, что золотой олень может вылечить ее. Выйдите на гору, и вы найдете оленя возле самой северной охотничьей хижины. Положи его и принеси мясо мужчине. Вы увидите его позже, и он даст вам Амулет Богини Детей . Рога и шкура можно продать за хорошую сумму.

Посторонний —

Старушка в голубых сапогах возле места рыбалки.Она и ее сын пойдут на гору. Когда вы подниметесь сами, вы найдете старуху на большой центральной поляне с восточной стороны. Она скажет, что ее сын застрял дальше в горе. Идите дальше на запад к дальней стороне поляны, чтобы найти ее сына возле статуи Дзидзо. Верните его к старушке. Вы немедленно покинете гору. Ваша награда — немного денег.

Hunter’s Test —

После того, как вы выполните основные миссии, Окудера проверит ваши навыки. Согласитесь на «Продемонстрировать навыки винтовки», и он даст вам задание застрелить трех оленей четырьмя снарядами.Взять Золотую винтовку, конечно, лучшая идея, так как если вы напугаете одного из оленей, вам понадобится эта способность с одним ударом. Ваша награда будет Vertical Double Rifle (Extreme) , худшее ружье, чем Golden Rifle.

Trapper’s Pride —

Вы столкнетесь с парнем, который объявит себя «Trapmaster». Поднимитесь на гору, и вы найдете его возле самой северной охотничьей хижины. Поговорите с ним дважды, чтобы освободить его. Сойдя с горы, вы найдете Сакураи. Вы получите Even Goro’s Beads за свои хлопоты.

Погоня за снеговиком —

Рогатый парень появится рядом с местом рыбалки. Он расскажет о том, чтобы спуститься в гору и найти йети. Направляйтесь к месту, где был взорван валун, чтобы найти следы, ведущие к северной охотничьей хижине. Добравшись до хижины, вы найдете охотника. Оказывается, все время это были ВЫ! Вернитесь в деревню, чтобы закончить миссию.

Получите шкуру медведя —

У места рыбалки есть парень в зеленом пальто и очках, которому нужна шкура медведя.Взамен он даст вам намагниченного металла .

Продайте шкуру куницы —

В третий раз, когда вы поговорите с трейдером, он скажет, что ему нужна шкура куницы, но он хочет, чтобы вы вручили ее ему напрямую. Используйте ловушку в клетке, чтобы взять Куницу, затем поместите ее в свой инвентарь, подойдите к нему и передайте ему, и он даст вам двойную цену.

Продать шкуру лисы —

После передачи шкуры куницы торговцу понадобится шкура лисы. Опять же, вам нужно, чтобы он был в вашем инвентаре, чтобы передать ему.

Продать мясо оленя —

После передачи лисьей шкуры торговец теперь захочет оленину. Передайте один за дополнительные деньги.

Продайте целого оленя —

На этот раз трейдеру вам понадобятся все три части оленя. Возьмите Мясо, Рога и Шкуру в свой инвентарь.

Продать целого медведя —

Последний контракт трейдера — это все четыре части медведя. Дайте ему мясо, шкуру, жир и желчь.

Разное —

Наконец, вот пара вещей, на которые стоит обратить внимание на горе:

Ловушки —

Игра ведет счет за вас, поэтому я мог бы также сообщить вам, где они все, хотя на самом деле это не так. ко многому не приведет.

1: Будет указано вам, это к востоку от излучины реки.

2: Прямо к западу от первой ловушки, возле самой реки.

3 и 4: В южной части по обе стороны от небольшой тропинки, ведущей к первой хижине.

5: Посередине тропы между рекой и первой охотничьей хижиной.

6: На полпути вдоль реки, недалеко от того места, где изгиб достигает самой южной точки.

7-10: На поляне с первой хижиной, по периметру.

11-21: На большой центральной поляне с охотничьим домиком.

22-23: В дальнем западном конце большой центральной поляны.

24-27: Вдоль западной части реки.

28-32: На поляне с юго-западной хижиной.

33: На поляне с самой северной охотничьей хижиной.

34: К югу от моста через пропасть.

35 и 36: В дальнем северном конце логова Яма-ороши. Вы можете получить их только после выполнения основных миссий и ремонта моста.

Сбор урожая —

Помимо животных, в горах вы также можете найти растения и грибы. Это маленькие искорки на земле. Вы можете получить грибы, ядовитые грибы, японскую петрушку, дикий васаби и редкие грибы. Помимо одной контрактной миссии, для которой требуются три токсичных гриба, они вам ни для чего не нужны, поэтому, если вы их подберете, вы можете продать их или просто съесть для небольшого повышения здоровья. Будьте осторожны, вы не загружаете ими свой инвентарь, потому что они действительно не продаются так дорого.

Совместное производство «Сохранение Арктики» | Точжуские оленеводы-охотники в тайге Билеты, среда, 10 февраля 2021 г., 12:00

В 2021 году коалиция организаций, включая Арктический институт, «Женщины в полярных науках» и «Женщины Арктики», организует серию веб-семинаров «Преодолевая ледяной потолок», чтобы осветить полярные исследования тех, кто считает себя женщинами, и стимулировать обсуждение системных изменения в полярных науках (коренные народы, естественные науки и социальные науки) для продвижения разнообразия, равенства и интеграции.На этом вебинаре вы узнаете от Виктории Кутуук Бушман о совместном производстве по охране Арктики с местными сообществами и доктора Таяны Аракчаа о тожуских оленеводах-охотниках в сибирской тайге.

Виктория — инупиакский (инуитский) биолог, занимающийся дикой природой и природоохранной деятельностью, выросший между обширной тундрой Уткьявик, Аляска, и высокими секвойями северной Калифорнии. В настоящее время она заканчивает докторскую степень в Вашингтонском университете, хотя работает полный рабочий день в Гренландском институте природных ресурсов в Нууке, Гренландия.Она представит: «Совместное производство работ по сохранению Арктики с местными сообществами». В глобальном масштабе общины коренных народов, оказавшиеся на переднем крае изменения климата и утраты биоразнообразия, все больше влияют на сохранение земель, водоемов и биологических видов. Поскольку Арктика становится очагом новых местных, национальных и международных природоохранных мероприятий, исследователи, менеджеры и сообщества в равной степени получат выгоду от структуры, улучшающей подходы к партнерству с коренными народами. Совместное сохранение — это структура, которая охватывает как совместное производство знаний, так и совместное производство государственных услуг для реализации этически сознательных, культурно значимых и полностью основанных на знаниях подходов к проблемам биоразнообразия.Совместное сохранение природы признает, что сохранение может осуществляться таким образом, чтобы воплотить взгляды, знания, права, приоритеты и средства к существованию коренных народов. В то время как усилия по сохранению обычно сосредоточены на исследованиях и совместном управлении видами и природными пространствами, ограниченные усилия тратятся на человеческое измерение и социальные процессы, необходимые для сохранения, чтобы повлиять на изменения. Открывая дискуссии о том, как структурировать усилия по сохранению в партнерстве с общинами коренных народов, мы можем отойти от нарративов, которые воспринимают участие коренных народов как обязательство или часть этического нарратива, и вместо этого принять процесс, который расширяет базу данных и помещает усилия по сохранению в рамки Контексты коренных народов.

Доктор Таяна Аракчаа — культурный антрополог (специалист по коренным народам), училась в Иркутском государственном лингвистическом университете (Россия), Университете Аризоны, Государственном университете Бойсе и Университете Аляски в Фэрбенксе. Десять лет проработала в Тувинском государственном университете на своей родине, в Республике Тыва, Россия. Доктор Аракчаа представит «Тожуских оленеводов-охотников в сибирской тайге (Республика Тыва, Россия)». Антропологические исследования, как правило, рассматривают северных оленей как один из ключевых видов домашних животных для сибирских народов.Однако для тожуских оленеводов-охотников такая перспектива игнорирует важную роль собак и лошадей. Эти виды являются одинаково важными и взаимозависимыми партнерами в повседневной жизни в горных районах, где живут тожу. Многие советские этнографические описания традиционной организации таежных кочевых обществ основывались на исследованиях, посвященных северным оленям, и игнорировали важность собак и лошадей. Хотя в большинстве исследований подчеркивалась важная роль собак в осенней охоте, часто упускались из виду нюансы взаимоотношений собаки и человека.Я расскажу о подходе волчьей стаи как о плодотворном способе интерпретации сосуществования людей и животных в тайге. Понимание методов, используемых оленеводами-охотниками Точжу на охоте, является ключевым моментом для измерения их охотничьего успеха, а также их способности выживать и процветать в таежной среде. История первых охотников начинается с замечательного достижения — приручения псовых и копытных животных. С помощью оленей и собак таежные охотники выработали успешный стиль охоты, имитируя тактику охоты хищников — волков.Этот подход, передаваемый из поколения в поколение, практикуется не менее 10 000 лет. Она изучает охотничью деятельность, применяя подход волчьей стаи.

Жизнь среди оленьих стад Монголии

Мне нужно было выехать из Улан-Батора. Столица Монголии, самая холодная национальная столица на Земле, задыхается от угольной пыли зимой и строительного мусора в любое другое время года. Это было летом 2016 года, и я только что провел там год, преподавая английский и занимаясь историями как писатель-фрилансер.Когда моя коллега-учительница Анудари предложила поездку в тайгу, я прыгнула в ее машину, не задавая вопросов.

Тайга — это обширный сибирский лес, который простирается от границы с Россией до Монголии. Самая известная часть находится за озером Хубсугул в самой северной точке страны. Здесь живут цаатаны. Это отдаленное меньшинство кочевых оленеводов, их часто проблематично называют «мистическим», «нетронутым» и даже «потерянным племенем». Не говоря уже о «очень фотогеничном».

Анудари умело вел нас через неподвижное движение Улан-Батора на редкое асфальтированное шоссе. Небо развернулось, когда мы повернули на запад, пейзаж открывался во все стороны. Анудари взволнованно болтал. Американка монгольского происхождения, она часто бывала в сельской местности со своей семьей, но всегда хотела побывать в Цаатане. Это был бы волшебный опыт. Поездка на всю жизнь.

Я был циником в машине. Цаатан — одна из основных историй путешествий Монголии (наряду с охотниками на алтайских орлов), потому что, честно говоря, выпас оленей через звездную пустыню звучит неотразимо романтично.Кроме того, местность, по которой они бродят, настолько недоступна, что любой посетитель автоматически становится авантюристом. Мне не нравился весь повествовательный пакет — возвеличивание, патернализм, подразумеваемая эксплуатация. Хуже всего то, что втайне я был взволнован этим.

Река Чуя течет под Горным Алтаем Монголии.

Фотография Русака, iStockPhoto / Getty Images

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

В тайгу

Цаатаны веками пасли оленей в тайге, сначала в своей родной Туве — российской республике, а затем, когда границы были перекроены под советским влиянием в 1944 году, в Монголии.Лишь несколько сотен человек все еще следуют традиционному образу жизни, и благодаря поисковым системам, открывающим скрытые уголки нашего мира, они стали привлекательными. Туристические компании предлагают приключенческие пакеты в тайге, где посетители могут окунуться в повседневную жизнь Цаатана: доить оленей, делать сыр, собирать кедровые орехи и спать в традиционных палатках в форме типи, которые называются орц.

Нельзя сказать, что это легкая поездка. Тайга далека даже по монгольским меркам. По стране в основном бездорожье, и путешествие по суше отнимает много времени.По самому лесу можно передвигаться только верхом. Это одна поездка, в которой путешествие действительно перевешивает пункт назначения — мы бы потратили восемь дней, путешествуя два дня, с Цаатаном.

За несколько дней езды мы оказались в пыльно-фанерном городке Мёрён, где мы наняли водителя, гида, провизию и договорились о лошадях, которые встретят нас на опушке леса, всего за 150 долларов с человека. Нас не спросили, умеем ли мы ездить. Большинство вопросов касалось веса — нашего собственного и нашего сверхупакованного багажа.Монгольские лошади маленькие и могут нести около 200 фунтов. Они наполовину дикие от того, что постояли в степи. Они отвечают на одну команду: tchoo. Это означает «иди быстрее».

Покидая свой сезонный лагерь, трое мальчиков и мужчина отправляются на спинах северных оленей в Восточную Тайгу, Монголия.

Фотография Мадока Икегами, Barcroft Media / Getty Images

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

У меня было еще два дня, чтобы обдумать свой минимальный опыт вождения, когда мы ехали на север от Мёрена.Шел проливной дождь, и наш потрепанный фургон хлынул по волнам грязи, а я съежился на заднем сиденье, притворяясь, что не страдаю морской болезнью.

Небо прояснилось до синего, когда мы подъехали к тайге. Лес начинался круто, стена из сосны и лиственницы. Наш цаатанский хозяин, Дельгермагнай Энхбаатар, ждал с лошадьми.

Хотя в близлежащих горах лежал снег, наш маршрут в основном был болотным. Лошади шатались по болоту, как пьяные. После нескольких часов преодоления грязевых пятен и бурных рек мы прибыли в лагерь в темноте.

Озеро отражало восходящую луну. Олени стояли на тонконогих ногах вокруг семейного орца. Небо было усыпано падающими звездами.

Крысы, подумал я. Это может быть немного волшебно.

( Связано: Узнайте, каково жить оленеводом в России.)

Дома с цаатаном

«Цаатаны — это не« неизведанное племя », — предупреждает сайт пастушеской общины. Да, они знают о веб-сайтах (хотя их сайт в настоящее время отключен).А Цаатан на монгольском языке означает «люди с оленями», а не на их родном языке. Пастухи называют себя духами.

«Вы не будете первым или последним, кого они пригласили», — продолжает сайт. «Это современные люди, которые принимают посетителей со всего мира».

По дороге в лагерь Энх-Батора мы прошли мимо нескольких из этих посетителей, их нейлоновые куртки ярко выделялись на фоне темнеющего леса. Наши гиды тепло поприветствовали друг друга. Иностранцы обменялись короткими кивками, считая друг друга нарушителями.Затем мы поехали дальше, притворившись, что встречи не было.

( Связано: Могут ли путешествия изменить культурные отношения? )

Оказавшись в лагере, стало очевидно, что единственное потерянное племя в тайге — это мы, туристы. Мы вооружились против физической удаленности с помощью карт и GPS, но не было приложения для культурного перемещения.

Это было не только неудобно, но и потенциально опасно. Тайга — не снисходительный пейзаж. Переохлаждение было вполне возможно даже в августе.Среди резных безделушек Энхбаатара были зубы медведя и волка, и российская пограничная полиция остановила поиск беглых осужденных. Огромные размеры дикой местности казались угрожающими; единственный путь туда и обратно — верхом через бездорожье. Мне стало неприятно осознавать, что, несмотря на все мои познания в путешествиях, я не принес ничего полезного в этот опыт, кроме способности делать все.

Женщина цаатана кормит оленя. Примерно треть монголов — кочевые пастухи.

Фотография Picture Press, Redux

Пожалуйста, соблюдайте авторские права.Несанкционированное использование запрещено.

Тем временем семья Энхбаатара явно чувствовала себя как дома, как со своими, так и с нашими. Дети знали, как пролистывать приложения для смартфонов и встряхивать поляроид, пока не появится изображение. Они были в восторге от игрушечных машинок, которые мы привезли, и издавали звуки врум-врум, подталкивая их к полюсам семейного орца. Однако большая часть их игры имитировала работу взрослых — разводить костры, приносить воду, ухаживать за животными.

На второй день Энхбаатар предложил отвезти нас в восточные Саяны.Он готовил оленей, пока его малыш пытался оседлать семейную собаку старым одеялом.

Я неуклюже взобрался на свою лошадь, и Энхбаатар продемонстрировал, как управлять с помощью единственной направляющей веревки. Нас прервал странный звук: звонок «Für Elise». Не говоря ни слова, Энхбаатар передал веревку своему ребенку и исчез в орте.

«Baina uu?» Я слышал, как он отвечал на звонок. Мой собственный сотовый уже несколько дней не принимает сигнал.

Внезапно я понял, что понятия не имею, как ездить на этом олене.Если он сбежит, я буду на полпути к Сибири, прежде чем Энхбаатар вернется. Я посмотрел на 18-месячного парня, держащего мои поводья.

«Вот это да?»

( Связано: Ищете место для прогулок? Попробуйте «поездку вьюком». )

Связано: Из жизни кочевников Монголии

Посмотрите, как кочевые казахи тренируют орлов для охоты, пасут яков и гонят верблюдов. это визуально ошеломляющая короткометражка. На выставке короткометражных фильмов представлены исключительные короткие видеоролики, созданные кинематографистами со всего Интернета и выбранные редакторами National Geographic.Создатели фильма создали представленный контент, и высказанные мнения являются их собственными, а не мнениями National Geographic Partners.

Мифы и воспоминания

Рассказывание историй является рефлексивным. Слова, которые мы выбираем для описания цаатана — мистический, потерянный, эксплуатируемый, находящийся под угрозой исчезновения — также подразумевают наши собственные роли в этой истории. Смелые ли мы авантюристы, самоуверенные скептики или, может быть, просто комическое облегчение? Я вернулся из тайги с этой загадкой. Спустя несколько лет я все еще думаю об этом каждый раз, когда пишу рассказ.

Однако в последнее время я вспоминаю ту поездку по другим причинам — причинам, связанным с клаустрофобией. Пандемия коронавируса сжала жизнь, чтобы уместиться внутри стен и экранов, и я тоскую по бескрайним просторам монгольской сельской местности. Прямо сейчас это несбыточная мечта: чтобы не допустить распространения вируса, с марта Монголия закрыта для международных поездок. Я рад. Примерно треть монголов — кочевые пастухи, такие как Энхбаатар. Им далеко до медицинской помощи.

Признаюсь, воспоминания о поездке у меня романтические, может быть, даже волшебные. Я помню вкус чая из оленьего молока и бледные, холодные утра, когда длинных брюк из верблюжьей шерсти не хватало, чтобы меня не дрожала. Ощущение покачивания, возникающего при езде на оседланном олене. Ночное небо переливается желтым, как взошла полная луна. Я помню, как жена Энхбаатара смеялась над моими навыками ножа, пока мы готовили, и детей, которые загоняли меня на собачьих упряжках для катания на спине. Улыбка Энхбаатара, когда мы расстались, велит нам когда-нибудь вернуться.

Этот малыш на конце моей веревки, должно быть, почти достаточно взрослый, чтобы пойти в школу. Она не вспомнит ни меня, ни кого-либо из путешественников, посетивших ее семью тем летом.