как чукчи добывают еду в море? Эксклюзивные кадры телеканала «МИР»
На другом краю России, на Чукотке, богатый стол – показатель хорошей жизни. Только на столе не совсем привычные для остальных россиян деликатесы – мясо оленя и изредка даже кита. Чукчи один из немногих народов, кому до сих пор разрешено охотиться на этих морских млекопитающих. Корреспонденту и ведущему программы «В гостях у цифры» на телеканале «МИР 24» Денису Терехову повезло оказаться на краю Земли и даже побывать в море вместе с китобоями.
Гена – китобой, ему 16 лет. В руках Гены гарпун – древко с металлическим наконечником. При ударе железный крюк попадает в кита и остается в теле, а древко вылетает. Охотник подбирает его, чтобы нанести следующий удар. Так же, как это делали много лет назад предки китобоев.
Живет Гена в Лорине – это чукотский поселок, который называют китобойной столицей России. Один из самых восточных населенных пунктов страны на берегу Берингова моря. До Аляски пара сотен километров.
Споры вокруг этого вида промысла не прекращаются десятилетия. Но это там, на материке. Тут, на берегу, в шести с половиной тысячах километров от Москвы, это что-то обыденное и повседневное. Добыча морского зверя начинается в пять утра на берегу. Старейшины внимательно смотрят в сторону горизонта в надежде рассмотреть фонтан кита. И только тогда принимают решение начинать охоту.
Чужаков в море берут редко. Китобои – люди крайне суеверные. Если главе общины Алексею Оттою не понравятся разговоры приезжих, их оставят на берегу. Мы оказываемся в лодке с Геной. Он готовит гарпун и просит не попадаться под руку. Охота – дело опасное. Испуганный кит может перевернуть лодку. Так что на промысел выходит минимум три моторки, обычно – восемь. Многие китобои не умеют плавать. Из-за климата просто негде учиться. Увидев кита, все лодки несутся к нему и ждут, пока тот вынырнет.
«Самое рациональное использование – традиционное. Это когда ты бьешь столько, сколько тебе нужно. Они могли бы брать больше. Ученые высчитали, что без ущерба для популяции можно изымать больше 600 серых китов», – сказал кандидат биологических наук, советник губернатора Чукотского АО по науке Денис Литовка.
Общая российско-американская квота на чукотско-калифорнийский регион – это 140 серых и 55 гренландских китов. Со стороны Чукотки бьют в основном серых, со стороны Аляски – гренландских. Эта русско-американская кооперация имеет глубокие корни. Гипотеза, что американский континент заселялся сибирскими племенами через Берингов пролив, существовала давно. В июле этого года она нашла научное подтверждение. Датские ученые, изучавшие ДНК древних обитателей разных частей света, пришли к выводу, что чукчи, эскимосы и алеуты – это практически один народ.
При всей, казалось бы, первобытной жестокости охота на китов мало чем отличается от заготовки на зиму традиционной дичи. С одной лишь оговоркой: то, что добудут морзверобои за короткое северное лето, тем и будут питаться жители Лорина, а их здесь около тысячи.
В китовом мясе, коже и жире содержатся уникальные микроэлементы, необходимые для организма северных народов. Но кроме хозяйственной составляющей, есть еще одна очень важная – социальная.
«Беринговоморская культура больше двух тысяч лет существует, как они добывали китов, моржей, тюленей… Если вы уберете это все, здесь поселка больше не будет», – отметил Денис Литовка.
Всем, с кем мы общались в китобойной столице России, задавали один и тот же вопрос: почему вы не уезжаете? Вот что отвечали люди: «С ума сошел? Они никуда не уедут. Жили тут и будут жить. Да ради Бога, пусть они в Москве с интернетами и живут»; «Здесь я со своей семьей, со своей родней, все друг друга знают. Во Владивостоке с кем-то познакомиться, посмотреть город. А тут мой традиционный образ жизни. Так мы кормим поселок, сами едим».
Чукча не называет себя чукчей. Он лоараветланин. В переводе на русский – настоящий человек. А кто еще может жить у этого холодного моря под этими стальными небесами на самом дальнем Дальнем Востоке?!
Пятнадцатилетний капитан, 1945 — Фильмы
Китобойное судно приближается к берегам Америки, следуя из Новой Зеландии. На пути команда спасает пять человек, которые остались живы после потопления собственной шхуны. Но во время охоты на кита, многие члены команды погибают. Поэтому должность капитана переходит пятнадцатилетнему юноше. Теперь он обязан привести свое судно к берегам Америки. Впереди паренька и оставшуюся часть команды ждет немало приключений.
В основу сюжета черно-белой ленты Пятнадцатилетний капитан легло одноименное произведение Жюля Верна. Режиссером картины выступил Василий Журавлев, который прославился благодаря картине Космический рейс. Журавлев начал работу над лентой сразу же после окончания войны. Это не первый фильм на морскую тематику в карьере режиссера. До этого он уже работал над картинами Капитан Лаце и Гибель Орла. Кроме этого, Журавлев активно снимал ленты на героико-революционные и военные темы, но не забывал и о детском кинематографе.
Главного героя сыграл юный артист Всеволод Ларионов, для которого эта роль стала дебютом в кино. Помимо своей актерской деятельности, Ларионов прославился в качестве актера дубляжа. Его голосом разговаривают герои мультфильма 38 попугаев, а также персонажи из фильмов Игрушка и Зорро. Съемки ленты проходили в Батуми и окрестностях города, а также в Закавказье. Всего съемочный процесс длился чуть меньше полутора лет. Сюжет в ленте демонстрирует зрителям уроки храбрости и веру в собственные силы. Многочисленные интригующие приключения и неожиданные повороты событий приковывают внимание зрителя.
Китобойное судно приближается к берегам Америки, следуя из Новой Зеландии. На пути команда спасает пять человек, которые остались живы после потопления собственной шхуны. Но во время охоты на кита, многие члены команды погибают. Поэтому должность капитана переходит пятнадцатилетнему юноше. Теперь он обязан привести свое судно к берегам Америки. Впереди паренька и оставшуюся часть команды ждет нема
Киты на Кольском полуострове
Мечтаете увидеть китов? Для этого необязательно уезжать далеко от Москвы. В начале июня на морских гигантов можно посмотреть у берегов Кольского полуострова. На небольшом корабле вы выйдете в открытое море в поисках малых полосатиков и косаток. Порыбачите на треску у островов в Баренцевом море. Прогуляетесь по старинному поморскому селу Териберка и познакомитесь с достопримечательностями Мурманска. Всего за 3 дня вас ждет много открытий.
Что вас ожидает
Наблюдение за китами в Териберке
Кольский полуостров — это тундра, арктический ветер, ледяные волны океана, следы Великой Отечественной войны и древняя история поморов. Ваше путешествие начнется в Мурманске, вы побываете на острове Кильдин и Большой Аникиев, а также доберетесь до Териберки.
Если вы давно хотите посмотреть на китов, но не готовы к путешествию на Дальний Восток России, отправляйтесь на Кольский полуостров. В конце мая — начале июня киты приходят к побережью Баренцева моря вслед за мойвой, поэтому в эти дни вероятность увидеть особенно высока.
Однако важно помнить, что это поездка в дикую природу, а не в зоопарк или океанариум. Мы не можем на 100% гарантировать вероятность встреч и считаем честным сразу акцентировать на этом ваше внимание.
Посмотрите, как проходило путешествие по этому маршруту в мае 2019 года, в ролике нашей туристки Марии Хрузиной:
За 3 дня на Кольском полуострове вы:
- выйдете на корабле в открытое море в поисках китов — косаток и малых полосатиков
- устроите рыбалку на треску во время морской прогулки
- на острове Кильдин увидите озеро, возраст которого более тысячи лет
- найдете «плиту времени» на острове Большой Аникиев, где мореплаватели, начиная с XVI века оставляли послания потомкам
- погуляете по Териберке, где снимали фильм «Левиафан» — увидите живописный водопад и фантастический «берег драконьих яиц»
- познакомитесь с городом-героем Мурманском и побываете на легендарном атомном ледоколе «Ленин»
Лучшие фильмы про акул — подборки фильмов на Фильм Про
7.9
Учёные подводной лаборатории «Акватика» проводят исследования на акулах – при помощи специального препарата им увеличивают мозг. В результате экспериментов компания должна получить лекарство от болезни Альцгеймера. Постепенно становится ясно, что акулы, регулярно получающие препарат, стали умнее – они превратились в хищников, способных думать. С этого момента весь персонал лаборатории находится под угрозой – акулы не желают оставлять в живых никого.
7.7
Студентка медицинского колледжа Нэнси отправляется в одиночестве позаниматься сёрфингом. Всё идёт хорошо до того момента, пока в этом неправдоподобном раю не появляется акула – она утягивает девушку на дно, но Нэнси удаётся выбраться на отмель, находящуюся примерно в 200 метрах от берега. Повествование будет практически полностью сконцентрировано на главной героине, роль которой исполнила Блейк Лайвли. Девушка даёт себе обещание, что не умрёт на этой отмели, и начинает искать выход.
7.7
Сьюзан и Дэниел отправляются в отпуск на Багамы – путешествие обещает быть не только романтичным, но и очень насыщенным на события. Первый пункт развлекательной программы – погружение к морским глубинам. Влюблённые покупают билеты на специальный катер и отправляются в путь. Прекрасное погружение заканчивается настоящим кошмаром: когда они всплывают, то обнаруживается, что катер, не дождавшись их, уплыл. До берега 15 километров, а на горизонте появилась стая акул…
6.8
Когда гигантское цунами обрушивается на город, из моря в затопленные районы попадают кровожадные акулы. Люди, оказавшиеся в смертельной ловушке, ищут путь к спасению, однако охота уже началась, и остановить хищников не сможет никто. Молодой человек по имени Джош оказался в компании девушек, к одной из которых на протяжении многих лет он питает нежные чувства – удастся ли ему спасти возлюбленную от неминуемой гибели?
7.9
Лиза и её сестра Кейт отправляются отдохнуть в Мексику: жаждущие острых ощущений девушки соглашаются на погружение в клетке к большим белым акулам. Из-за технических неполадок аттракцион становится настоящим кошмаром – клетка срывается с крепления и устремляется к морскому дну. Вряд ли исчезновение девушек заметят так быстро, как того хотелось, а ведь кислорода остаётся всего лишь на час. Единственный способ попасть на поверхность – выбраться из клетки в открытое море.
Фильм, основанный на реальных событиях, рассказывает о жизни сёрфингистки Бетани Хэмилтон, на которую в 13-летнем возрасте напала акула. В результате этих событий Бетани чуть не погибла и лишилась левой руки. Теперь, по пути к мечте, ей предстоит пройти множество испытаний – через боль, через отвращение к случившемуся, она всё-таки вновь встанет на доску. Бетани Хэмилтон постарается доказать окружающим и самой себе, что она может принимать участие в соревнованиях на правах полностью здорового сёрфера.
8.1
В центре сюжета – история жизни Кейт Мэтьюсон, биолога и документалиста, специализирующегося на исследовании акул. Когда-то девушка была известна тем, что без страха погружалась в воду вместе кровожадными хищниками, однако после трагической гибели её наставника Кейт начала избегать того, что ей всегда нравилось. Теперь на жизнь она зарабатывает обычными экскурсиями – рассказывает о морских обитателях клиентам. Всё меняется в тот момент, когда в гости к ней приезжает бывший муж и по совместительству бывший партнёр – теперь ей вновь придётся бросить вызов зубастым хищникам.
7.7
Группа друзей из колледжа отправляется отдохнуть в чудный домик на озере: впереди несколько дней вечеринок, сёрфинга и скоростных заездов на лодках. Однако выходные оборачиваются для них настоящим кошмаром – один из молодых людей гибнет в результате нападения акулы. Откуда она взялась в озере – никто не знает: времени на раздумья нет, нужно поскорее убираться отсюда, в противном случае они рискуют стать жертвами кровожадной хищницы.
7.6
Друзья отправляются на лодке в открытое море, чтобы отпраздновать чей-то День рождения. Прибыв к месту назначения, все отправились прямиком в воду. По прошествии нескольких часов, когда проявилась усталость, они выяснили, что забыли опустить лестницу – из-за слишком высоких бортов вернуться обратно на лодку нет никакой возможности. Чем темнее становится, тем выше вероятность появления рядом с ними акул. Игра на выживание уже началась – просто они пока об этом ещё не знают.
Традиционный для Америки торнадо поднимает в воздух морских хищников – акул: все они, так или иначе, оказываются в черте города. Улицы, заполненные водой, представляют собой опасное для прогулок место. Чтобы спастись, главным героям придётся взяться за оружие: бензопилы, ножи и другие колюще-режущие предметы. Угроза выходит на новый уровень, когда зубастые твари начинают буквально сыпаться с небес.
красота мира в каждом кадре
Почти каждый год в Южной Африке происходит удивительное природное явление – ход сардин. Южноафриканские сардины (лат. Sardinops sagax) нерестятся в прохладных водах у Игольного мыса. С конца мая по конец июля миллионы рыб плывут на север вдоль берегов Восточной Капской провинции и провинции Квазулу-Натал и после Дурбана уходят в океан. По оценкам, их биомасса может сравниться с великой миграцией гну в Восточной Африке. Однако о природе феномена сардин известно мало. Предполагается, для начала миграции температура воды должна опуститься ниже +21 °C, и если этого не происходит, то холодолюбивые рыбы остаются в прохладных южных водах, как это случилось в 2003 году.Но июль 2017 года исключением не стал: огромные косяки рыб приплыли к южноафриканскому побережью, и это, в свою очередь, привело сюда сотни рыбаков, фотографов и дайверов.
В их числе был аквалангист Крейг Кейпхарт (Craig Capehart). Вместе с друзьями он ежегодно отправляется на «охоту за сардинами», но не ради рыбы, а ради хищников, которых она привлекает. По его словам, в период бега сардин можно с близкого расстояния увидеть множество видов дельфинов, акул и птиц.
А теперь коллекцию его наблюдений пополнил горбатый кит. 40-тонный обитатель океана не только показался на глаза человеку, но и полностью выпрыгнул из воды, будто молодой дельфин. В пояснении к снятому ролику Крейг отмечает, что увидеть это можно не часто.
Горбатые киты обитают во всех океанах планеты, обычно держась вблизи берегов и выходя в открытое море только в районах больших скоплений криля и рыбы. Средняя длина тела взрослого горбача — 13-14 метров, вес — 30 тонн. Выпрыгивание из воды ученые объясняют желанием китов избавиться от паразитов, живущих на их коже.
Посмотрите на еще один прыжок горбатого кита.
Япония возобновляет коммерческий лов китов | Новости из Германии о событиях в мире | DW
Япония впервые за 30 лет возвращается к китобойному промыслу в коммерческих целях. Это происходит после того, как Токио в 2018 году объявил о выходе с 1 июля 2019 года из состава Международной комиссии по промыслу китов (IWC), что вызвало возмущение экологов. Недовольны были и те страны, где китобойный промысел считают устаревшим и вредным. Между тем охота на китов, как сообщает в воскресенье, 30 июня, агентство AFP, будет вестись в небольших объемах и далеко от международных охраняемых вод.
В Японии профильные сообщества приветствовали возвращение практики. Власти в Токио выступили в защиту китобойного промысла как традиции, которая не должна подвергаться внешнему вмешательству. В течение многих лет из-за промысла Японию критиковали за использование «лазейки», предоставляемой IWC для охоты на китов в научных целях. Критики утверждали, что эта охота не имела научной ценности.
Ранее группы защитников животных направили участникам саммита «большой двадцатки» в Осаке письмо с настоятельным призывом немедленно прекратить все виды китобойного промысла. Китти Блок, глава базирующегося в Великобритании Humane Society International, в связи с возобновлением охоты на китов назвала Японию «отступницей», а также «ретроградной и недальновидной» страной. По ее словам, Токио «подрывает свою репутацию в отрасли, дни которой сочтены».
____________
Подписывайтесь на новости DW в | Twitter | Youtube | или установите приложение DW для | iOS | Android
Смотрите также:
Арт-проект во спасение планеты Земля
Айсберг у берегов Гренландии
Гренландский ледяной щит, возраст которого оценивается в более чем 100 тысяч лет, тает с катастрофической быстротой и, по оценкам ученых, может исчезнуть уже в недалеком будущем. Причина тому — глобальное потепление. Это фото айсберга у берегов Гренландии — один из снимков, выполненных Барбарой Домбровски (Barbara Dombrowski) в рамках ее арт-проекта «Tropic Ice».
Арт-проект во спасение планеты Земля
Люди и окружающая среда
Фотограф из Гамбурга Барбара Домбровски колесит по всему миру, чтобы запечатлеть изменения, к которым приводит потепление климата планеты. Здесь изображены люди из южного полушария Земли в ландшафте северного полушария. Фотограф избегает шокирующих снимков. По словам Барбары Домбровски, она хочет вызвать у людей не ужас, а осознание того, насколько важна эта тема — изменение климата.
Арт-проект во спасение планеты Земля
Портрет жителя Амазонии в Арктике
Своеобразным памятником кажется этот красующийся среди таящих арктических ледников деревянный каркас с портретом жителя Амазонии — региона в Латинской Америке, где растут самые большие в мире тропические леса. Это самый мощный производитель кислорода на Земле, «легкие» нашей планеты. Но леса эти — в опасности, потому что нещадно вырубаются.
Арт-проект во спасение планеты Земля
Засуха в Эфиопии
Засухи — нередкое явление в Эфиопии, а из-за глобального потепления они еще больше участились. И питьевая вода для жителей этой восточноафриканской страны — на вес золота. Когда доступа к чистой воде нет, для питья используется вода из загрязненных водоемов. В результате вспыхивают эпидемии холеры.
Арт-проект во спасение планеты Земля
Восточноафриканские дети
Засуха в Восточной Африке оборачивается неурожаем, что обрекает людей на голод. Особенно страдают дети. Семьи, у которых хватает сил, отправляются за помощью в центры для беженцев. Чтобы добраться туда, порой им приходится преодолевать сотни километров. Многие погибают в пути.
Арт-проект во спасение планеты Земля
Водители рикш на Филиппинах
Такой вид транспорта, как рикша, широко распространен на Филиппинах. Особой популярностью он пользуется среди туристов. Вождение рикши — очень тяжелый физический труд. За день водителю приходится преодолевать до полусотни километров. Из-за загрязненного выхлопными газами воздуха многие страдают заболеваниями легких и дыхательных путей.
Арт-проект во спасение планеты Земля
Встреча на базаре
В рамках своих проектов Барбара Домбровски отправляется в самые разные уголки планеты и много общается с простыми людьми. Они рассказывают фотохудожнице о своей жизни и проблемах, с которыми приходится сталкиваться. На этом снимке она запечатлена во время разговора с мамой и дочкой, торгующими овощами на одном из филиппинских базаров.
Арт-проект во спасение планеты Земля
Юные филиппинцы
Около четверти жителей Филиппин живут за чертой бедности. Чтобы прокормить семью, взрослым нередко приходится работать по 10-12 часов в сутки. Поэтому многие дети предоставлены сами себе.
Арт-проект во спасение планеты Земля
Дети и будущее планеты
Проблемы экологии волнуют детей во всем мире. По инициативе экологического движения Fridays for Future, основанного юной шведской активисткой Гретой Тунберг, подростки выходят на акции в защиту климата. Дети не желают равнодушно смотреть на то, как гибнет наша планета.
Автор: Наталия Королева
косаток напали на синего кита — вот удивительная причина, почему
На кадрах с беспилотника, сделанных 18 мая в Монтерее, Калифорния, видно, как группа косаток совершает скоординированное нападение на синего кита.
Косатки, также известные как косатки, охотятся на других морских млекопитающих, включая дельфинов и тюленей. Но даже у этих грозных хищников нет особых шансов против взрослого синего кита: самое большое животное на планете, взрослый синий кит может достигать ста футов в длину и весить около 200 тонн.
В этом случае большой синий кит перевернулся на бок, подняв то, что казалось водной стеной, и уплыл со скоростью, намного превышающей скорость косаток, говорит морской биолог Нэнси Блэк, которая запечатлела это событие с борта. лодка для наблюдения за китами.
Настоящая причина, по которой косатки, вероятно, организовали нападение?
«Они, наверное, делали это просто так», — говорит Блэк. «Они играют с [китами], как кошки играют со своей добычей. Они очень игривы и общительны.«
Блэк управляет бизнесом по наблюдению за китами в Монтерей-Бей. Наблюдение за китами. За 25 лет наблюдения за косатками и другими китообразными в заливе она познакомилась с тем, как косатки взаимодействуют с другими жителями региона.
Наблюдение за китами в заливе Монтерей. В тот день, когда команда запечатлела эту запись с беспилотника, команда наблюдала за примерно 15 косатками. Внезапно внимание команды привлекла колонна конденсированного воздуха из дыхала синего кита, а затем появились косатки.
Несмотря на то, что они были значительно больше, чем косаток, синий кит, казалось, был напуган внезапным появлением стаи хищников.
«[Синие киты] страшные кошки», — говорит Блэк.
Возможно, на то есть веская причина: косаткам обычно не удается убить взрослых синих и серых китов, но они будут преследовать китов-матерей, чтобы отделить их от детенышей, в конечном итоге изматывая молодых китов, пока они не станут легкой добычей.
В период с апреля по май серые киты начинают мигрировать из водотеловых вод в Мексике в районы кормления около Аляски. Когда они проезжают мимо Монтерея с телятами на буксире, часто можно увидеть все больше косаток.По оценкам Блэка, в апреле в заливе было 33 косатки, которые охотились на детенышей китов.
В том же регионе в 2012 году была замечена стая горбатых китов, которые не позволяли косаткам питаться только что убитым детенышем серого кита. Хотя мотивы горбатых китов не могут быть заявлены с абсолютной уверенностью, аналогичные инциденты, наблюдаемые в регионах по всему миру, заставили ученых поверить в то, что киты могут действовать альтруистично и защищать других китов от нападений косаток.
При охоте на крупную добычу, например на китов, косатки будут кружить вокруг своей цели, что затрудняет бегство животного.Косатки используют различные методы для общения под водой, включая сложную систему аудиозвонков. Обладая способностью слышать на десятки миль, косатки сигнализируют друг другу отчетливыми криками и свистами и используют щелкающие звуки, чтобы определить местонахождение добычи.
Однако косатки молчат во время охоты, поэтому неясно, как животные координируют свои атаки. На недавних кадрах с беспилотника видно, как косатки украдкой выходят из воды в один и тот же момент идеально сформированной линией.
«Они очень синхронизированы.«Это невероятно», — говорит Блэк. «Мы не знаем, как они могут быть такими точными».
По словам Блэка, нападение на синего кита могло быть своего рода тренировочной пробежкой, но она думает, что это нечто большее. Скорее всего, косатки просто жестоко обращались с нежным гигантом.
«Иногда они похожи на детей, — говорит Блэк. — Они просто ждут реакции».
Синие киты — самые крупные животные, которых можно когда-либо существовали. Узнайте, почему они больше, чем любое наземное животное, и почему на них годами охотились, что подвергало их опасности.
Китобойный промысел
Киты, дельфины и морские свиньи классифицируются таксономически в порядке Cetacea . Как млекопитающие, китообразные теплокровны, дышат воздухом, рожают живых детенышей и выкармливают потомство. Они также очень умные и общительные животные. Существует более 80 существующих видов китообразных, разделенных на два подотряда: зубатые киты (odontocetes) и усатые киты (mysticetes). Кашалоты, косатки (косатки), клювые киты, белухи, нарвалы, морские свиньи и дельфины являются зубатыми китами, из которых насчитывается около 70 известных видов.Усатые киты состоят из 14 видов, в том числе голубых, плавниковых, сей, брайдовых, серых, правых, гренландских, горбатых и малых полосатиков.
Odontocetes используют свои зубы, чтобы поймать свою добычу, тогда как mysticetes используют свои пластины китового уса, чтобы фильтровать огромное количество воды, отфильтровывая свою гораздо более мелкую добычу, такую как криль. Несмотря на меньший размер добычи, большинство мистицетов намного крупнее зубатых, и их называют «большими китами». Самый большой из зубатых китов, кашалот (прославленный Германом Мелвиллом в г. Моби Дик ), также считается большим китом.
Охота и умерщвление китообразных людьми называется «китобойным промыслом» и практикуется в некоторых странах как в отношении зубатых, так и в отношении грибовидных грибов. Хотя китобойный промысел исторически использовался для добычи жира (полученного из китового жира или подкожного жира) и спермацета (из полости головы кашалотов, используемой для изготовления свечей и косметики, а также в качестве прекрасной смазки), сегодня китообразных в основном охотятся и убивают в пищу как в коммерческих целях ( для получения прибыли) китобойного промысла и охоты коренными народами для пропитания и культурного пропитания (известный как китобойный промысел аборигенов для пропитания (ASW)).Китообразных также убивают из-за ошибочной попытки уменьшить конкуренцию за рыбу, и на нескольких мелких китообразных (мелкие киты, дельфины и морские свиньи) охотятся, чтобы использовать их в качестве приманки для ловли рыбы. В некоторых сообществах на одонтоцетов охотятся из-за их зубов, которые используются в качестве валюты. Некоторые мелкие китообразные (в основном афалины и белухи сегодня, но раньше тоже косатки) также отлавливаются живыми для продажи в аквариумы.
В целом, китобойный промысел можно разделить на два типа — китобойный промысел на больших китов и охота на мелких китообразных в прибрежных водах, как, например, пресловутая гоночная охота в Японии и на Фарерских островах.С 1946 года китобойный промысел на крупных китов по большей части регулируется Международной китобойной комиссией (МКК) в соответствии с Международной конвенцией по регулированию китобойного промысла (МКРК). В то время как ICRW включает определения некоторых зубатых китов и ссылки на зубатых китов в свое расписание (обязательные правила и определения, которые реализуют ICRW), МКРК сосредоточила свое управление на крупных китах, установив квоты и другие ограничения на охоту. Однако Научный комитет МКК постоянно работает над вопросами сохранения всех китообразных.
Институт защиты животных считает любой китобойный промысел жестоким по своей природе. Даже самые передовые методы китобойного промысла не могут гарантировать мгновенную смерть или гарантировать, что пораженные животные становятся нечувствительными к боли и страданиям перед смертью, что является общепринятым стандартом для домашних пищевых животных. Современный коммерческий китобойный промысел и многие виды охоты на местных китов на крупных китов используют гарпуны, стреляющие из носа китобойного судна (часто рыбацкой лодки). Гарпуны обычно снабжены пентритовыми гранатами, которые, как предполагается, проникают в тело на 12 дюймов, прежде чем взорваться, выпуская когтеобразные выступы в плоть.Предполагается, что смерть наступит от ударной силы взрыва, нанесенного рядом с мозгом, но, в зависимости от того, где гарпун попадает в тело кита, может наступить травма (шок) или потеря крови. Учитывая, что киты видны только в течение короткого периода времени, когда они всплывают, чтобы дышать, область мозга представляет собой лишь небольшую, кратко доступную цель для наводчика, стоящего на движущейся платформе в изменчивом море, иногда в сложных погодных условиях.
Если кит не умирает мгновенно, в качестве вторичного метода убийства обычно используется вторая гарпунная граната или винтовка (в зависимости от размера кита и типа охоты).После гарпуна животное тянет на корабль-ловец с помощью веревки, прикрепленной к гарпуну, при этом когти гранаты впиваются в плоть. Для животных, которые к тому времени еще не были оглушены или убиты, боль и страдания во время выборки должны быть мучительными. Часть пораженных китов теряется (например, если гарпунная леска порвется из-за сильного волнения или по другим причинам) только для того, чтобы умереть от травм или получить боль от инфекций.
Из-за сложности получения чистого и точного удара или из-за неадекватного питания оружия некоторым китам могут потребоваться минуты, а иногда и часы, чтобы умереть, особенно при противолодочной охоте.IWC определяет «гуманное убийство» как смерть, повлекшую за собой человека «без боли, стресса или страданий, ощутимых для животного». Это идеал. Любая гуманная техника убийства направлена, прежде всего, на то, чтобы сделать животное нечувствительным к боли настолько быстро, насколько это технически возможно, что на практике не может быть мгновенным в научном смысле. »Однако серьезной проблемой является определение того, мертв ли пораженный кит, находится в сознании, но парализован, или без сознания и нечувствителен к боли. МКК потратил десятилетия, пытаясь согласовать критерии для определения наступления смерти или необратимой нечувствительности.Текущие критерии, которые, по мнению IWC, являются неадекватными, требуют, чтобы китобой определял визуально с судна, демонстрирует ли кит расслабление нижней челюсти и отсутствие движения ласт или тонет без активного движения. Несмотря на то, что МКК уделяет этому вопросу первостепенное внимание, китобойные страны и страны, выступающие против китобойного промысла, не смогли прийти к соглашению по новым критериям.
С чисто физиологической точки зрения, существуют значительные различия в массе, длине и расположении органов у китов, являющихся жертвами китобоев.В отличие от сельскохозяйственных животных, которых разводили на постоянство по размеру и весу, отдельные киты одного и того же вида могут отличаться по длине на 10-20 футов.
Работа IWC по совершенствованию методов уничтожения китов зависит от готовности китобойных стран делиться данными о китобойном промысле (время до смерти (TTD) затравленных китов, мгновенный коэффициент смертности (IDR) и количество сбитых и потерянных китов) и реагировать на рекомендации других правительств, неправительственных организаций, а также экспертов по социальному обеспечению или баллистике.К сожалению, в последние годы Япония и Норвегия перестали регулярно делиться своими данными с IWC. С тех пор, как в 2002 году возобновился коммерческий китобойный промысел, Исландия также отказалась предоставить IWC информацию об аспектах благосостояния своей охоты. Страны, ведущие китобойный промысел, также стали более сдержанными в обмене данными.
Несмотря на это, МКК приступила к реализации амбициозной программы работы по улучшению благополучия китов, пострадавших от ненаправленных угроз, таких как удары судов и запутывание в рыболовных снастях и другом морском мусоре.
Гренландские традиции охоты на нарвалов, в «Другой мир»
В Каанааке, одной из самых северных деревень Гренландии, зимой не появляется солнце более трех месяцев. Город настолько удален, что его около шестисот жителей остаются практически изолированными от остальной части страны круглый год. Весной, когда лед тает, некоторые члены общины инуитов начинают охоту на нарвалов, маленьких китов с большими заостренными клыками, которые обитают только в Арктике.
Фильм «Другой мир» рассматривает эту традицию охоты на китов, в основе которой лежит разделение улова. Охотники в Каанааке, большинство из которых мужчины, «одни из самых суровых и независимых людей, оставшихся на земле», — сказал мне директор Дэвид Маклейн. «Но в то же время они являются частью коллектива. И работа, которую они выполняют, которая буквально кормит молодых и старых, всегда служит обществу ». Одна сцена показывает город, празднующий Национальный день Гренландии на улице, где женщины стоят за складными столиками и раздают кусочки кита на бумажных тарелках, что очень похоже на воскресный обед в церкви.«Гренландцы верят в общение друг с другом и с природой», — говорит Майкл Патернити, сценарист и рассказчик фильма.
Охота в Каанааке опасна. Зимой инуиты охотятся на тюленей и моржей, которые приближаются к дыхательным отверстиям во льду, который, уже будучи ртутным, с каждым годом становится все тоньше. Охотников тянут на самодельных нартах собаки, прирученные лишь частично — ежегодно бывают случаи нападения охотничьих собак на людей. Когда лед тает, охотники сосредотачиваются на нарвале, используя каяки и гарпуны, которые строят сами.Менее сотни человек продолжают эту традицию, и они соревнуются и сотрудничают друг с другом. Вернувшись с охоты, они часто публикуют в Facebook сообщения о том, что в городе есть свежее китовое мясо и кожа. Маклейн впервые посетил Каанаак в 2006 году, когда работал фотографом для National Geographic . Он появился в специальной стеганой куртке, хотя и предназначенной для Mt. Эверест («представьте себе человека Мишлен, но вместо того, чтобы покрыть шины и воздух, вы заполнены пухом»), был неадекватен для арктического холода.Группа охотников на нарвалов, одетых в традиционную зимнюю одежду — штаны из белого медведя и сапоги из тюленьей кожи — засмеялись, увидев его. «Они делали ставку на то, как скоро я умру», — сказал Маклейн.
До Каанаака трудно добраться даже для других гренландцев. Многие никогда не встречали охотников на нарвалов, которые, «даже по гренландским стандартам, являются крайними», — сказал Маклейн. И все же фигура каанаакского охотника занимает важное место в культурном воображении страны, как ковбой для американцев. Но, хотя мифология ковбоев, при всех ее недостатках, олицетворяет мужественность, основанную на стоицизме и независимости, Маклейн сказал, что охотники, с которыми он проводил время, были сложными, что может показаться противоречивым.Они одновременно тихие и античные; они храбрые и осторожные, жесткие и нежные, агрессивные и щедрые. «Они нуждаются друг в друге так же, как им нужна их независимость», — пояснил Маклейн. «И они не считают эти вещи взаимоисключающими».
В июне 2019 года Маклейн вернулся в Гренландию. Он и Патернити путешествовали по стране в течение месяца и на неделю оставались в Каанааке, чтобы снимать фильм. Вернувшись в город через тринадцать лет, Маклейн заметил, что мало что изменилось. «Все собачьи упряжки выглядели одинаково; каждая конфигурация собачьей упряжи выглядела одинаково; гарпуны, — сказал он.«Есть только одна маленькая гостиница. Ничего не изменилось «. Он узнал многих жителей Каанаака. В аэропорту на юге Гренландии Маклейн встретил одного из охотников, которых он сфотографировал много лет назад. «Охотник, — сказал мне Маклейн, — сказал с широкой улыбкой на лице, — я тебя помню. От вас действительно плохо пахло ».
В Каанааке Маклейн встретил группу, которая приехала на собачьих упряжках из соседнего города, чтобы присутствовать на свадьбе. Лед частично растаял, как это часто бывает, и группа, в которую входили трое охотников и маленькие дети, застряла, возможно, на несколько месяцев.Жители Каанаака окружили их своей общиной, устроив пустой дом и место для своих собак. В середине фильма один из мужчин из этой группы показан только что вернувшимся с охоты, вынимающим из саней два длинных клыка нарвала и показывающим их мальчику, который стоит в своих маленьких снежных сапогах и смотрит на их.
В фильме естественные звуки окружающей среды используются как своего рода минималистичная музыка. «Мы пытались воспроизвести опыт пребывания там и жизни этих охотников, где все действительно упрощается», — сказал мне Патернити.За звуками и видами сланцевой арктической тундры кроется скрытая угроза — прямо не выраженная в фильме — изменения климата. Нынешний хаос глобальной пандемии и политического раскола также служат фоном для места, которое кажется абсолютно неподвижным. Маклейн и Патернити размышляют об уроках смирения и связи, которые охотники могут преподать всему миру, — уроках, которые мы могли бы усвоить в моменты кризиса и за его пределами.
В охоте на китов эскимосы используют современные инструменты для удовлетворения традиций
БОЧКА, Аляска. Древняя охота на китов здесь уже не такая уж древняя.
«А, традиционный погрузчик», — непочтительно пробормотал один мужчина. «А, традиционный вилочный погрузчик».
В то утро, в первую ежегодную осеннюю охоту, команда эскимосов-инупиатов, курсировавших по Северному Ледовитому океану на небольшой моторной лодке, заметила носик кита, подбежала к нему и убила кита взорвавшимся гарпуном. К обеду дети бросали камни в дыхало животного, в то время как его обмякшее тело раскачивалось на берегу, как водоросли. Кровь просочилась через усатый, когда бульдозер протащил все 28 футов по каменистому берегу.В какой-то момент один человек, не инупиат, позировал рядом с китом с небольшой удочкой, притворяясь камерой, что он поймал ее на восьмифунтовой леске.
В конце концов тяжелая техника выполняет свою работу, и кит опускают на снег — и общая радость очевидна. Появляются большие лезвия, и начинается резьба. Когда внутренности встречают арктический холод, поднимается пар. Уже через час милые женщины предлагают незнакомцам вареный муктук — китовое мясо. Люди смешиваются. «Поздравляю», — говорят они членам экипажа.
Молодой человек наклоняется над печенью и снимает пленку, чтобы взять ее домой, чтобы сделать традиционный барабан. Шеренга детей-эскимосов скользит по скользкой кости черепа. Биолог проникает в глазницы кита, чтобы убедиться, что кто-то не забыл вырезать ему глазные яблоки, чтобы по линзам можно было определить его возраст.
Когда в тот вечер приземлился второй кит, капитан средних лет, чья команда убила его, потомок людей, которые охотились здесь на китов в течение тысяч лет (вычтите подвесные моторы, Caterpillar D7H и снаряжение для плохой погоды Carhartt. ), взбирается на морское млекопитающее в водонепроницаемых ботинках и нагрудниках, поднимает руки к людям, которые отправляют праздничные текстовые сообщения и светят фарами своих грузовиков с удлиненной кабиной на месте происшествия, и говорит: «Аарига!» Крик — это слово инупиак, означающее «очень хорошо».
Толпа повторяет ему это: «Аарига!»
И снова муктук вырезан. Опять же биолог вырезает глазное яблоко. На вопрос, подходит ли это место для продолжения его работы, Ханс Тевиссен, эксперт по китам, который регулярно приезжает сюда со своей работы в колледжах медицины и фармации Северо-Восточного Университета Огайо, ответил: «Это единственное место».
Капитаны откроют свои дома в течение следующих нескольких дней, раздавая муктук общине, не так сильно, как это делали их предки.До того, как арктическую Аляску начали втягивать в развитый мир в 19 веке, до того, как в 1978 году в Барроу открылся мексиканский ресторан Pepe’s North of the Border, до того, как Oscar Mayer Lunchables достиг импульсных проходов в большом магазине рядом с музеем. , гренландские гренландцы обеспечивали центральную пищу, энергию и духовную поддержку эскимосских деревень. Семьи использовали кости китов, чтобы строить дома из дерна и отмечать могилы погибших.
Федеральное правительство и Международная китобойная комиссия разрешают продолжать охоту на китов, под строгим контролем, как традицию выживания.Гренландки, которых насчитывается около 11 000, находятся под угрозой исчезновения, хотя их популяция увеличивается. Эскимосы Аляски собирают менее 1 процента из них ежегодно.
В этом году квота Барроу, самая большая, предоставленная охотничьим деревням на Аляске, составляет 22 забастовки, в том числе 9 забастовок, проведенных охотниками из Барроу, поскольку этой весной животные мигрировали в районы летнего нагула в море Бофорта. Многие охотники используют весной более традиционные методы, путешествуя по морскому льду и гребя к китам в лодках из тюленьей кожи.Осенью киты пробираются на запад и юг до наступления зимнего льда.
«Осенний китобойный промысел предназначен для ленивых китобоев», — сказал Юджин Брауэр, глава Ассоциации капитанов китобойного промысла в кургане, больше насмехаясь над своими товарищами по охоте, чем критикуя их.
Опытные китобои говорят, что сочетание факторов, в том числе относительная легкость и истончение льда весной в результате изменения климата, сделали осеннюю охоту более заметной. В этом году он начался 8 октября, самое позднее в памяти.
г.Брауэр — внук Чарльза Брауэра, белого человека, который прибыл в Арктику на коммерческом китобойном судне в 1880-х годах, женился на женщине-инупиатке и остался. Мистер Брауэр, внук, до сих пор использует тяжелое латунное гарпунное ружье, изготовленное в совершенно другой китобойной столице Нью-Бедфорде, штат Массачусетс, в 1878 году. убиты (снег покрывает старую взлетно-посадочную полосу, использовавшуюся бывшей военно-морской арктической исследовательской лабораторией) забрызганы пятнами крови и кишок, пока не выпадет еще больше снега.Некоторое количество жира оказывается в мусоре, и его больше не ценят в качестве топлива для тепла и света, когда буровая установка поблизости делает природный газ дешевым и простым.
Охотники за китами знают, что некоторые думают обо всем этом, и многие опасаются, когда новостные группы появляются с камерами. Они знают, что скажут защитники прав животных, и настаивают на том, что поймут неправильно.
«Мы никогда не перестанем это делать», — сказал Фентон Рексфорд, кандидат в мэры округа Норт-Слоуп, самого северного муниципалитета США, наблюдая за праздником.«Никто не может остановить то, что наши отцы и предки делали на протяжении тысячелетий. Но мы очень легко приспосабливаемся. Мы используем доступные нам инструменты, чтобы облегчить жизнь ».
Г-н Рексфорд, который позже узнал, что он не попал во второй тур с 18 голосами, отметил, что чуть дальше по дороге футбольная команда средней школы Барроу, Китэйлерс, доминирует над школой из Фэрбенкса и скоро будет в пути. на чемпионат штата по малой школе. ESPN появился в 2006 году, когда недавно сформированная команда сыграла в первый школьный футбольный матч к северу от Полярного круга.
«Наши китобойные суда выигрывают, 28 против 6, а настоящие китобойные суда высадили кита», — сказал г-н Рексфорд. «Какое совпадение. Какое здоровое сообщество ».
Документальный фильм стипендиата TED исследует охоту на китов на Фарерских островах
Для 50 000 жителей Фарерских островов, самоуправляющейся страны в Королевстве Дания, охота на длинноплавниковых китов — темно-серых особей, обитающих в их водах — является традицией, уходящей корнями в глубину веков.Эти киты являются источником пищи, и охота на них считается важной частью фарерской культуры. Сегодня охота, известная как «грайнд» (что рифмуется со словом «ветер», а также является фарерским словом, обозначающим «пилот-кит»), вызывает большие споры и вызывает разногласия, несмотря на то, что киты не находятся под угрозой исчезновения.
В прошлом году фотожурналист и стипендиат TED Эд Оу и его партнер по кинопроизводству Элиза Кокер отправились на Фарерские острова, чтобы снять документальный фильм для VICE, The Grind , о противостоянии между Фарерскими островами и обществом по охране морской среды Sea Shepherd.Для этого документа, который вы можете посмотреть выше (предупреждение : он содержит графические изображения ), они сняли интервью как с фарерскими жителями, так и с активистами, которые пришли их остановить, включая сторонницу Sea Shepherd Памелу Андерсон. При этом снимали кадры самой охоты.
Мы попросили Оу и Кокера рассказать нам больше.
Фарерские острова охотятся на этих китов для пропитания — но, чтобы прояснить, необходимы ли киты для их диеты?
На Фарерских островах почти нет местного земледелия, а киты исторически были основным продуктом питания Фарерских островов.Они дожили до наших дней, занимаясь рыбной ловлей, в том числе охотой на китов, и разведением овец. Сейчас, конечно же, фарерские острова импортируют товары со всего мира. Это правда, что, если бы сегодня помолвка прекратилась, Фарерские острова не умерли бы от голода — но это при условии, что ничто никогда не будет препятствовать глобальной торговле и постоянному притоку грузов.
Противники гринда часто говорят, что фарерцам не нужен кит, если у них есть доступ к ресурсам остального мира, но это предложение о том, что фарерцам следует полагаться исключительно на внешнюю поддержку, многим кажется несправедливым и даже несколько ироничным в свете. городского движения, чтобы есть местные продукты.
Фарерские острова считают, что самообеспечение имеет для них первостепенное значение, и если бы не киты — бесплатная, некоммерческая пища, добываемая на местном уровне, — они бы значительно больше зависели от импорта. Кроме того, они сомневаются, что лучше — как с гуманной, так и с экологической точки зрения — импортировать свинью с фермы где-нибудь в континентальной Европе, чем охотиться на кита, который плавает у островов. Следует также отметить, что даже когда они не охотятся на китов, вся их экспортная отрасль основана на рыболовстве и морских ресурсах.
Мужчины тащат мертвых китов на пляж во время охоты в Сандуре, Фарерские острова, 30 августа 2014 года. Традиция сохраняется уже почти 1000 лет. Помол обычно происходит летом, но нет установленной даты или даже установленного сезона. Помол может произойти в любой момент. При обнаружении стручка все бросают то, что они делают, чтобы принять участие в охоте. Фото: Эд Оу / Репортаж: Getty Images
Люди собирают мясо лоцмана после охоты в Сандуре. Охота всегда была некоммерческой — мясо делится между общинами.Фотография: Ed Ou
Как вы думаете, почему этому было уделено столько внимания? Как вы думаете, «Морской пастырь» отреагировал бы иначе, если бы охотники были коренными жителями? Есть ли предположение, что если люди выглядят европейцами, у них есть доступ к другой пище?
Проще говоря, охота на китов кровавая. Это происходит под открытым небом, и киты имеют особый статус в сердцах и воображении людей. Фарерцы будут утверждать, что охота на китов и убийство ради еды ничем не хуже, чем употребление в пищу говядины, курицы или свинины.Фактически, они продолжают говорить, что киты, на которых охотятся, прожили полноценную жизнь в океане, тогда как промышленное выращивание кур или коров более жестоко и вредно для окружающей среды.
Трудно сказать, как на это влияет этническая принадлежность фарерских островов. Sea Shepherd проводит кампании против неевропейских коренных культур. Я думаю, что главное отличие состоит в том, что Фарерские острова не испытали колониализма, в то время как другие культуры, часто принимающие на себя основную тяжесть подобной активности, имеют гораздо более травмированную историю, когда посторонние навязывали чужие стандарты своему образу жизни.В результате у фарерцев есть много беззастенчивой гордости и они защищают свою культуру — возможно, больше, чем культуры, которые систематически подвергались притеснениям с течением времени.
Как вы думаете, почему активисты сосредоточились на этом, а не на попытках остановить промышленное производство мяса?
Sea Shepherd проводит кампании по прекращению промышленного рыболовства и китобойного промысла в других частях мира. Чтобы внести ясность, мы вовсе не думаем, что инстинкт спасать китов и сохранять морскую дикую природу является неправильным.Эта конкретная кампания на Фарерских островах очень наглядна и доступна для организации Sea Shepherd. Как рассказали нам волонтеры, это конкретная, небольшая и относительно легкая вещь, которую можно остановить. Легко представить, как физически попасть между небольшой группой охотников и китами. Ответственность за более крупные проблемы, с которыми сталкиваются океаны, настолько расплывчата и обширна, что акцент на миссии, подобной этой на Фарерских островах, привлекает тех, кто хочет почувствовать, что они вносят немедленный и интуитивный эффект.
Мужчины тащат мертвых китов-пилотов на пляж во время охоты. Фото: Эд Оу / Репортаж: Getty Images
Члены экипажа лодки Sea Shepherd, в том числе Ламия Эссемлали (слева), патрулируют воды в поисках китов, окружающих Фарерские острова, 22 сентября 2014 года. В 2014 году сотни добровольцев из Sea Shepherd спустились на Фарерские острова, чтобы помешать киту. охота, которую они называют варварской и ненужной. Фото: Эд Оу / Репортаж: Getty Images
Эд, почему интерес к этой истории на севере? Это потому, что вы выросли в Канаде? Фарерские острова кажутся настолько далекими, насколько вы можете получить от своей работы с Ближнего Востока.
Меня интересуют нерассказанные истории и возможность высказывать мнение недостаточно представленных сообществ — где бы они ни находились в мире. Даже когда я работаю над новостями на Ближнем Востоке, я изо всех сил стараюсь отступить, действительно подумать о том, что упускается из виду — какие истории игнорируются — и сосредоточиться на этих углах.
Я работал в канадской Арктике, наблюдая за инуитами и грубым переходом от кочевого образа жизни и образа жизни, основанного на натуральном хозяйстве, к современному оседлому образу жизни, который был навязан культуре — часто с трагическими результатами.Благодаря моей работе там я стал более широко интересоваться тем, как традиционный образ жизни часто подвергался нападкам, по иронии судьбы, со стороны либеральных экологических групп, которые, кажется, придерживаются двойных стандартов, когда речь идет о благополучии животных по сравнению с людьми, которые полагаться на них для выживания.
Я сосредотачиваюсь на Арктике, потому что чувствую, что на севере так много геополитического внимания в отношении суверенитета, прав на ресурсы и глобального потепления. Но ни один из этих политических рассуждений не рассматривает коренные общины, которые живут там и находятся под непосредственным влиянием политических систем, мало заботящихся об их благополучии.
Какова была реакция на документальный фильм — от Фарерских островов, Морского пастуха и широкой публики?
Широкая публика утверждает, что наш документальный фильм открыл им глаза на реальность ситуации, выходящую за рамки того, что они видели в социальных сетях или в несколько сенсационных статьях.
Хотя многие, связанные с Sea Shepherd, хвалили наш комплексный подход к рассказу этой истории, некоторые критиковали то, что мы называли «соблазненными мифом» о фарерском образе жизни, который, по их мнению, не оправдывает существования кита. охота.Некоторые не верят, что такой образ жизни существует. Наша цель никогда не заключалась в том, чтобы оправдать, а скорее в том, чтобы позволить нашим испытуемым изложить свою точку зрения и придать глубину проблеме, часто показываемой только через одну линзу.
В западной культуре существует резкая реакция на автоматическое осуждение убийства китов, поэтому взять концепцию охоты, подобную этой, и контекстуализировать ее таким образом, чтобы создать более тонкое изображение, неизбежно вызовет трудности у зрителей, у которых есть сильное предубеждение. Судя по ответу, многие, похоже, теперь осознают, что проблема сложнее, чем одностороннее повествование.Фарерцы ценят то, что мы дали им этот голос.
Мартин Флёгамри рыбачит со своей дочерью в их родном городе Ойндарфьордур, Фарерские острова, 23 июля 2014 г. Фото: Ed Ou
Пастухи тянут телегу через утес в Тьёрнувике, Фарерские острова, 20 сентября 2014 года. В конце каждого лета жители Тьёрнувика приезжают на отдаленный остров поблизости, чтобы собирать овец для ежегодного убоя. Фото: Эд Оу / Репортаж: Getty Images
Как вы относитесь к помолу? Изменилось ли ваше восприятие, когда вы провели время с Фарерскими островами?
Люди видят в Интернете эти графические изображения охоты на китов и списывают всю страну и культуру на одно единственное действие.В любой истории, которую мы делаем, журналистам важно выходить за рамки очевидного и действительно углубляться в культуру. Вступая в эту историю, мы знали, что она будет эмоционально заряженной — люди, вероятно, будут смотреть нашу статью с очень сильным и устойчивым мнением.
Как журналисты, мы не уклоняемся от спорных тем, но наша работа — дать контекст и представить справедливое и сбалансированное изображение обеих сторон проблемы. Чтобы рассказать историю, наша роль состоит в том, чтобы по-настоящему понять, откуда люди приходят по вопросам, которые им нравятся; будь то фарерские охотники или активисты, выступающие против китобойного промысла.Мы позволяем действиям и словам людей говорить сами за себя. Наша цель — дать людям осознанное понимание темы, чтобы они могли сделать свои собственные выводы.
Что у тебя дальше, Эд?
Сотрудник TED Китра Кахана и я сейчас работаем над двумя документальными проектами. Первый, который мы сейчас редактируем, происходит на фоне одного из самых разделенных мест на Ближнем Востоке. Это история любви между двумя людьми, которые полны решимости быть вместе, несмотря на то, что их миры разделяют их.Мы следим за этой историей последние три года.
Второй продолжает мой интерес к Арктике. Мы снимаем документальный фильм об отношении инуитов к охоте на белых медведей и помещаем это в контекст травматического постколониального опыта на севере Канады. В прошлом году мы присоединились к общинам северных инуитов. Мы пытаемся нарисовать портрет жизни в Арктике. Мы самостоятельно финансируем этот документальный фильм в надежде превратить его в полнометражный.
История охотников на китов — Охотники на китов
Инуиты живут на Аляске не менее 6000 лет. Это история, из которой мы взяли наш процесс. Это настоящая история мужества, сотрудничества и уважения.
Пойдем с нами в место, которое намного темнее, намного страшнее и намного опаснее, чем то, где вы сейчас находитесь. Мы находимся на крайнем северо-западе, вдоль побережья Аляски, столетия назад. Представьте, что на этом берегу вы живете в земляной хижине со своей близкой семейной группой примерно из 30 человек.Хижина всего 50 футов в длину и 20 футов в ширину. Нет ни окон, ни дверей. Только несколько небольших отверстий в потолке выпускают дым от ламп с китовым маслом, которые освещают и обогревают наше пространство. Чтобы войти и выйти из этого места, мы ползем через туннель в полу к берегу. Мы укрепили наш туннель грудными костями кита.
Мы не единственная хижина на этом месте на побережье. Несколько других семейных хижин составляют нашу деревню. Но все в каждой хижине делают то, что делаем мы.
Ожидание.
Мы ждали с тех пор, как услышали самый первый хлопок, взорвавшийся, как стрельба, давая нам знать с ревом, что льдины начинают таять и приближается весна. Мы ждали долгую темную зиму. Мы ждали с тех пор, как северное сияние начало исчезать, и мы приближаемся к более чем четырем часам дневного света.
В наших хижинах при первых признаках весны ждем китов. Каждый год с конца зимы до начала весны киты мигрируют далеко на юг от нас, в Баха, Калифорния, в места немного севернее, чем наша деревня.По мере приближения к нашей деревне, по мере приближения к берегу мы будем на них охотиться.
Хотя мы знаем время года, мы не знаем точно, когда прибывают киты. Итак, наша деревня присылает разведчиков. Каждого мальчика в возрасте от 7 до 12 лет отправляют вдоль побережья на многие мили. Задолго до рассвета и еще долго после заката разведчики ищут признаки кита. Каждый мужчина, охотящийся на карибу, любой, кто ловит рыбу на каяке, смотрит на побережье, чтобы увидеть знак кита.
Это сложное место для обнаружения китов. В день меньше четырех часов солнечного света. Вода кажется серой. Небо серое. Земля вокруг нас серая. А мы ищем китов, они серые.
Вы, вероятно, задаетесь вопросом, как было бы трудно обнаружить самое большое млекопитающее на Земле, и у вас в голове есть картина, как кит вырывается из фонтана или прорывается через него. Если мы впервые видим кита, когда он выталкивает воздух и воду через свое дыхало или когда он выталкивает все свое тело полностью над водой, мы уже слишком поздно.Спустить лодку и поймать кита на этом этапе миграции займет слишком много времени. Они будут далеко за пределами того места, где мы сможем их поймать. Нашим разведчикам нужно искать признаки китов, прежде чем они станут заметны.
Наши разведчики знают, что первый признак китов — это стаи птиц, которые им предшествуют. Птицы питаются мелкой рыбой, плывущей на север во время миграции. За мелкой рыбой гоняются более крупные и еще более крупные рыбы. Наконец придут киты.
В нашей деревне все ждут известия о китовой примете. Однажды утром в деревню вбегает мальчик, наэлектризовавший нас новостью: «У меня есть знак кита».
Вы — гарпунер. Как капитан своей лодки, вы объединяете своего шамана и шесть других гребцов, чтобы поднять лодку и спуститься на воду. Ваша лодка называется «умиак». Его длина составляет тридцать шесть футов, оно сделано из кипарисового дерева и покрыто тюленьей кожей. Эта лодка священна, как и все, что связано с охотой на китов. Все это было вымыто пресной водой из реки на некотором расстоянии от деревни — лодка, снасти, гарпун, леска, все остальное — чтобы сохранить чистоту и чистоту.Все, что касается воды для охоты, все, что касается кита, должно быть чистым в соответствии с традициями наших предков.
Теперь поднимаем лодку со всех сторон и спускаем в воду. Впереди вы сидите как гарпунер, отвечающий за направление лодки рядом с китом. Сзади — шаман, наш духовный лидер, который передаёт каждому традиции и историю. Шаман знает, какие песнопения петь, какие стихи читать и какие методы следует соблюдать, чтобы обеспечить безопасную и успешную охоту на китов.
На нашей лодке тоже шесть гребцов. У каждого члена экипажа двойная ответственность: один грести на лодке, а другой обслуживать охоту. Один думает о снасти. Другой не обращает внимания на линию. Несколько рыбок и готовить еду в пути. Охота на открытой воде продлится несколько недель, и по пути предстоит проделать большую работу.
Наконец мы замечаем кита. Задача гарпунщика — направить лодку как можно ближе к киту. Возможно, вы можете представить, как бросаете гарпун в кита.Но это фикция. Шестидесятифунтовый гарпун отразит сто тысяч фунтов жира. Нам нужно подойти прямо к киту. И вы должны направить этот гарпун в нужное место. Как гарпунщик, вы тренировались всю зиму именно в этот момент. И у вас это получилось. Ваш гарпун глубоко проникает в китовый жир, и ваш умиак теперь соединен с китом прочной линией, которая выдерживает опасную и широкую дорогу впереди.
Теперь кит будет делать одно из трех.Он может уйти от береговой линии и далеко вглубь океана, заставив нас совершить двух-четырехдневную поездку в темноте и из темноты, на льдины и обратно, в очень опасном месте и на большом расстоянии от нашей деревни. Или кит может нырнуть на глубину до 650 футов в воду. И он может молча ждать до четырех часов. Когда он всплывает на поверхность, он может пролететь прямо под нашей лодкой, выбивая нас, чтобы убить силу, посмевшую причинить ему вред. Но если вы очень искусны и положили гарпун точно в нужное место, кит потянется к береговой линии и побежит вдоль берега, пока не устанет.В этом четырехдневном забеге у всех на лодке есть работа. Уход за линией имеет решающее значение. Если слишком быстро спустить леску, кит может освободиться. Если выпустить его слишком медленно, лодка может затонуть или леска порвется. Любого, кто запутается в леске, вытащат за борт.
Наконец то кит утомляет. Подтаскиваем лодку к киту и отправляем. Есть еще одна работа у члена экипажа. Нужно перепрыгнуть через борт в холодную воду и зашить киту пасть.Если оставить пасть открытой, кит наполняется водой и погружается на дно.
Теперь мы должны вывести этого кита на берег. Соотношение не в нашу пользу: кит за сто тысяч фунтов против лодки за тридцать пятьсот фунтов. Вытащить кита против течения не получится. Скорее, мы должны работать с силами природы, ветром и приливом, чтобы направить кита и направить его на берег.
Пока мы ведем кита, наши молодые разведчики наблюдают за побережьем, чтобы найти нашу лодку.Когда они видят нас, они бегут обратно в деревню, чтобы указать, где кит будет выброшен на берег.
Все жители деревни как можно скорее направляются к побережью. Приносят санки, ведра и горшки. Те же приливы и ветры, которые принесли это нашему киту, могут унести его обратно. Или оставленный на открытом воздухе кит начнет гнить. Нам нужно быстро его собрать.
После того, как кит был выброшен на берег и закреплен, все сообщество помогает с промыслом. С четырехлетнего возраста у всех есть работа.В четыре года дети учатся собирать китовый жир из ворвани. Позже их учат собирать и жир, и кожу, и мясо. Со временем они учатся обращаться с костью. Мы используем каждую часть кита, кроме его головы.
Голова сохранена и остается свободной. Когда сбор урожая закончен, лодка снова отправляется в путь. Он уносит голову кита обратно в море, где он тонет глубоко в океане и возрождается. Наша деревня не считает кита жертвой нашей охоты.Скорее, это дар богов, который поддерживает нас.
Лидеры решают, какие части кита к каким членам деревни направляются. Еда распределяется в зависимости от вклада каждого в охоту и потребностей деревни в наступающем году.
После того, как все разделено, мы возвращаемся в нашу деревню для большого праздника. Но мы не чествуем великих охотников. Мы не чествуем лодку и даже гарпунщика. Праздник для кита. Кит — это то, что дает нам жизнь и возможность процветать.
Почему мы терпим такие трудности и опасности при охоте на китов? Таким способом убивали людей, охотясь на китов, столетие за столетием. Но когда мы охотимся на моржей или карибу, тюленей или полосу рыб, мы можем есть только день или неделю или две.
Кит может прокормить всю нашу деревню в течение года.
из Охота на китов: как добиться больших продаж и преобразовать вашу компанию . Wiley: 2008. pp. 1-6
.Как «Морской пастух» проиграл битву с японскими охотниками за китами в Антарктике | Китобойный промысел
Флот японских кораблей в настоящее время ведет охоту на малых полосатиков в Южном океане.Это политически подстрекательская практика: воды вокруг Антарктиды давно были объявлены китовым заповедником, но это не остановило японских китобоев, которые продолжают традицию ловли китов «для научных исследований» в этом регионе.
В прошлом природоохранные организации, такие как «Морской пастух», проводили кампании преследования и успешно блокировали убийство китов японскими судами. Но не в этом году. Несмотря на предыдущие успехи, Sea Shepherd заявляет, что больше не может расстраивать японских китобоев, потому что их лодки теперь оснащены оборудованием, поставляемым из военных источников, что делает флот очень неуловимым и почти невозможным для отслеживания.В результате китобои — впервые — получили возможность беспрепятственно убивать норок в Южном океане.
«В прошлом мы предотвратили гибель тысяч китов и помогли обеспечить, чтобы квота норок, которую Япония может выловить сейчас, была намного ниже, чем в прошлом», — сказал Питер Хаммарштедт, капитан компании Sea Shepherd.
«Но они вложили в китобойный промысел в этом году такие ресурсы, что мы не можем надеяться найти их флот и остановить их. Дело просто в том, что мы не тратим зря собственные ресурсы.У нас есть другие битвы, чтобы сражаться ».
Япония — не единственная страна, которая занимается охотой на китов. Например, Норвегия ведет коммерческую деятельность в собственных водах. Но что приводит в ярость защитников природы, так это то, что Япония охотится и убивает китов в охраняемой зоне, китобойном заповеднике Южного океана, который окружает Антарктиду. Япония утверждает, что делает это только в научных целях.
«По сути, они используют лазейку в правилах — введенных в 80-х годах — которые регулируют запрет коммерческого китобойного промысла», — сказал Пол Уотсон, основатель Sea Shepherd.
Первоначально Япония планировала ежегодно вылавливать более 900 норок, а также 50 горбатых и 50 финвалов. Однако его флот редко мог достичь этих квот из-за действий таких групп, как Sea Shepherd. «Мы физически встали между китобоями и китами и предотвратили гибель последних», — сказал Хаммарштедт. «Через год мы перестали получать Японии почти 10% квоты. Когда они вернулись домой, их корабли были почти пустыми.
Затем, несколько лет назад, Международный суд по инициативе Австралии и Новой Зеландии постановил, что план страны по китобойному промыслу не имеет научной основы.Япония была вынуждена прекратить охоту на китов и вернуться с планом проведения «научного китобойного промысла» в регионе. Теперь это означает отлов только 330 норок, без горбатых китов и финвалов. Это была важная победа защитников природы.
Но, что особенно важно, японцы также удвоили площадь Южного океана, откуда, по их словам, они будут искать китов, и это значительно затруднило их охоту. «Просто намного сложнее найти китобойный флот на гораздо большей площади моря», — сказал Хаммарштедт.
Тела охраняемых малых полосатиков на японском корабле Nisshin Maru в Южном океане в 2013 году. Фотография: Тим Уоттерс / Sea Shepherd Australia / EPAКроме того, по данным Sea Shepherd, японцы предоставили флоту военное оборудование слежения. «По сути, они могут точно видеть, где мы находимся, но мы все еще имеем лишь приблизительное представление об их позиции», — сказал Уотсон. «Все это часть огромной субсидии, предоставляемой японским правительством своим китобоям. И в довершение всего, они также сделали террористическим актом приближение кого-либо на расстояние менее 500 метров к китобойному судну.Они выставляют против нас много мускулов ».
В результате Sea Shepherd решила не посылать судно, чтобы попытаться помешать китобойному промыслу Японии в этом году. «У нас есть обязательство перед нашими сторонниками: если мы не сможем добиться успеха в прямом вмешательстве, тогда не будет смысла отправлять судно», — сказал Уотсон.
Хаммарштедт согласился. «Мы работали в Южном океане 10 лет и спасли более 6000 китов. У нас также есть много других критически важных кампаний, которые мы проводим в других странах мира.«
Sea Shepherd опубликовала графические кадры, на которых японские рыбаки гарпунируют китов в Южном океане. Фотография: Sea Shepherd AustraliaИнтересный вопрос, почему японцы так полны решимости убивать китов, хотя большая часть мира хочет их сохранить. С 1980-х годов международное сообщество было в значительной степени едино в согласии прекратить эту практику из-за резкого сокращения популяций, которое произошло после столетий китобойного промысла. Но только не Япония.
«Японцы получают так много белка из рыбы и других морских существ — и эта зависимость беспокоит их правительство», — сказал Уотсон.«Он опасается, что, если он поддастся призывам к запрету китобойного промысла, это будет рассматриваться как признание того, что международное сообщество может диктовать, что Япония может и что не может делать в море».
Другими словами, Япония опасается, что защитники природы затем перейдут к другим важным морским проблемам, таким как синий тунец, другой находящийся под угрозой вид, который японцы вылавливают и потребляют в больших количествах.
«Япония не хочет, чтобы кто-то еще имел влияние на ее морскую политику, и в результате она придерживается практики голосования против всего и вся, что связано с сохранением на море», — добавил Хаммарштедт.
Есть и другие проблемы. По словам наблюдателей, премьер-министр Японии Синдзо Абэ — консерватор и националист, и он против того, чтобы уступать место другим нациям по традиционным вопросам. Они указывают на то, что Абэ попытался превратить отлов китов в националистическую озабоченность, заявив, что это культурная тема, уникальная для Японии, и ей следует предоставить особый международный статус.
Министерство рыболовства Японии также очень мощно, и Институт исследований китообразных, который занимается «научным китобойным промыслом» в Южном океане, является частью этого министерства.«Его бюрократы очень высокопоставленные и влиятельные», — добавил Хаммарштедт. «Они склонны добиваться своего».
И еще есть проблема Договора об Антарктике, который строго контролирует использование континента и его вод.